Холодные сумерки - Валерий Георгиевич Шарапов
Ольга дернулась, едва заметно повернула голову, и Шабалин кивнул.
– Значит, понимаете и согласны. Что же, приступим. Мне ведь завтра на работу, вы понимаете. Тянул как мог, давал вам время, но теперь оно вышло. Лишь черный бархат, на котором забыт сияющий алмаз…
Блеснул занесенный скальпель, и Дмитрий понял, что больше медлить нельзя. Он вальяжно выступил из тени и прислонился к стене у дверей, всем видом показывая, что никакой угрозы не представляет. И надеясь, что пистолет, засунутый за ремень сзади, не выстрелит сам по себе.
– Господи, да какое там согласна. Она там небось от вашего занудства уже померла, Сергей Александрович. В муках.
Шабалин замер, неуверенно помахав скальпелем в воздухе. И заслонил собой Ольгу.
– А… хм… да-а. Дмитрий Владимирович?! Но как?! Ведь я… ведь вы… Я будто застонал от дурного сна и, скорбя, проснулся! Вы… вы таились в тиши! Оленька, не бойтесь, я вас не отдам!
«И не надо, просто подойди еще на пару шагов, а? То, что вышел вперед, – это правильно, но еще не вполне. И стихи лишние. Давайте лучше в логику, а, псих вы наш?»
– Да господь с вами, Сергей Александрович, – удивленно ответил Дмитрий вслух. – Зачем же мне таиться, когда я ровно там, где должен быть? Я просто гулял по промке. Бывает. Тут такие звезды! И вдруг понял, что надо зайти сюда именно сейчас.
Скальпель в руках Шабалина хищно дрогнул.
– Я не…
– Вы же не думаете, что я мог вот так вас раскусить? Что разложил на столе карту и сразу понял, где вы совершаете ритуал? А потом поехал один, без поддержки?
«Вы же считаете меня идиотом, который не способен ничего раскусить, верно? А если так, то откуда я мог знать, куда ехать? Правильно, от высших сил».
Неприятно резануло воспоминание о кафе «Университет», где такая тактика не сработала, но Дмитрий отмел сомнения. Охотника он толком не знал, но вот этот человек напротив? Он знал Шабалина, а в амплуа психа разве что голову об него не сломал. И понимал убийцу, может быть, лучше, чем сам эксперт.
Скальпель дрогнул снова, но уже неуверенно, опустился ниже.
– Нет, это, конечно, невозможно. Но вы же…
Шабалин оглянулся на Ольгу, но слишком быстро, чтобы Дмитрий успел достать оружие.
– Что? Наша Оленька? Так я с ней на свидания ходил, чтобы сберечь, Сергей Александрович. Только не понимал, для чего. А вы ведь понимаете?
Шабалин бросил на него такой взгляд, что Дмитрий понял: перебор даже для больной психики. Издевка была лишней, не нужно насмехаться. И главное, не давать отвлекаться.
– Вообще, Сергей Александрович, я удивлен. Честно говоря, ожидал большего. Ожидал полноты, а здесь, вижу, упущен центральный момент. Самый важный. Вы ведь это тоже видите, верно?
«Именно поэтому ты тут разливаешься уже битые два часа и все никак не приступишь? Готовишь сцену, поправляешь свечи, вроде как при деле, но все это просто потому, что боишься. Если я прав, то вот твой идеал, твой пиковый момент изменения. Второго такого нет, и если с Олей не получится, то что дальше? Ты ведь не можешь ошибаться, ты можешь только развиваться. Знаете, Сергей Александрович, похищать Ольгу было ошибкой. Зачем вы вообще это сделали? Ах, ну да, она сама пришла и начала расспрашивать… случайность. Воля мироздания, ага».
– Момент? Но почему вы?.. Откуда? И как?!
– Ключ, – пояснил Дмитрий, не поясняя больше ничего. – Вы ведь росли, развивались от жертвы к жертве, и это привело вас сюда. Вы считали ритуалы ерундой, издевались над мальчишками в салоне, а сами ни во что не верили. Но это изменилось. Вы изменились.
«Никаких больше вопросов пока, только факты, которых идиот знать не может. Ну, попадись же. Хорошая ведь наживка, бери».
– Я знаю сказанья о деве Лилит, с кем был счастлив в раю первозданном Адам, – осторожно согласился Шабалин, опуская скальпель. – Я познал и узнал! Но почему вы тут?
«Лилит?..»
Ее вместе с Адамом Дмитрий тоже прогнал подальше. Ему-то эти детали были неважны, хватало согласия. Надо было подсекать.
– Мене, мене, текел… – благозвучно и бессмысленно ответил Дмитрий, поминая добрым словом преподавателя философии. – Знаете, чего вам не хватает? Без чего ничего не получится? Да вы сами знаете. Вовлеченности крыльев. Да вы и сами понимаете. Вы ведь к этому шли все это время.
«Факт. И в ломаной логике все правильно: если крылья не согласны нести, то будешь как додо».
Ольга медленно, с трудом повернула голову и, несмотря на миорелаксанты, бросила на него такой бешеный взгляд, что сразу становилось понятно, какую вовлеченность она хотела бы обеспечить и во что.
– Если я говорю языками человеческими и ангельскими, – Шабалин воодушевился, взмахнул скальпелем крест-накрест, разрезая тени, – значит, надо, чтобы Ольга, моя Дева, моя Донна тоже?.. О да! Стократно да! Оленька, дорогая, моя дорогая! А она?..
– Готова, – без тени сомнений сказал Дмитрий. – Вы же понимаете, что нужно сделать.
«Господи, он что, всерьез поверит, что жертва должна резать себя сама?..»
– Да, – Шабалин кивнул. – Я понимаю. Свободная воля. Ну конечно!
Он резко повернулся к Ольге. Дмитрий дернулся было, отлепляясь от стены, но маньяк склонился над ногами девушки, провел скальпелем по веревке.
– Дорогая моя, я так рад…
Или действие миорелаксантов уже прекратилось, или их из Ольги напрочь выбила злость. Шабалин задохнулся, получив ногой в живот, отпрянул, слепо отмахиваясь скальпелем. Лезвие прочертило по икре Ольги алую полосу, но ударить второй раз маньяк не успел.
«Спасибо, Оля».
Удар по запястью выбил из руки Шабалина скальпель, и дальше все должно было быть просто. Эксперт, пусть он и был выше, не был оперативником, не был КМС по дзюдо. Дмитрий ушел под размашистый удар, ответил двойкой по челюсти, от которой Шабалин должен был упасть… и очень удивился, когда тот навалился на него не хуже иного медведя. Эксперт дрался бешено, не обращая внимания на боль. Брызгал слюной, кусался, драл пальцами, как когтями. Адреналин и безумие дали ему силу, которой позавидовал бы атлет вдвое младше.
Они покатились по полу, сшибая свечи.
«Все же не КМС».
Дмитрий пригнул голову, уходя от растопыренных пальцев. Ногти порвали кожу на лбу, но это были уже мелочи. Выгнувшись, он перебросил Шабалина вбок, взял его руку на излом и дернул. Хрустнула, ломаясь, кость. Эксперт взвыл и выгнулся, но Дмитрий его не отпустил. Перекатился, уселся сверху и ударил всерьез, впечатывая голову Шабалина в пол. Остановился, только когда Шабалин перестал дергаться.
Дмитрий устало поднялся, глядя на окровавленное тело. Шабалин еще дышал, пусть и хрипло, сквозь алые пузыри. Если бы Дмитрий сейчас достал пистолет и выстрелил, никто бы у него ничего даже не спросил. Боролись, Шабалин схватил камень или нашел на полу выроненный скальпель, поэтому пришлось применить оружие… просто и понятно.
Дмитрий покачал головой. Как бы ни хотелось, а закон оставался законом.
– Псих ты, – мрачно сказал он Шабалину, зная, что тот не слышит. – Просто злобный больной псих, а не что-то там просветленное и возвышенное.
– А можно меня развязать? – поинтересовалась Ольга. За прошедшее время она успела сползти с «алтаря», кое-как замоталась в простыню, но руки у нее оставались связанными. Ксюша крутилась рядом, пытаясь устроиться на коленях. – Если вы уже обо всем договорили. Буду признательна. Знаешь, мне начинает казаться, что мы его как-то слишком сильно раздразнили.
– У тебя это хорошо получается, – признал Дмитрий, доставая из кармана перочинный нож. – Повышенная приманочность. Я считаю, надо продолжать.
– Так ведь все закончилось? – удивленно спросила Ольга, потирая руки. – Вон он, маньяк, лежит. Господи, подумать только, мы вместе работали, и я никогда и не думала, что это может быть Сергей Александрович. Ну, до Ганнибала Лектора.
– Контроль, – пояснил Дмитрий, осторожно
