Хулия Наварро - Глиняная Библия
Клара относилась к Джиану Марии очень хорошо и часто помогала ему расшифровывать сложный язык древних обитателей Сафрана, а потому они проводили довольно много времени вместе. Он замечал, что эту женщину все больше охватывает отчаяние, а однажды ее внутреннее напряжение достигло такой силы, что стало ясно читаться на ее лице – каждый мускул был словно выкован из железа.
– Знаешь, Джиан Мария, несмотря на то что работы продвигаются очень быстрыми темпами и этот храм представляет собой настоящее археологическое сокровище, мне иногда кажется, что табличек Шамаса здесь нет.
– Клара, – робко начал священник, – а если эти таблички вообще не существуют? Если праотец Авраам никогда никому не излагал свои представления о том, как был создан мир?
– Но ведь об этом упоминается в табличках, найденных моим дедушкой! Шамас написал там об этом достаточно ясно!
– Но Авраам мог изменить свое решение, – возразил Джиан Мария, – или же с ним могло что-нибудь произойти.
– Да нет, эти таблички существуют, просто я не знаю, где именно они находятся. Я думала, что мы найдем их здесь. Когда после взрыва бомбы образовалась воронка, на ее дне показалась крыша храма. Затем мы нашли там обломки табличек, и на некоторых из них было указано имя «Шамас». Тогда я решила, что произошло настоящее чудо и что это знак, полученный свыше…
Клара замолчала и горестно вздохнула.
Джиан Мария подумал, что и в самом деле похоже на чудо то что через столько лет после своей первой находки Танненберги опять нашли таблички с именем писца Шамаса. Священник верил, что все в этом мире происходит по воле Господа, однако в данном конкретном случае он не знал, что именно хотел сказать Господь, выстроив события таким образом.
– А если их не окажется в храме? – спросил Джиан Мария.
– Что значит «не окажется в храме»? Что ты имеешь в виду?
Лицо Клары оживилось, и в ее огромных глазах голубовато-стального цвета вспыхнул огонек надежды.
– Дело в том, что писцы выполняли в храме строго определенные функции: вели счета, занимались административными вопросами, составляли договоры купли-продажи… Мы нашли в этом месте перечень растений, произрастающих в этих местах список минералов – в общем, самые обычные сведения. Быть может, Шамас не хранил в храме таблички, на которых он записал то, что ему рассказал Авраам. Возможно, он хранил их дома или в каком-нибудь другом месте.
Клара молчала, обдумывая предположение Джиана Марии. Возможно, он прав, хотя не следовало забывать о том, что в древней Месопотамии писцы записывали на глиняных табличках и различные эпические поэмы, в том числе и о сотворении мира. Впрочем, то, что мог рассказать Шамасу Авраам, вряд ли можно назвать эпической поэмой.
Однако Клару так увлекла мысль Джиана Марии, что она стала всерьез подумывать о том, чтобы охватить раскопками гораздо большую площадь, чем изначально предполагалось, хотя и понимала, что у них вряд ли хватит на это времени и сил. На днях ей звонил из Каира дедушка, и впервые в жизни она почувствовала в его голосе пессимистические нотки. Друзья дедушки сообщили ему, что американцы наверняка нападут на Ирак, и на этот раз они уже не ограничатся бомбардировками – армии США и союзников вторгнутся на территорию страны.
Кроме того, Кларе будет очень трудно убедить Пико в необходимости расширить зону раскопок. Из-за того, что они до сих пор не нашли «Глиняную Библию», он испытывал не меньшее отчаяние, чем Клара, однако вряд ли он согласится расширить зону работ, потому что в этом случае пришлось бы оторвать часть рабочих от раскопок храма. Тем не менее Клара решила все-таки поговорить об этом с Пико. А что, если Джиан Мария и в самом деле прав?
Клара почувствовала, что ей в спину смотрит Анте Пласкич. Это мог быть только он, потому что она уже не первый раз замечала, что хорват тайком ее рассматривает, когда она заходит в дом, где находятся компьютеры, или вместе с Джианом Марией и другими участниками археологической экспедиции очищает таблички, разложенные на больших столах перед глинобитными домами, служившими археологам жильем.
Айед Сахади тоже не выпускал Клару из виду, однако этот человек не вызывал у Клары никакого беспокойства. Дедушка сказал ей, что Сахади защитит ее, если кто-то вдруг попытается на нее напасть. Впрочем, Клара никого не боялась и чувствовала себя здесь в безопасности. Она знала, что никто из иракцев не посмеет поднять руку на того, кто пользуется благосклонностью Саддама, а она и ее семья поддерживали дружеские связи с людьми из ближайшего окружения правителя Ирака. Так что бояться было нечего.
В воскресенье Ив Пико, зная, как устали и археологи, и рабочие, предложил всем после обеда отдохнуть. Однако Клара и Джиан Мария проигнорировали его предложение и уселись вдвоем очищать глиняные таблички. Анте, находясь неподалеку, смотрел на Клару, чувствуя, что вызывает у этой женщины беспокойство.
Убить ее он сможет довольно легко. Ему даже не понадобится оружие: он ее просто задушит. Именно поэтому он сейчас с интересом рассматривал шею Клары, мысленно представляя себе, как сдавит ее руками.
Анте не испытывал никакого сострадания к этой женщине – ни к ней, ни к кому-либо другому. Он видел, что все его сторонятся, и лишь священник пытался быть с ним любезным. К тому же Пласкичу с трудом удавалось сохранить расположение Ива Пико, хотя тот в глубине души и считал, что Анте выполняет свою работу умело и аккуратно.
Кроме Клары Пласкичу предстояло убить и ее служанку Фатиму – шиитку, которая, как верная собака, следовала за Кларой, куда бы та ни пошла. Анте раздражало, что эта мусульманка молится три раза вдень и отбивает поклоны, обратив лицо в сторону Мекки. А еще он решил убить Айеда Сахади, потому что чувствовал: если он этого не сделает, Сахади рано или поздно попытается убить его. У Анте уже не осталось сомнений, что Сахади – не тот человек, за кого он себя выдает. Находившиеся возле зоны раскопок солдаты иногда невольно вытягивались по стойке «смирно», когда Айед подходил к ним, и он тут же показывал им быстрым жестом, чтобы они этого не делали. Страх, который испытывали перед ним солдаты, явно говорил о том, что Айед Сахади – не только бригадир рабочих. А еще Анте заметил, что как минимум человек пять-шесть время от времени долго о чем-то говорили с Айедом, возможно, они информировали его о том, что происходило в различных секторах раскопок.
Анте знал, что и Сахади, в свою очередь, внимательно за ним наблюдает. Айед неоднократно открыто демонстрировал недоверие к хорвату, словно предупреждая его, что с ним никакие номера не пройдут.
Эти двое были опытными убийцами и инстинктивно чувствовали родство душ.
Альфред Танненберг, уверенно шагая, вышел из больницы. Он находился здесь уже неделю и чувствовал себя очень слабым, однако не хотел, чтобы это кто-нибудь заметил. Люди, как и все другие живые существа, легко распознают того, кто ослабел, и тут же набрасываются на него.
Только что состоялся разговор с врачом, и не осталось никаких сомнений: Альфред протянет максимум до весны.
Врач не смог точнее сообщить Танненбергу время его смерти, однако он сказал, что если Альфред дотянет до марта, то это будет чудом. Поэтому Альфреду Танненбергу нужно было рационально распределить оставшееся у него время, чтобы гарантированно обеспечить будущее Клары.
Он собирался провести еще несколько дней в Каире, улаживая свои дела, а затем вернуться в Ирак. Альфред хотел устроить Кларе сюрприз: он решил отправиться в Сафран и находиться там рядом с ней, пока им не сообщат, что пришло время срочно покинуть это место. В конце концов нужно будет покинуть и Ирак, и они это сделают вместе, если к тому времени он все еще будет жив. А если нет… Именно на этот случай Танненбергу и был нужен Ахмед: Альфред знал, что как только он умрет, Клара ста нет уязвимой, и ей понадобится человек, который испытывает к ней определенные чувства и поэтому будет ее защищать. Люди Альфреда получали деньги за то, что оберегали Клару, но они, скорее всего, разбегутся, если Альфред умрет и бразды правления вместо него возьмет в свои руки кто-нибудь другой. Да, Ахмед и Клара собрались разводиться, но им лучше сделать это лишь после того, как они вместе уедут из Ирака, если все мрачные прогнозы сбудутся и американцы действительно вторгнутся в эту страну.
У Танненберга не было никаких сомнений в том, что Ахмед станет плясать под его дудку, потому что, во-первых, Ахмед, осознавая, что оставить Клару в Ираке – значит обречь ее на смерть, не пожелает ей такой участи; во – вторых, Ахмед понимал, что воспротивиться воле Танненберга – это все равно что подписать себе смертный приговор; в-третьих (а может, как раз, во-первых), Ахмед заработает огромные деньги, если выполнит эту последнюю работу по их заданию. В общем, Ахмед наверняка сделает все, что от него потребуется. Поэтому Танненберг приказал Ахмеду в начале февраля перебраться в Сафран. Роберт Браун прислал Альфреду через Майка Фернандеса, бывшего полковника и командира «зеленых беретов», весьма тревожную информацию: американцы собирались напасть на Ирак уже в марте.
