Выстрел из темноты - Евгений Евгеньевич Сухов
Первые часы после возвращения со службы Игнат выглядел чужим, малоразговорчивым, менялся даже внешне (морщины на его щеках углублялись, он казался старше), заново, уже в домашней обстановке переживал события прошедшего дня, понимая, что прожитый день мог стать для него последним. Теплом и добрым словом Валентина отогревала мужа, с облегчением наблюдая за тем, как он оттаивает, а плотно сжатые губы растягиваются в доброжелательной улыбке.
Еще во время беременности Игнат придумал имя для ребенка. Если будет девочка, то назовут Марией, а если мальчик, то пусть будет Иваном. Но что-то ей подсказывало, что непременно должен родиться мальчик, о котором она столько мечтала.
Милиционеры неслышно прошли в комнату, ощущая полнейшую нелепость своего присутствия – но они не могли не подойти, – и виновато потупились, не смея взглянуть на молодую вдову.
– Валентина Геннадьевна, – глухим натуженным голосом заговорил майор Чуев, – сегодня ваш муж Игнат Романович погиб при исполнении служебного долга.
Майору Чуеву не однажды приходилось произносить горькие слова, особенно часто такое случалось в последние полтора года. Знавший людей, он прекрасно представлял возможные реакции: одни впадали в ступор, не смея пошевелиться; с другими случалась истерика; третьи начинали рыдать; были и такие, кто, не дослушав, уходил прочь, не желая верить в произошедшее…
Валентина была особым случаем. Женщина находилась на сносях, от нее можно было ожидать самой непредсказуемой реакции. В худшем случае она могла просто рухнуть на пол, нанеся себе существенную травму и убив хрупкое существо, находившееся в ее чреве. Но он не мог не сообщить женщине о потери любимого. Милиционеры, стоявшие рядом, уже готовы были подхватить ее падающее тело.
Некоторое время Валентина стояла неподвижно, как если бы не расслышала сказанного. Побледневшее лицо оставалось невозмутимым, словно вылепленное из гипса. В комнате на минуту повисла тревожная тишина, разбивать которую никто из присутствующих не осмеливался.
Майор Чуев хотел было повторить сказанное, понимая, что женщина может не осознавать до конца происходящее, но Валентина вдруг разлепила уста и ровным голосом, словно бросая вызов напряжению, возникшему в комнате, проговорила:
– Я знала, что это случится именно сегодня. Чувствовала… Кажется, Ванечка тоже вас услышал, горько ему. Ножкой прямо в живот бьет. Как же теперь без папки будем? – Погладив выпирающий через халат живот, продолжала: – Ничего, сынок, мы справимся. А папа наш с небес будет нас оберегать. – Умолкла, прикрыла глаза. Веки дрогнули. Казалось, что женщина подломится под навалившимся на нее горем, но она открыла глаза, ясным взором глянула на стоявшего перед ней майора и произнесла: – Кажется, схватки начинаются. Помогите мне, пожалуйста, до больницы доехать. Мужа уже потеряла… Не могу я еще и Ванечку потерять, тогда никого у меня больше не останется.
Валентина надела пальто, повязала под подбородком платок и неуверенно шагнула к двери. Милиционеры, стоявшие подле, поддержали ее под руки и бережно повели. Вдруг Валентина приостановилась:
– Не забудьте только чемоданчик мой взять, он у двери стоит. Я заранее собралась. В нем вещи мои, а еще вещи сыночка, должна же я во что-то его одеть.
Майор Чуев поднял чемодан, стоявший у порога, смахнул украдкой набежавшую слезу и вышел следом за сослуживцами, прикрыв за собой дверь.
Глава 29
1942 год, ноябрь – декабрь
Засада
Уже рассвело, когда капитан Максимов выехал на место убийства участкового. Они были знакомы. Впервые он увидел Игната Тарасова немногим более года назад, когда занимался раскрытием квартирных краж, прокатившихся по всему городу. Помнится, тогда старший лейтенант здорово помог оперативно-разыскной группе, и Максимов даже предложил ему переходить в МУР. Но, к немалому удивлению, Игнат отказался, сославшись на то, что написал рапорт с просьбой отправить его на фронт и со дня на день дожидался решения по своему вопросу.
На фронт его так и не отпустили, и старший лейтенант Тарасов продолжал добросовестно тянуть лямку участкового милиционера и, как наиболее успешный и старательный сотрудник, нередко попадал в поощрительные листы. Бесшабашный, отважный, он не служил, а воевал с преступниками, буквально заполонившими Москву, считая улицы столицы самой настоящей передовой. На его личном счету был не один десяток задержаний опасных преступников. И ведь зачастую работал в одиночку. Как в этот раз…
Последнее задержание обернулось трагически… В какой-то момент старший лейтенант или расслабился, или чего-то недоучел, и, как результат, полученные им две пули: одна в живот, другая – в область сердца. Даже странно, что после столь серьезных ранений он некоторое время еще жил.
Место преступления было огорожено высокими вешками. По периметру ограждения стояли четыре милиционера, не давая возможности приблизиться наиболее любопытным. Среди подошедших были и те, кто был знаком с участковым Тарасовым: горестно качали головой, тяжко охали и сочувственно добавляли:
– Горе-то какое… У него жена не сегодня завтра родить должна. Как же ей без Игната теперь?
Старший лейтенант Тарасов, безразличный к сочувствующим взглядам, лежал на боку, согнув колени, и смотрел куда-то прямо перед собой застывшими глазами.
Район неспокойный, криминальный, дня не проходило, чтобы кого-то не убили. Большой ошибкой было отправляться на задержание одному – всегда существовала вероятность напороться на пулю. Видно, не думал, что такое возможно, ведь его участок находился всего-то в нескольких сотнях метров от места преступления.
«Как же ты так, парень?» – то и дело будоражила Максимова невеселая мысль.
Немного в стороне стоял свидетель Иван Байкуров и хмуро пускал дымок куда в сторону, стараясь не смотреть на лежавший на тротуаре труп. Первым его опросил майор Чуев, прибывший на место преступления раньше других. Записав показания, он попросил Байкурова никуда не уходить, потому что должен прибыть руководитель оперативно-следственной группы капитан Максимов. И сейчас он терпеливо дожидался, когда тот наконец обратит на него внимание.
Выглядел свидетель мрачно, как если бы произошедшая трагедия коснулась лично его. Где-то так оно и было – гибель парня его сильно взволновала, но на это еще накладывалась усталость, ведь возвращался с трудной ночной смены и ему чертовски хотелось спать!
Капитан Максимов подошел к свидетелю и, представившись, задал первые протокольные вопросы, а когда с официозом было покончено, спросил:
– Я читал ваши ответы майору Чуеву, но все-таки задаю вам вопросы еще раз, это очень важно. Постарайтесь сказать точно, сколько их было человек?
Выслушав вопрос, Байкуров ответил не сразу, лишь через паузу, обстоятельно продумав ответ:
– Двое… Они мне
