Смерть в салоне восковых фигур - Лев Брусилов

За Сиволаповым едут наши агенты, от них-то нам и становится известно, что городовой там встречался с неким Коломятовым. Зачем пристав понадобился нашему Никодиму Прохоровичу? Мы не уверены, но можем предположить: городовой не знает, как ему поступить… Ему нужен советчик и помощник. Почему Коломятов? Возможно, потому, что в прошлом пристав что-то советовал или подсказывал Сиволапову. И это было не совсем законно… Однако, как ты смог сам выяснить, Коломятов, хотя и встречался со своим бывшим подчинённым, советовал ему бросить это дело. Но это, опять же, сообщает лицо заинтересованное. Стоит ли ему верить? Думаю, стоит, но с оглядкой, в жизни всякое бывает. Однако самое интересное заключается в том, что наш агент, после возвращения из Сомовска и убийства Сиволапова, вдруг сталкивается с Коломятовым в коридоре дома, где жил убитый городовой. И заметь, то, что Коломятов находится в Татаяре, мы опять же узнаём от нашего агента. За Коломятовым устанавливается наблюдение, он ведёт себя странно – ну, достаточно странно для приехавшего в губернию станового пристава, который, по нашим соображениям, должен шляться по кабакам и по девкам, а не лазить по живодёрням. Потом Коломятов исчезает. После расспроса агентов мы приходим к мысли, что становой пристав переоделся в женское платье. Находим эту женщину, предположительно Коломятова, и следим за ней или за ним, тут я уже начинаю сбиваться, а последующие события совсем нас запутывают. Потому что человек, за которым мы следим и думаем, что это переодетый в женское платье Коломятов, посещает женскую баню. И мы понимаем, что это, скорее всего, настоящая женщина. Тогда и возникает вопрос, а куда же подевался Коломятов? Ты отправляешься в Сомовск, чтобы выяснить, не вернулся ли пристав в уезд. Там тебе становится известным, что Коломятов уезд не покидал, разве что колесил по волостям. Если Коломятов не приезжал в Татаяр, то кого в таком случае наш агент принял за станового пристава? Кто этот человек?

– Может быть, я сейчас скажу глупость, но я её всё равно скажу. А может статься так, что наш агент не видел никакого Коломятова! – Говоря это, Кочкин уже ждал, что начальник сыскной отмахнётся от его предположения, но ошибся. Фома Фомич, казалось, ждал именно этих слов.

– Вот, вот! Ты, похоже, думаешь так же, как и я. А что, если агент не видел Коломятова, взял и выдумал его, как и всё остальное… Но тут возникает вопрос, зачем ему это нужно?

– А что, если это он решил заняться шантажом вместо Сиволапова?

– Получается, наш агент причастен к его убийству. Не слишком ли мы фантазируем?

– А почему слишком, ведь вы забываете про лисью ротонду! – заметил Кочкин.

– Нет, я как раз помню про неё, продажа этой ротонды мне очень интересна. И разговоры о том, что кто-то из сыскной полиции получил её как платёж за сведения, очень сильно занимает меня. Но вернёмся к Коломятову. Всё, что мы знаем о нём, нам рассказали агенты. И заметь, если мы начнём их сейчас опрашивать, получится, что никто из них Коломятова не видел, за исключением тех, кто ездил в Сомовск. Как фамилия того агента, который первым заметил Коломятова в доме убитого городового?

– Бобриков, а зовут его Дмитрием…

– А второго агента Тимофей Головня, верно? – спросил Шпинне.

– Верно!

– Итак, Бобриков и Головня. Это те самые агенты, которые ездили в Сомовск, видели там Коломятова и которые доложили о том, что становой пристав в Татаяре. И, заметь, за Сиволаповым следили только эти два агента, это было сделано для того, чтобы никто другой не узнал, что сыскная полиция ведёт негласное наблюдение за городовым. Потом, после убийства Сиволапова, мы их же поставили следить за Коломятовым здесь, в Татаяре. И всё, что нам известно, основывается на их докладах! – Начальник сыскной постучал двумя пальцами по лежащей перед ним на столе папке, в которой у него хранились донесения агентов.

– Но по-другому и не должно быть! – воскликнул Кочкин.

– Твоя правда… – Начальник тяжело вздохнул. – Ладно! Мы на этот момент имеем два свидетельства: одно – наших агентов, а другое – самого Коломятова, и эти свидетельства противоречат друг другу. Наши агенты утверждают, что видели Коломятова в Татаяре. Более того, они доносят, что он постоянно меняет места жительства, переодевается женщиной, посещает странные места, нас это удивляет и озадачивает, – почему становой пристав так делает? А потом выясняется, что Коломятов посещает женскую баню. Значит, мы следим за настоящей женщиной, а не за переодетым в женщину Коломятовым! А куда же, в таком случае, подевался сам пристав? И был ли Коломятов вообще?

– Коломятов был и есть, он просто не приезжал в Татаяр, – сказал Кочкин.

– Да, – кивнул фон Шпинне. – Мы с тобой поначалу думали, что врёт становой пристав. Но женская баня всё спутала. А почему мы узнали, что женщина, за которой следит сыскная, пошла в баню? Да потому что за ней в тот раз наблюдали другие агенты, которые были уверены, что это переодетый в женское платье мужчина. И что у нас получается? – Начальник сыскной вопросительно уставился на Кочкина.

– Получается, – начал, немного подумав, Кочкин, – что, скорее всего, эта женщина не имеет к нашему делу совсем никакого отношения. Сыскная следит за настоящей сторонней женщиной, и если бы не баня, то все бы думали, что это Коломятов.

– Получается, что так! – невесело улыбнулся фон Шпинне. – И какой вывод мы можем сделать из всего этого?

– Агенты Бобриков и Головня состоят в преступном сговоре.

– Может быть, но пока мы это утверждать не будем, однако то, что они говорят неправду, это доказывать не надо – это очевидно!

– Что будем делать? Пригласим сюда и поговорим? – Кочкин демонстративно постучал кулаком правой руки по ладони левой, давая тем самым понять, что беседа может получиться душевной.

– Нет, это было бы глупо с нашей стороны, мы же с тобой не дураки! Потому сделаем по-умному…

– Это как?

– Слушай… – Фон Шпинне поманил к себе Меркурия.

Глава 42

Полицейская рутина

Вначале женщину, живущую на улице Аграфены Купальницы, показали торговцу воском.

– Она? – тихо спросил его сидящий рядом в пролётке Кочкин.

– Нет! – так же тихо ответил Аверьян.

– Ну как же? Ты ведь говорил, что именно в этот дом она вошла, а теперь говоришь – не она! – возмущённо прошипел Кочкин.

– Это другая женщина! Та на неё совсем не похожа. Я разве вам когда врал? Я вообще уверен в том, что всегда нужно говорить правду!

– Как же ты торгуешь? – спросил раздражённо Кочкин.

– Торговля – это