Загадка двух жертв - Андрей Анатольевич Посняков
– Конечно, довезу, о чем разговор? Вы ведь во втором живете?
– Да-да, во втором, в старых домах, знаете…
– Знаю, знаю… Давайте вашу коробку… Сергей, помогай…
Запихнув коробку в коляску, Алтуфьев отвел Пенкина в сторону:
– Значит, Сережа, живо звони в Озерск. Озадачь всех Левушкиным! Пусть не спускают глаз. И не спугнут!
– А может, сразу – того… – предложил Сергей.
– Ага, сразу! – Владимир Андреевич невесело усмехнулся. – Забыл, кто у нас теперь шеф?.. А с квартирной хозяйкой его надо что-то придумать… Куда-нибудь отправить, что ли. На денек. Тем более – выходной.
Докатив до второго микрорайона, Владимир Андреевич свернул в проезд и остановил мотоцикл около указанного Телегиной дома.
– Во-он тот подъезд!
Ну конечно, пришлось поднять поклажу на четвертый этаж…
Достав ключи, Ирина Михайловна распахнула дверь…
– Куда? – вопросил Алтуфьев.
– Да тут, в прихожей, и киньте! Вот так… Спасибо большое! Не знаю, чтобы без вас и делала… Куда это вы собрались? Нет-нет, без чая я вас не отпущу! Даже не думайте.
Приглашение было вполне искренним, отказаться – значило обидеть. Зачем?
– Проходите… Да нет, разуваться не надо! Тут вот две комнаты наши и одна – соседская.
– А, так у вас коммунальная…
– Ну да, ну да… – Хозяйка вздохнула, но тут же заулыбалась вновь. – Все-таки – торшер! Так просто не купишь. Руки вот в ванной можете помыть…
Кухня и ванная выглядели вполне прилично, даже стены были обложены плиткой, а на кухне висели аккуратные шкафчики.
– Это муж у меня – на все руки! – не удержавшись, похвасталась Ирина Михайловна. – Садитесь, Владимир Андреевич! Вам сахара сколько?
– Да я сам положу…
– Ничего-ничего! Дайте за гостем поухаживать… Вот, хлебушек берите! Ситник и ржаной – свежий, корочка хрустит! А помните, раньше какой плохой хлеб был? А сейчас – любо-дорого!
– Говорят, раньше в хлеб мякину и жмых добавляли, – размешивая сахар, улыбнулся Алтуфьев. – После целины не хватало муки. А нынче мы зерно в Канаде покупаем да в Америке! Хорошее. Вот и вкус отменный…
Попив чаю, вместе в прокуратуру и поехали. На «Яве».
Войдя в свой кабинет, Телегина повесила на вешалку легкий болоньевый плащик и, усевшись за стол, вытащила блокнотик, записала карандашиком, чтоб не забыть:
«Сегодня, 19 июля, А. ругал советскую власть, хвалил Канаду и Америку. Конкретно: говорил, что хлеб из их муки вкуснее и мука их – хорошая»
– Ну, что там? – заглянув к Пенкину, с порога справился Владимир Андреевич.
– Позвонил! Обещали все сделать… – Сергей вдруг встрепенулся. – А может, самому рвануть?
– Ага, ага… – скептически произнес Алтуфьев. – А начальству что скажешь? Вот то-то и оно… Хотя если в личное время… Вечером прокачусь сам!
– И я с вами, товарищ младший советник!
Прокуратуру на пятидневку не перевели, пока только промышленность, так что суббота у многих до сих пор оставалась обычным рабочим днем. Правда, укороченным.
– И насчет журналиста… – Зачем-то глянув на дверь, Пенкин понизил голос. – А что, если в квартире его обыск провести? Пока что негласный… Просто посмотреть – есть ли там что…
Владимир Андреевич грохнул громовым смехом:
– Ну, Сергей Петрович… Ты что же – нарушить социалистическую законность предлагаешь?
– Виноват! Я просто…
– Поди, у оперов презрения к законам нахватался? А я ведь предупреждал…
Пенкин совсем сник.
– Шучу!
Похлопав коллегу по плечу, Алтуфьев наставительно пояснил:
– Понимаешь, Сережа, у нас и шпионов-то регулярно ловят! А их ведь государства готовят, и не самые слабые. А Левушкин – обычный человек. Никаким шпионским премудростям необученный. Потому обязательно что-то у него нароем! Обязательно. Вот нисколько не удивлюсь, если у него на стене фотографии озерских девчонок висят! В том числе и убитых. А пока что не будем спешить, товарищ юрист третьего класса! Не ставь телегу впереди лошади. Не спеши! А вот в Озерск съездим.
* * *
Усевшись в бордовый с белыми полосками «ЛАЗ» с полукруглой лупоглазой «мордой», Левушкин к середине пути задремал и проснулся лишь от громких голосов попутчиков. Какая-то бабуля в цветастом платке потрясла его за плечо:
– Эй, милай! Вставай – сломались!
– А? Что? – Николай не понял спросонья.
– Автобус, говорю, сломался, да-ак! – пояснила бабуля. – Шофер сказал – не починит, так из Озерска новый автобус пришлют. Вывезут! Тут недалеко осталось.
– А, вот почему стоим. Чинимся! Что ж, бывает…
Прихватив рюкзак, Левушкин выбрался из автобуса. Рейсовый «ЛАЗ» стоял среди густого леса. Водитель – мужичок лет сорока, в голубой рубахе и серых габардиновых брюках, – пристроившись позади автобуса и закатав рукава, деловито копался в движке в окружении целой кучи советчиков.
– Свечи, свечи проверь!
– Да какие свечи? Зажигание – ясно же! Все дело в катушке!
– Я б все равно свечи бы…
– А может, бензонасос?
В Озерск о происшествии уже сообщили с помощью попутного транспорта – «газика» из леспромхоза. Некоторые из пассажиров тоже воспользовались попутками. Одного подобрал молоковоз, двоих – немецкий грузовичок «Робур», и еще человек семь забрались в кузов колхозного сто тридцатого «ЗИЛа».
Глянув на такое дело, Левушкин тоже решил не ждать и, тормознув «ЗИЛ» сто пятьдесят семь с лесовозным прицепом-роспуском, забрался в кабину.
– До Озерска подбросите?
Куривший «Беломор» водитель – белобрысый парень в замасленной кепке – молча кивнул и врубил передачу… Поехали!
– А вы не знаете, автобус на Лерничи не ушел еще?
– В три пятнадцать, – выплюнув окурок в окошко, отозвался водила.
– Ого! Это мне еще долгонько ждать…
– А вам в Лерничи?
– Туда. Корреспондент я. Из газеты.
– А-а! – скосив глаза, уважительно сказал парень. – Вообще со мной можете. Только я не до самых Лерничей, не до парома. Километрах в трех сверну на делянку.
– Ну, три километра я и пешком пройдусь! – обрадовался Левушкин. – Меня Николаем зовут.
– Афанасий.
* * *
Зеленая, с белыми сверкающими крыльями «Вятка» лихо мчалась по грунтовке, объезжая помеченные ветками ямки. Недавно прошли дожди и дорогу кое-где подмыло – вот и ямки, а в общем-то ехать можно, тем более что транспорта в этих местах было мало, в основном лесовозы да колхозные грузовики. Их Женька обгоняла, хоть это было и рискованно – за транспортом клубились целые тучи пыли! Но не глотать же эту чертову пыль! Еще хорошо, дождем ее прибило, а так бы и вообще никого не обогнать – плетись позади какого-нибудь «газона», песком на зубах скрипи.
Подумав о дороге заранее, Колесникова не стала надевать красивое желтое платье, как поначалу собиралась. Предпочла «ковбойскую» рубашку в черно-желтую клетку и светло-синие брюки из тонкого брезента. Не «техасы»,
