Ломбард в Хамовниках - Михаил Николаевич Кубеев
Маруська его не обманула. В подворотне едва видимый в свете луны действительно вертелся какой-то тип, а на другой стороне переулка стоял «мотор». Сабан, пользуясь темнотой, тихо проскользнул вдоль стены и нырнул в соседний подъезд. Бесшумно поднялся по лестнице и на втором этаже кулаком постучал в дверь. На ней мелом были написаны фамилии проживающих: Дукин, Самойлов, Анохины… Дверь открыл мужчина в пижаме.
– Вы Дукин?! Именем революционной власти, – наставив на него револьвер, выкрикнул Сабан, – у вас в квартире будет проводиться обыск. Быстро проходите к себе в комнату, товарищ Дукин, сейчас подойдут наши милиционеры, готовьтесь, вот мой ордер. – Он захлопнул за собой дверь, сунул под нос изумленному мужчине письмо от Трепалова. Потом оттолкнул его и пошел вперед.
– Ну чего стоишь, глаза вытаращил, таракан буржуйский? – крикнул он. – В тюрьму захотел, да?! Если не хочешь, беги к себе в комнату и жди меня. Очередь и до тебя дойдет. Я осмотрю прихожую и кухню.
Ничего не соображавший жилец со страха юркнул в свою комнату, а Сабан пробежал по коммунальному коридору, где за его спиной уже начинали хлопать двери. Он влетел на кухню, плотно закрыл за собой дверь. Не обратил сразу внимания на двух голых женщин, которые при свете коптивших керосинок мылись в корыте. Те страшно завопили, прикрылись простынями.
– Молчать, бабы! – рявкнул Сабан. – Я милиционер, преследую бандита, он скрывается во дворе. И чтоб ни звука. – Открыв окно, посмотрел по сторонам. Вокруг никого не было. Еще раз сделав женщинам знак, чтобы не голосили, он спрыгнул на мягкую землю палисадника.
Отрыжка понял, что вскрытое письмо ему здорово навредило. Не надо было слушаться блатняков, вскрывать конверт и читать. Не мог дождаться, хозяина, Сабана? Передал бы ему в руки и все, дело с концом. Это все водка виновата. Много выпил и потерял контроль. А Сабан злопамятный. Долго будет еще злиться.
После его ухода все стали быстро разбегаться. Напуганные письмом, угрозами Сабана, парни опасались, что легавые могут нагрянуть в любую минуту. Отрыжка размышлял, что делать. Уходить надо побыстрее, это ясно. Но не хотелось упускать легавенькую. То ли взять ее с собой и отправиться на Ордынку, то ли одному драпануть через черный ход? Ему страсть как не терпелось отправиться в подсобку, зажать там эту деваху, сорвать с нее платьишко. От одних мыслей его шатало, ноги становились как ватные. Хороша голубоглазая чертовка. Он уже представлял, как приведет ее к себе на хазу. Разденет, начнет фотографировать. Он прихватил со стола бутылку водки, сунул ее в пиджак. В полутемном коридоре едва отыскал комнату мадам Савостьяновой. Дернул дверь. Она была заперта. Куда делась эта старая лиса? Завернул за угол в подсобку. Дверь была открыта. Но свет не горел.
– Тут кто есть? – на всякий случай спросил он. В ответ молчание. Он вошел, попытался нашарить выключатель, и в этот момент две легкие девичьи руки обвили его шею. Деваха сама повисла на нем. Он впился в ее влажные губы, застонал и почувствовал, как девка повалила его на кушетку, уже снимает с него пиджак, начала расстегивать брюки. Отрыжка застонал, заворочался. Кушетка под его тяжестью заскрипела.
– Подожди, – прошептал он, – не торопись, не здесь. Пойдем ко мне на Ордынку, сюда легавые могут зайти. Там у меня никого нет, там я сам тебя раздену. Пойдем со мной.
Но девка его не слушала, она терлась, елозила. И он застонал от ее поцелуев и откровенно ласкающих рук, не ожидал такого темперамента.
Свет вспыхнул неожиданно. Он прикрыл глаза рукой.
– Кто это?
– Ах, извините, – раздался сзади смешливый голос мадам Савостьяновой, – я не знала, что у вас здесь лямур. Ты, Гришка, потом загляни ко мне.
Она щелкнула выключателем и захлопнула за собой дверь. Но Отрыжка успел протереть глаза и увидеть, что рядом с ним лежала вовсе не та девка, о которой он мечтал. Это была другая, грудастая, размалеванная, та, что вместе с Маруськой вносила в зал самовар с водкой.
– О черт! – выругался он. – А где легавая? Где Маруська?
Он несколько секунд пытался сообразить, как могла произойти такая подмена. Потом вскочил, стал искать пиджак. Девка снова протянула к нему руки, попыталась обнять, но он ее грубо оттолкнул.
– Где Маруська? – завопил он. Ступил босыми ногами на пол, стал натягивать брюки. – Кто подсунул мне эту лярву? Ну подождите, вы у меня попляшете!
Отрыжка не на шутку разошелся. Он плевался, отпихивал от себя бесстыдно льнувшую к нему раздетую деваху и так, полуодетый, выбежал в коридор. Он готов был растерзать и мадам Савостьянову, и Маруську. Ну, с ними он еще посчитается! А пока нужно уходить. Но уйти не удалось. Прямо перед выходом стояла мадам Савостьянова.
– А кто будет расплачиваться? – В руке у нее был револьвер. Отрыжка не верил своим глазам. Эта зараза еще решила и деньги с него взять? За что?
– Ты с ума сошла? За что я должен тебе платить?
– За хлеб, за стол, за выпивку, за девку. – На левой руке мадам поочередно загибала пальцы. – Ишь, какие все умные, поели, попили, мужика грохнули, бросили и разбежались. А кто возместит мне убытки, кто все оплатит?
– Ты что, лярва старая, сбрендила? – Отрыжка сделал шаг назад. – Сейчас сюда легавые припрутся. А ну пропусти меня, потом рассчитаемся, ты все получишь сполна.
– Ах ты, хитрый какой, это я уже слышала. Ни ты, ни Сабан ничего не приносите. С девкой побаловался и все, да? Если в следующий раз ко мне без денег придешь, сообщу Краснощекову, так и знай, он на тебя управу найдет.
– У, ведьма. – Отрыжка оттолкнул от себя мадам и через черный ход рванул наверх. Двор был пуст.
Фонари на улице не горели. Их давно разбили жиганы. Что же ему теперь делать, пешком переться на Ордынку? Это займет больше двух часов. А где в это время найдешь экипаж? Чуть пошатываясь, он топал по булыжному тротуару, чертыхался про себя. Сабан тоже хорош, ни копейки на стол не дает, все за счет блатняков старается выехать.
Сзади послышалось тарахтение мотора. Отрыжка замедлил шаг. Возле него притормозил лимузин. Из кабинки высунулся круглолицый деревенский парень со смешно оттопыренными ушами.
– Эй ты, толстый, хошь за стольник довезу до дома до
