Смерть в салоне восковых фигур - Лев Брусилов
– Ты, значит, предпочитаешь второе?
– Да, но только тогда, когда это касается торговли. Вам я никогда не лгу.
Следующим свидетелем, которому показали интересующую полицию женщину, был Квашнин, заведующий столом объявлений в газете «Губернский листок». Он поначалу ехать никуда не хотел, всё твердил, что это низко, что это не согласуется с его взглядами. Но после упоминания чиновником особых поручений шефа жандармов и опасности слухов Квашнин сразу же согласился. Также, как и торговец воском, Квашнин не опознал женщину, которая давала объявление.
– Точно? – сидя рядом с Квашниным в пролётке и не поворачиваясь в его сторону, спросил Меркурий. У него, и это понятно, были сомнения в правдивости свидетеля-социалиста.
– Да! – коротко ответил газетчик.
– Но они хоть похожи?
– Ничего общего. Которая давала объявление, была какая-то, ну, я уже об этом вам говорил…
– Да ничего страшного, если повторите. Повторение – мать учения!
– Та была мужеподобная, а эта – нет, эта похожа на женщину.
Следующий свидетель – старушка, которой добрый человек оставил лисью ротонду. Старуху пришлось долго уговаривать съездить посмотреть на женщину.
– А зачем это я куда-то поеду, это мне не нужно. Я могу и здесь на кого хочешь смотреть, вот выйду на порог и смотрю. Тут у нас на улице не только женщины ходят, а ещё и мужчины, на них смотреть веселее.
Меркурий хотел было пошутить о том, а не поздновато ли ей на мужчин смотреть, но передумал, решил, что это будет лишним.
В общем, упёрлась старушка, и никак. Правда, Кочкин смог уговорить, помогла смекалка. Он сказал старухе, что отвезёт её к тому доброму человеку, который оставил ей лисью ротонду, и будто бы он даст ещё одну, если она заявит о себе и о своей крайней бедности.
Старуха думала недолго, возможность заполучить ещё одну накидку показалась ей заманчивой. Во время поездки Кочкин всё подбадривал её разговорами, врал, что у доброго человека ротонд этих видимо-невидимо, полон дом и ещё на чердаке, – они там, правда, слегка молью траченные, однако носить можно.
– А зачем ему столько? – спрашивала восхищённая старуха.
– Наследство получил от недавно почившего дяди, пушного фабриканта из Сибири. Хорошо бы деньгами, а то нет – ротондами. Вот теперь и мучается, не знает, куда девать, ходит, нуждающимся раздаёт. Я думаю, если его хорошенько попросить, то он вам даст не одну ротонду, а две!
– Две? – Старуха блеснула глазами и от предстоящей радости плотно стиснула губы, которые тут же, выдавая её, растянулись в улыбку. Потом улыбка пропала, в глазах появился расчёт. – Вот вы говорите, что у него этих ротонд видимо-невидимо, и даже на чердаке…
– Верно! – мотнул головой, как жеребец на привязи, Кочкин. Ну, а что? Врать так врать!
– И девать ему их некуда? – выпытывала старуха.
– А куда денешь такую прорву?
– А что, если он мне не две ротонды отдаст, а четыре? – спросила старуха, кося глаза в сторону. И сказала не «даст», а «отдаст», и это могло значить то, что она уже считала эти ротонды своими, более того – взятыми добрым человеком у неё в долг.
Кочкин решил подлить масла в огонь. Да и как не подлить, когда под рукой оказались и огонь, и масло.
– Да что там четыре, ни туда ни сюда, он вам может больше дать!
– Сколько? – взгляд старухи был серьёзен и внимателен, как у генерала, требующего контрибуции.
Чиновник особых поручений не стал мелочиться, ротонды-то не свои.
– Сто! – Кочкин думал, что она сейчас просто сойдёт с ума от радости, но ошибся.
– Сто? – старуха переспросила таким разочарованным тоном, словно рассчитывала на количество в два раза большее.
– А может, и все двести! – поправился Кочкин и, чтобы окончательно добить старую любительницу лёгкой наживы, присовокупил: – А может быть, он вам все свои ротонды отдаст! – И снова ошибся Меркурий, который ожидал ажитации, а она не произошла. Старуха повела себя по-другому и задала вполне практичный вопрос:
– А как же я их домой довезу?
– Да вот на нашей пролётке…
– Нет, сюда, – она критично осмотрела вместимость коляски, – ротонды не войдут, тут надобен целый воз. И чтобы непременно был запряжён двумя воронежскими битюгами, потому как другие лошади не вывезут, это я точно знаю…
Когда старуха была всецело занята планами на будущее, Кочкин упомянул, что перед тем, как навестить доброго человека, они заедут ещё в одно место кое-что глянуть…
– Но за ротондами-то успеем? А то мало ли ещё какие старушки-побирушки понаедут, я этого не хочу! Я этого не люблю!
– Да успеем, успеем! – успокоил её чиновник особых поручений, подумав при этом, как будет расстроена старуха, когда узнает, что нет никакого доброго человека. Вернее, он есть, но недобрый. Надо будет отойти от неё подальше и только после этого сообщить. Дело, конечно, неприятное, однако грела мысль, что это будет после опознания.
На улице Аграфены Купальницы произошла заминка: в прошлые разы опознания с участием и торговца воском, и Квашнина прошли без сучка и задоринки, потому как женщина возилась во дворе, носила туда-сюда какие-то ушаты, дёргала сорняки на грядках в небольшом палисаднике, а когда на этот раз пролётка с Кочкиным и старухой остановилась напротив её дома, во дворе никого не было. Чиновнику особых поручений пришлось привлечь слоняющегося без дела мальчонку, за две копейки он согласился бросить камень во двор.
– А ежели в окно камень угодит? – спросил пацан, глядя на Кочкина исподлобья.
– Да не беда, – махнул рукой Меркурий, – в одно попадёт, другие будут целые. Только ты это, бросишь, когда я вон в ту пролётку сяду, понял?
– Понял! – кивнул малолетний озорник по найму.
Камень в окно не угодил, а попал в дверь, оббитую жестью, и она гулко загремела. И тотчас же во двор выбежала всполошённая женщина. Простоволосая, в серой домотканой рубахе. Метнулась к калитке. Но пацан успел спрятаться за растущей у забора ветлой.
– Поглядите внимательно, эта женщина покупала у вас лисью ротонду? – спросил Кочкин у сидящей рядом старухи.
Женщину старушка не опознала, сказала, что они с той, которая лисью ротонду купила, совсем не похожи.
– Та была, как битюг, а эта обычная!
Кочкин недовольно кивнул. После того как женщина, осмотрев улицу, исчезла в доме, Меркурий поманил пацана и дал ему обещанную плату. Тот вприпрыжку убежал.
– Ну, когда мы поедем к доброму человеку? – ворчливо спросила старуха.
– Уже едем, – сказал уверенным голосом Кочкин и хлопнул по спине кучера. – Несколько
