Загадка двух жертв - Андрей Анатольевич Посняков
– Страсть как люблю фотографировать заброшенные деревни! – Мужчина приподнял очки. – Может быть, сходим? Тут ведь рядом совсем… Заодно отдохнем немного.
– Ну-у, я бы тоже поснимала… А у вас и камера с собой?
– Да, в рюкзаке. А у вас?
– У меня в бардачке – «Зоркий»… «Зоркий-4».
– Неплохая вещь! Объектив «Индустар», автоспуск… Ну так идем? А мотороллер можно во-он сюда закатить, в кустики… А то мало ли что?
Так и сделали. Закатили. Пошли.
– На-на-на-на-а-а… Чаттануга-чу-чу… – весело напевал Николай.
Песенка эта показалось Женьке знакомой… Вернее, она ее хорошо знала – «Серенада солнечной долины»… Ну и вот совсем недавно что-то про нее слышала… Кажется, от Дорожкина… Или от Макса…
– Вот отсюда, пожалуй, хороший вид…
Пока ее спутник потрошил рюкзак, Женя сделала несколько снимков, стараясь, чтобы в кадре оказались самые старые избы.
– Вы такая фотогеничная, Женечка! Давайте я вас сниму. Я ведь не просто любитель, фотохудожник.
Фотохудожник…
– Да бросьте вы стесняться! Вы такая обворожительная, такая… Знаете, на французскую певицу похожи… На Франсуазу Арди! Такая же красивая… Ах, Женечка, если бы вы только знали, если б осознавали всю свою красоту! Поистине неземную… да-да!
Как он говорил! Как обаятельно улыбался…
– Где-то я вас видела… – вдруг вспомнила Женя. – Ну да – у нас, в Озерске. А! Вы друг Иванькова, тренера из спортивной школы!
– Не друзья. Просто знакомые… Ах, Женя, Женя! Как же красиво кругом! Вот она, истинная Россия!
Воскликнув, Николай тут же с выражением продекламировал:
Ее с детства плетьми крестили,
на клочки разрывали,
жгли.
Ее душу топтали, топтали,
нанося за ударом удар,
печенеги,
варяги,
татары
и свои —
пострашнее татар.
– Это Евтушенко, кажется… – невольно улыбнулась девушка. – «Братская ГЭС».
– Да, Евтушенко! Поэт в России больше, чем поэт!
…больше, чем поэт…
– Ну что же, милая Женечка, давайте позировать! Давайте ваш «Зоркий»! Я на оба сниму – и на ваш, и на свой.
– А где ваш-то?
Евгения все еще раздумывала.
– А вот!
– Какой странный… Импортный?
– Нет, представляете – наш! «ФЭД-Микрон». Семьдесят два кадра!
Странный фотоаппарат… «ФЭД-Микрон»..
В голове Колесниковой эти разрозненные вроде бы отрывки вдруг сложились в четкий сигнал – опасность!
– Вот так повернитесь… Ага! Улыбочка… есть! Отлично…
Парик! В милиции говорили о парике… Если вот этому парик надеть, то… Вот вам и «под битлов»! А дальше – все сходится…
Бежать! Немедленно бежать! И лучше – к дороге. Там, может, поедет кто-нибудь… Добраться до телефона, позвонить в милицию! Да… А тут-то – совсем беда! Болота рядом – никто и концов не сыщет…
– Женечка, вы куда? – На этот раз голос прозвучал требовательно и сердито.
– Там красивей.
– Но это же против солнца! Ах-х…
Женька повернулась, уперла руки в бока…
– Какая вы красивая! Прошу чуток повернуться… ага…
И вот здесь Женька допустила оплошность. Прищурилась от солнца, и…
Миг – и Николай уже стоял рядом! Приобнял за талию, погладил…
– Женечка! А давай… немного пошалим… Мы ж с тобой люди свободные, так?
Больше медлить было нельзя. С силой оттолкнув Левушкина, Евгения опрометью бросилась бежать. Едва вырвалась – только пуговицы от рубашки полетели! Зато дорога – вот она, рядом! И, кажется, там клубится пыль! Кто-то едет… Ура-а!
Позади слышались сопение и самая мерзкая ругань…
Быстрее! Быстрей… Че-орт!..
Запнувшись о какую-то корягу, Женька кубарем покатилась в траву… Левую лодыжку пронзила резкая боль…
– Ну что, попалась? – В руке преследователя качнулся раскладной нож.
– Пош-шел ты…
– Я ведь по-хорошему хотел, не обидел бы… А ты все испортила! Да-да – ты и никто другой! Что ж, сама виновата…
Грозно сверкнуло лезвие…
И тут же где-то совсем рядом громыхнул выстрел…
Эпилог
Озерск – Тянск, август 1968 г.
– Я… я не хотел, нет! Я ж по-хорошему, по добру… Это все они, они виноваты! Сами! Ну зачем было драку устраивать, в бутылку лезть? С какими-то ведь все хорошо получилось… И все довольны остались! Да, понимаю, и я в чем-то виноват – не сдержался… Но они, они же… Господи-и-и-и…
Уронив голову, журналист Левушкин шмыгнул носом и громко, на весь кабинет, зарыдал…
Обыск в его городской квартире принес то, что еще загодя предвидел Алтуфьев. Одна из стен в комнате журналиста была полностью увешана фотографиями девушек. Кое-что вырезано из иностранных журналов, но много и черно-белых фотографий размером тринадцать на восемнадцать… Среди них много озерских девиц… И убитые – Рекетова и Федосеева. Красавицы! Как живые…
При обыске нашли спрятанные в карнизе фотопленки… Ну а нож изъяли при задержании. Кстати, и сам обвиняемый при задержании пострадал – схлопотал пулю в предплечье.
* * *
Блестевший в пыли гаечный ключ заметил Дорожкин. Не поленился, остановил мотоцикл – подобрать, добру-то пропадать негоже. Тут и выяснилось – ключик-то на тринадцать! Редкий!
– От «Вятки» ключик, – Спрыгнув с сиденья, Максим задумчиво осмотрелся по сторонам. – А раз ключик… Значит, и «Вятка» недалеко… Да вон, в кустах блестит! Ее, Женькина, «Веспочка»!
– Вижу! – усмехнулся Дорожкин. – А вот и деревня заброшенная… Стажерка наша, наверное, там. Фоткает! А наши, верно, нас потеряли… Нет, вон едут! Повернули… Заглянем в деревню?
– Давай… Может, просто позвать?
– Можно… Постой! – Участковый вытянул руку – указал. – Смотри-ка, бежит кто-то…
– Так Женька же и бежит! – ахнул Максим. – А за ней – мужик с ножиком! Вот же гад!
– Смотри, смотри… Упала!
– Скорей…
Вытащив пистолеты, милиционеры бросились к лугу…
Эх-х, успеть бы!
Мезенцев действовал, как опытные товарищи научили, – сначала выстрелил в гада, а уж потом дал предупредительный вверх. Еще и закричал:
– Стой! Стрелять буду!
Все по закону, Дорожкин потом подтвердил…
* * *
Обвиняемого вскоре вывезли на следственный эксперимент – закрепить показания на месте, вернее, на местах.
Сначала – в Старый Погорелец…
– Вот, здесь… Здесь она мне упражнения показывала… Без платья… А потом на мостик встала. Вот прямо здесь…
– Почему без платья? – уточнил Алтуфьев.
– Так сняла по моей просьбе. Я ж тренером представился. Мол, надо мускулы посмотреть, как работают… Я как-то репортаж из спортивной школы делал. Знал, чего говорить…
– Так. Дальше!
– Я ее поцеловал в губы… Сами понимаете, красивая девка, не выдержал. А она мне – пощечину влепила! И обозвала всяко… Бросилась с кулаками… Ну, я в ответ ударил ее в скулу. Она и упала, ударилась затылком прямо вот об этот камень.
– Товарищи понятые, смотрим внимательно!
– Я к ней… Смотрю – не шевелится…
