Елена Арсеньева - Печать Владимира. Сокровища Византии (сборник)
– Осторожно, – прошептал мальчик. – Воины возвращаются.
Обернувшись, дознаватель увидел, как Стриго в сопровождении четырех отроков вошел во двор. Руки молодого боярина были связаны за спиной. Он шагал, опустив голову, и казался равнодушным ко всему вокруг, равно и к своей судьбе. Один из воинов держал в руках синий плащ Стриго.
Группа остановилась в центре двора. Один из отроков, шлем которого украшал знак начальника стражи, подошел к дознавателю, по-военному приветствовал дружинника и сообщил:
– Арестованный не оказал ни малейшего сопротивления. Он даже не попросил показать приказ на арест! Он только захотел взять с собой плащ. Можно ли ему оставить плащ? Может, ты хочешь немедленно допросить арестованного? Или бросить его в темницу?
– Пока в темницу. Отведите в узилище с отдушиной и проверьте, чтобы солома не была слишком сырой. И оставьте плащ.
Темница занимала часть подвала под оружейной комнатой. Четверо воинов повели Стриго к входу, который позволял попасть в темницу со двора. Молодой боярин вскинул голову и заметил Альдину. В мгновение ока его хмурый взгляд оживился, губы тронула слабая улыбка. Служанка, прошептав несколько слов на родном языке, хотела броситься к Стриго, но Артемий резко схватил ее за руку. Альдина издала нечленораздельный звук, похожий на крик разъяренной кошки, высвободила руку и побежала за воинами. Но дверь темницы уже захлопнулась за Стриго.
Глава IV
Проводив глазами Филиппоса, который кинулся за Альдиной, старший дружинник поднялся по ступенькам крыльца, прошагал через сени, отделявшие зал для пиров от оружейной комнаты. Он уже поднимался по широкой лестнице с резными балясинами, когда его внимание привлек скрип двери. Обернувшись, Артемий увидел тысяцкого, покидавшего оружейную.
– Ты еще не ушел, боярин? – ледяным тоном произнес дознаватель. – Полагаю, ты видел, как стражники бросили Стриго в темницу. Это зрелище утешило тебя?
– Что ты говоришь? – откликнулся Радигост, выходя из задумчивости.
– Я говорю, что теперь, когда ты увидел, что Стриго в темнице, ты должен быть доволен! Ведь ты на это смотрел из окон оружейной, не так ли? А теперь, я надеюсь, ты позволишь мне продолжить расследование.
– Это и в самом деле хорошо, – согласился Радигост, не замечая враждебного подтекста в словах боярина. – Убийца моей дочери не избежит заслуженного наказания! Теперь мне надо идти по неотложному делу.
– Ты выглядишь озабоченным, боярин Радигост! Что столь сильно волнует тебя?
– Ничего! – воскликнул тысяцкий. В его глазах сверкнул огонек раздражения. – Завтра я хороню свою дочь, но дела не могут ждать! Я желаю, чтобы у тебя никогда не было таких забот, которые сейчас одолевают меня.
Радигост развернулся и вышел, громко хлопнув дверью.
Артемий, нахмурившись, задумался. Старый боярин показался ему озабоченным и возбужденным, словно к его горю примешивалась какая-то тайна. Даже удовлетворение, которое он должен бы испытывать после ареста Стриго, было очевидно неполным. Дознаватель пожал плечами. Даже охваченный горем, тысяцкий не перестал думать об увеличении своего состояния!
Добравшись до второго этажа, Артемий хотел было отправиться в свой временный рабочий кабинет, но тут из библиотеки, расположенной в другом крыле дворца, до него донеслись громкие звуки. Кто-то ссорился. Дознаватель узнал низкий голос Митька и голос Василия, который произнес имя Артемия. Вероятно, отроки обыскивали библиотеку. Неужели с ними ругался Андрей? Старший дружинник лишь три месяца знал будущего хранителя библиотеки, всегда замкнутого и скрытного. Для Артемия он оставался загадкой. Заинтригованный дознаватель подошел к тяжелой двери, обитой железом, и застыл, прислушиваясь.
– Да, да, я знаю! Вы действуете по приказу боярина Артемия и князя! – Андрей практически кричал.
Обычно спокойный и приглушенный голос хранителя сейчас срывался на высоких нотах, выдавая крайнюю нервозность.
– Только умеете ли вы думать самостоятельно? Люди называют отроков руками князя. Весьма удачное выражение! Речь идет именно о руках, но не о голове!
– Возможно, голова – это ты? – усмехнулся Митько. – Не обманывай себя. Если ты не выполняешь грязную работу, это не означает, что ты не служишь князю. Мы все подчиняемся одному закону и служим одному человеку. Просто у нас разные обязанности.
– Это ты заблуждаешься! Вы оба являетесь частью войска! Даже боярин Артемий, несмотря на то что он советник, – всего лишь исполнитель воли князя. А я хранитель высшего знания, содержащегося в книгах!
– Хорошо, – заметил Василий, – ты следишь за книгами Владимира, в то время как мы, дружинники, – за остальным имуществом князя! Где разница?
– Разница, – ответил Андрей, – заключается в том факте, что на все эти книги у меня больше прав, чем у самого князя! Не потому, что они мне принадлежат, а потому, что я владею знаниями, которые в них содержатся. Понимаете? Есть права, которые проистекают вовсе не из простого акта обладания, а благодаря милости Божьей. Именно милость Божья позволила мне стать более ученым, чем князь. Впрочем, Владимир признает мое превосходство в этой области. Таким образом, мое право зиждется на законе, установленным не людьми, а… Не трогайте эти манускрипты!
Артемий приоткрыл дверь. Скрестив руки на груди, Андрей застыл у стола, пытаясь помешать отрокам подойти к полкам с манускриптами в толстых переплетах. Его взгляд, сверкавший от возмущения, был прикован к двум отрокам, а лоб прорезала глубокая морщина.
Василий, немного отступив, обнажил меч.
– Какими бы ни были твои права, полученные благодаря знаниям, ты обязан подчиняться приказу, – с угрозой сказал он.
– Ты не посмеешь! – крикнул Андрей, не меняя позы.
– Что здесь происходит? – спросил Артемий, входя в библиотеку.
Услышав голос старшего дружинника, отроки отступили. Андрей перевел дыхание.
– Мы не смогли обыскать и половины библиотеки! – заявил Митько. – Боярин Андрей мешает закончить работу.
– Но мы не намерены уступать ему, – угрожающим тоном добавил Василий.
Кивком головы Артемий приказал Василию убрать меч в ножны. Он заметил, что в библиотеке отсутствуют писцы, а большая Псалтирь, в которой Настасья прочитала о своей печальной судьбе, была, видимо, убрана в сундук. С иронией глядя на Андрея, старший дружинник сказал:
– Осторожнее, боярин! Ты рискуешь на собственной шкуре узнать, что меч дает больше прав, чем книги!
– Ты ошибаешься! Моя власть дана мне Господом!
– Меч может отнять власть. И даже жизнь, – заметил Артемий.
– Согласись, только тот, кто дает, может отнять! – ответил Андрей, вернувшийся к своему обычному тону.
– Между Богом и тобой стоит князь, – столь же безмятежно возразил Артемий. – Он тоже способен давать и отнимать. Например, он может назначить тебя хранителем библиотеки, а может и не назначить. Разве ты будешь отрицать его власть?
– Я не отрицаю ее, я просто говорю, что существуют пределы. Точно так же как и твоя власть, власть князя – это власть меча. Меч может отнять имущество или жизнь, как ты заметил. Но только знание может дать жизнь, поскольку оно исходит от Слова, а следовательно, от Создателя. На самом деле человек – это пустой сосуд, погасшая свеча… Наделить его знанием означает наполнить его, зажечь искру Божью. Эта благородная задача…
– Мои дружинники тоже выполняют благородную задачу, хотя неблагодарную и трудную, поскольку им приходится сталкиваться с личностями, возомнившими себя выше закона! Хватить болтать! Мы теряем драгоценное время!
– Я не допущу, чтобы твои люди касались некоторых манускриптов, – насупившись, заявил Андрей. – Я не могу позволить, чтобы грубые воины перекладывали их своими лапами!
Пока Митько и Василий пытались справиться с собой и не ляпнуть чего-то в стиле грубых воинов, а было очевидно, что сдерживались они из последних сил, Артемий внимательно осмотрел полки за спиной Андрея. Через несколько секунд он изрек:
– Ладно! Оставим эту часть стены. Вор же не мог спрятать объемные драгоценности между двух листов пергамента, в самом-то деле.
Отбросив мыском сапога пучок полыни, упавший с полки, Артемий вышел. Инцидент, который сначала забавлял его, в конце концов стал действовать на нервы. У дознавателя возникло неприятное чувство, что он ни шаг не продвинулся в расследовании обоих дел. Арест Стриго совершенно бесполезен. Было бы лучше предоставить молодому человеку видимую свободу, но вести за ним наблюдение. Артемий не терпел, когда ему выкручивали руки! Да, разумеется, это портило настроение намного сильнее, чем упрямство будущего хранителя библиотеки.
Войдя в прихожую, старший дружинник заметил, что солнечные лучи не проникают в помещение. Вероятно, день клонился к вечеру. А Ренцо так и не появился! Артемий подошел к окну. Шумная толпа разошлась. Завтра молодые люди вновь придут танцевать и петь перед дворцом и собором. Сейчас же праздник капусты продолжится в поместьях зажиточных бояр, которые будут угощать горожан всю ночь напролет. Только несколько разрозненных групп девушек, за которыми в некотором отдалении следовали юноши, прогуливались, грызя семечки.
