Елена Арсеньева - Печать Владимира. Сокровища Византии (сборник)
– Надеюсь, что не все люди Всеслава наделены такой хваткой! – воскликнул Митько. – Иначе Владимир не скоро разделается с полоцким князем!
– Мне здорово мешала его хламида, – заметил Василий. – Я в состоянии попасть по жизненно важным точкам человеческого тела. Но эта ряса с ее многочисленными складками… Слушай, а ведь неплохая мысль – совершать небольшие вылазки в посад инкогнито! Можно переодеться монахом, если хочешь скрыть оружие. Надо будет дополнить гардероб.
Митько вытащил из кармана веревку, и отроки связали руки незнакомца за спиной. Заметив, что тот приходит в себя, резко поставили его на ноги.
– Значит, вот так вербуют в войско Всеслава? – с угрозой в голосе спросил Василий.
Богатырь с ненавистью зыркнул на отрока, но промолчал.
– Мерзкий шпион, ты обязан говорить, когда к тебе обращается дружинник князя! – рявкнул Митько.
Василий зашел за спину пленника начал медленно поднимать его связанные руки. Дыба – простая, но действенная пытка, когда жертву подвешивают за связанные за спиной руки. Незнакомец наклонился вперед, потом упал на колени. Его лицо исказилось от мучительной боли.
– Прекратите! – крикнул он. – Что вам от меня надо?
– Что ты делаешь в посаде? – резко спросил Митько. – Признавайся, ты должен был договориться о продаже вашей последней добычи!
– Раз вы об этом знаете, то зачем спрашиваете? – проворчал пленник.
– Кому ты предлагал драгоценности? – продолжал Митько.
– Я не успел еще ни к кому обратиться, – ответил незнакомец. – Я рассчитывал найти мелкого укрывателя краденого…
Не закончив фразу, незнакомец взвыл от боли, поскольку Василий резко поднял его руки.
– Брешешь, подлый предатель! – крикнул Митько. – Драгоценности Феофано нельзя продать мелкому купчишке!
– Чьи драгоценности? – простонал пленник. – Да о чем вы толкуете? Я ничего не понимаю, клянусь вам!
– Тогда о какой добыче идет речь? С кем ты должен был договориться? Отвечай!
– Мы напали на купеческий караван на Смоленской дороге, – пробормотал незнакомец. – Это был хороший улов, там были харчи, рулоны паволоки, украшения… Всеслав отправил меня в город, чтобы найти человека, способного сбыть товар.
– А Глеб, воин Владимира, который присоединился к вам два дня назад? – прорычал Митько, с размаху отвешивая оплеуху разбойнику. – Ты его тоже не знаешь?
– Никогда не слышал о таком! – завопил незнакомец. – Недавно к нам присоединился какой-то смерд, да, но не дружинник Владимира!
Митько и Василий переглянулись. Они имели дело с вражеским шпионом, который к тому же был разбойником с большой дороги. Но что касается драгоценностей и исчезнувшего стражника – удивление незнакомца казалось искренним. В эту минуту со двора донесся конский топот. Через минуту в дом вошел старик в залатанной рубахе и портах. При виде того, в каком плачевном состоянии дорогой гость, а также обнаружив двух дюжих незнакомцев с угрожающими лицами, хозяин дома остолбенел. Прежде чем Михей смог позвать на помощь, Митько распахнул кожух и показал знак отличия, украшавший его поддоспешник.
– Этот человек – шпион Всеслава, – заявил он. – Ты его сообщник?
– Не казни, выслушай, благородный дружинник! – залепетал Михей. – Как я мог знать, что этот монах… Я седельник, вернулся, чтобы наполнить кадки водой. Услышал шум в доме…
– Я верю тебе и прощаю, – великодушно бросил Митько. – Поскольку ты верен Владимиру, ничто не мешает нам принять твою помощь. Мы возьмем твою лошадь, чтобы отвезти этого мерзавца во дворец.
Старик приходил в себя, а Василий схватил мнимого монаха за ворот рясы и потащил к выходу. Во дворе отроки взвалили пленника на спину тощей лошади седельника, Василий уселся позади. Митько протянул ему меч и нож незнакомца.
– При малейшем подозрительном движении я воткну твой нож тебе же между ребер, – предупредил сын половецкого хана.
Потом добавил, обратившись к Митьку:
– Встречаемся через час у входа в «Золотой петух»!
Митько кивнул. В этом трактире, расположенном на базарной площади, отроки могли с высокой долей вероятности найти другого своего осведомителя, скомороха Клима. Заверив старика седельника, что лошадь ему вернут, Митько покинул двор Михея и направился в город.
Теперь улицы казались более оживленными. Женщины, в пестрых поневах и с медными височными кольцами и браслетами, шли на базар. Торговцы торопились добраться до зажиточных домов. Их корзины ломились от пирогов. По мере того как Митько приближался к мосту, улицы становились более людными, а лотки встречались чаще. Парень купил пирог с рыбой и, жуя, повернул к мосту.
Дойдя до середины, Митько встал и, облокотившись о парапет, принялся следить за кораблями, которые под единственным раскрытым квадратным парусом изящно скользили по сверкающей водной поверхности. Отрок со своего места видел и суда, стоящие на якоре ввиду города. Митько любовался резными носовыми фигурами, давшими названия кораблям: «Бык», «Змея», «Орел», «Сокол»… Он узнал небольшой корабль Деметриоса, который заметил в день, когда дружинники прибыли с флотом князя, сопровождая послов из Царьграда. На корабль греческого сановника было приятно смотреть, и Митько задумчиво созерцал позолоченные щиты, прикрепленные к бортам, высокую мачту, ярко-красный парус. Он представлял, как полотнище раздувает ветром, как длинные весла вспенивают воду. При низкой осадке, с носом и кормой одинаковой формы, корабль был быстроходным и маневренным.
Митько заметил члена экипажа, который проверял состояние корабля, вынимая весла и вставляя их обратно в уключины. Матрос как раз собирался покинуть корабль, и отрок увидел, как под лучами солнца сверкнули его белокурые волосы и медные браслеты на запястьях. Его руки были обнажены до плеч, талия перехвачена кожаным поясом, а длинные, как у Артемия, светлые усы чуть не касались груди.
Наряд и внешний вид матроса не вызывали сомнений: экипаж набран из варягов, лучших мореплавателей в мире. Что ж, это объясняет прекрасное состояние корабля! Как и большинство путешественников, поднимавшихся по Днепру, грек поменял корабль после речных порогов. Привыкший к роскоши, он мог себе позволить выбирать.
Крики отвлекли Митька от мыслей. Сначала он увидел швартующийся большой купеческий корабль. Один из матросов скручивал большой желтый парус, а другие начали разгрузку. Стоя у сундуков, тюков и бочек, сложенных на причале, толстопузый купчина следил за работой. Однако, судя по всему, какой-то инцидент помешал нормальному ходу операции.
Лодочники остановились, зеваки столпились у корабля. Все они смотрели на зеленоватую воду у пристани. Вдруг Митько увидел, как из воды показалась чья-то рука. Через мгновение рука зашевелилась, но потом снова исчезла под водой. «Чего они ждут? Бедолага вот-вот утонет!» – подумал отрок. Бегом спустившись с моста, он бросился к судну. Он начал расстегивать кожух и расцеплять аграфы поддоспешника.
Но Митько не успел прийти на помощь утопающему. Высокий детина проложил себе путь через толпу любопытных и, сбросив верхнюю одежду, плюхнулся в воду, подняв сноп брызг. Митько присоединился к зевакам и с тревогой стал наблюдать, одновременно прислушиваясь к разговору двух женщин, обсуждавших несчастный случай: молодой помощник купца поскользнулся и упал в воду. Не умея плавать, он быстро пошел ко дну. Через несколько мгновений мужчина вынырнул, чтобы набрать в легкие побольше воздуха, и снова погрузился в воду.
Наконец спаситель появился вместе с утопающим, которого держал за волосы так, Казалось, подручный купца был без сознания. Как только детина с уловом добрался до сваи, десяток мускулистых рук потянулся навстречу. Едва оказавшись на пристани, здоровяк фыркнул и, расталкивая зевак, бросился к своему кожуху.
– Эй, Гурат! – крикнул кто-то. – Уже убегаешь? Даже не будешь ждать, когда купец поднесет тебе кубок медовухи?
– Я надеялся на большее! – ответил Гурат.
Стараясь не намочить кожух, он проверил содержимое карманов, сложил его, а потом подошел к краю причала, чтобы выжать подол длинной рубахи.
– Видишь ли, я не хочу, чтобы в знак благодарности у меня стащили одежу, – проворчал он. – Знаю я законы порта. Виновен не вор, а тот, кто позволил себя обокрасть!
Митько с любопытством смотрел на рыжеволосого богатыря с хорошо развитой мускулатурой и задубевшей кожей. Вероятно, он был портовым грузчиком. Подобрав одежду, Гурат направился к толпе, стоявшей вокруг молодого помощника. Похоже, парень легко отделался. Его рвало водой, но он постепенно приходил в сознание. Растолкав людей. Гурат мельком взглянул на спасенного, а потом направился к купцу, которому принадлежал корабль.
– Ты хозяин? – спросил Гурат, откидывая назад мокрые волосы. – Я спас жизнь твоему работнику. Не будь меня, он сейчас бы рыб кормил. Ты мне должен полгривны.
