Валентина Андреева - Ложь напрокат
– Скажите…
– Больница закрыта на карантин. Приема нет. Передачи в часы приема, – послышался чей-то суровый голос с металлической примесью, и окно с грохотом шлепнулось вниз.
– У вас здесь вообще администрация есть?! – завопила подруга.
Ее голос эхом отозвался в коридоре.
Окошко приоткрылось, оттуда показалась хорошенькая смешливая мордашка. Пухлые губы растянулись в улыбке.
– Вы че орете-то?
– Ниче, – автоматически ответила Наташка. – Главврач нужен, а попасть к нему не можем.
– А-а-а! Вы тоже с жалобой?
– С какой жалобой? – искренне удивились мы.
– Как – с какой? На хирургию, конечно.
– Да нет. Мы по техническим вопросам, – пояснила я.
– По техническим? Ну тогда Маргарита Артемьевна примет. А так она в гинекологии прячется. У нас в хирургии синегнойка обнаружена. Жуть! Трое оперированных в реанимации. Родственники и бандиты обещают больницу спалить. Вместе с персоналом. – Девчушка опять прыснула.
– Лапуль, – прервала ее веселье Наталья, – подскажи нам, как туда пройти?
– А я вам сейчас дверь открою, – прошептала она. – Пока охранники дрыхнут.
Через несколько секунд медсестричка с улыбкой впустила нас в коридор. Честное слово, у нее даже волосы искрились смехом. Такая солнечная девочка! Ей бы на регистрации браков работать.
– Сейчас прямо и налево. И по лестнице на второй этаж. Дверь в отделение закрыта. – Девчушка опять засмеялась. – Там всегда закрывают – девчонки на свидание бегают. Вы позвоните, откроют. Если что – вниз спуститесь, в подвал. Я там работаю, – тихо объяснила она, опять закрывая на ключ входную дверь.
– В морге? – ужаснулась Наталья.
– Почему в морге? – совсем развеселилась сестричка. – Ой, не могу! Морг с другого конца. Туда так просто не устроишься. Работы мало, а деньги хорошие. Вот патологоанатом и зашибает. Один раз на стеллаже уснул, а санитарка тетя Дуся свет выключила и дверь закрыла. Ох он и матюгался! А так там хорошо. Особенно в жару. Выходить не хочется… А я работаю в лаборатории. Лаборанткой. Мы там с Любкой, как дети подземелья. – Она прыснула в кулачок. – Зато у нас просторно и вентиляция хорошая. Вы только не говорите, что я вам дверь открыла…
На второй этаж вела добротная деревянная лестница с широкими ступеньками, которые даже не скрипели. Дверь действительно была закрыта, и открывать нам никто не спешил несмотря на то, что я дважды нажала на кнопку звонка. Собралась нажать и в третий, но тут за дверью послышались легкие шаги, звонкий голос сказал: «Не трезвоньте, больных перебудите», – и перед глазами предстала молодая особа в белом форменном одеянии, ожидающая разъяснений по поводу нашего визита. Я, вроде как случайно, толкнула Наташку локтем – она же все-таки «врач-психотерапевт» и прочая, прочая… Ей легче договориться с почти коллегой. Подруга включилась с полоборота.
– Здравствуйте, – с достоинством произнесла она. – Мы из Москвы. Фирма «Электра-плюс».
В лице молодой особы не произошло ровным счетом никакого изменения. Казалось, оно застыло на века.
– Мы проводили у вас монтаж оборудования, и возникли кое-какие дополнительные вопросы. Словом, нам нужна Маргарита Артемьевна.
– Прямо по коридору, десятый кабинет, – объявила врач и, не отпуская ручки двери, шагнула в сторону.
Десятый кабинет имел название «Ординаторская». Дверь была полуоткрыта, и Наташка первая заглянула в помещение.
– Разрешите?
Не дожидаясь ответа, она шагнула внутрь. Следом семенила я. За столом сидела женщина в накрахмаленном халате такого белого цвета, что хотелось зажмурить глаза. Черты лица рассмотреть не удалось – в окно били солнечные лучи, создававшие ореол вокруг головы. Кроме того, женщина маленькими глоточками пила что-то из керамической лоханки, именуемой, наверное, чашкой, и она загораживала половину лица.
– Чаю хотите? – спросила Маргарита Артемьевна из-под чашки. – С тортом… – продолжила она испытание, поняв, что чаем нас не соблазнишь.
Мы мужественно отказались.
– Ну тогда просто садитесь. Если солнце мешает, можно стулья передвинуть. Я просто люблю, когда солнечно, не хотелось бы шторы закрывать.
Литровая лоханка заняла место на белой салфетке стола, а мы загремели стульями.
– Слушаю вас. – Голос главврача звучал приветливо. – Надя, закрой дверь, у меня посетители, – так же приветливо сказала она медсестре, сунувшейся было в кабинет. – Попозже все с тобой обсудим.
Мы наконец-то получили возможность рассмотреть Маргариту Артемьевну. Ничего особенного. Женщина как женщина. Очень похожа на «дитя подземелья», впустившее нас в больницу. Такие же пушистые светлые волосы, мягкие черты лица и задорная улыбка. Скорее всего, они родственницы. Ей, наверное, под сорок. На змею она совсем не походила. Это Наташкин шеф Павел Петрович загнул. Я поймала себя на том, что сижу и улыбаюсь. Наташка что-то искала в своей сумочке. Пауза грозила затянуться. Следовало с чего-то начинать разговор. И чем больше я это понимала, тем сильнее моя улыбка походила на идиотскую. Я легонько толкнула подругу ногой. Она взбрыкнула и ответила мне тем же.
– Мы не будем вам врать, – вырвалось у меня, и я с ужасом поняла, что сейчас провалю всю операцию.
– И не надо, – легко согласилась Маргарита Артемьевна, убеждая улыбкой, что змея из нее при всем желании не получится. На убийцу она тоже не тянула.
– Я сестра Королькова Сергея – Мария, – послышалось со стула, занимаемого Наташкой, и я прикусила язык.
Лицо главврача приняло напряженное выражение. Улыбка исчезла.
– С ним что-нибудь случилось? – Вопрос звучал ровно и без эмоций.
– Да. Случилось. – Наташкина интонация не сулила главврачу ничего хорошего. – У него недавно при весьма странных обстоятельствах погибла жена.
– Татьяна умерла? – недоверчиво переспросила Маргарита Артемьевна, и я окончательно поверила, что она не убийца.
Ее пальцы растерянно забегали по пуговицам халата, поправили прядь волос и принялись убирать со стола остатки чаепития. Лоханка упорно не хотела лезть в стол. Нервным движением женщина поставила ее на окно.
– Я так понимаю, Сергей вам рассказал, что… собственно, чем могу помочь?
Мне стало жаль женщину, я решила жалеть ее дальше:
– Маргарита Артемьевна, мы вас ни в чем не обвиняем.
Наташка зло хмыкнула, но я сделала вид, что не заметила.
– Сергей потерял интерес к жизни. После смерти жены у него начались конфликты с психикой, осложненные комплексом вольной или невольной вины за случившееся…
– Вы сказали, она погибла? – перебила меня экс-любовница. – Как это случилось?
– Сергей сбил ее машиной, – отрезала Наталья.
Стало настолько тихо, что я, честное слово, услышала колокольный звон. Откуда он раздавался, было непонятно. Может, показалось? Чтобы заглушить его, я торопливо продолжила:
– Мы, собственно, думали, что вы… что он… Что у вас, одним словом, смогут как-то возобновиться прежние отношения, – бубнила я, глядя в пол, покрытый линолеумом «под паркет», – и это вернет Сергея к жизни.
На Маргариту Артемьевну я смотреть не решалась. Вроде как дала слово не врать. Но куда уж без этого?
– Сейчас… Извините меня… Я сейчас вернусь. – Главный врач сорвалась с места и вылетела из кабинета, обдав нас легким ветерком.
Мы переглянулись.
– Ну ты даешь! – Я не поняла, чего в этом восклицании подруги было больше: восхищения или осуждения. – Как ее только кондрашка на месте не хватила! Хорошо, есть возможность получить квалифицированную медицинскую помощь на месте. Да-а-а. Я со своими психотерапевтическими способностями просто отдыхаю… Теперь одно из двух – либо она все расскажет о почти служебном романе и согласится женить на себе Сергея, либо скажет, что у них никаких серьезных отношений не было, и постарается нас отшить. Вот если бы это ты уговорила Сергея сбить Татьяну, какой вариант выбрала бы?
Я пожала плечами. Оскорбиться не успела, Наташка продолжила рассуждения:
– Положим, ты выполнила свою преступную миссию. Дело сделано. Естественно, необходимо отсидеться и переждать (хотя бы в уголке этой ординаторской) неприятные последствия, связанные с похоронами, возможным следствием и так далее. А тут являемся мы – родственницы. Просим ускорить, так сказать, процесс… Она должна согласиться. Не зря же ее мой полубывший шеф змеей обозвал. Он лысый, а поэтому умный и опытный, – убежденно закончила подруга.
Маргарита Артемьевна выбрала свой собственный вариант, смешанный из двух Наташкиных предположений. Вернулась она расстроенная, но решительная.
– Машенька, – раздался с порога ее теплый голос, и мы невольно оглянулись по сторонам в поисках третьего лица. Его не было. Маргарита, глядя на Наташку, поправилась: – Извините, Мария Александровна, у меня случайно вырвалось «Машенька», я, наверное, ничем не смогу помочь.
– Почему?! – вскрикнули мы.
