Валентина Андреева - Ложь напрокат
«Передохнув», я вернулась назад и пересмотрела дела всех мужиков. Ничего интересного – все козлы. Беда в том, что надо было хоть кого-то скомпрометировать. Не могут же все, тем более – мужчины, быть ангелами. Это противоречит их природе. Решила остановиться на кандидатуре некоего Шелепина. Стелла по секрету сообщила, что он азартный игрок и все деньги проматывает в казино. Попутно не мешало бы пройтись по начальнику охраны. Бывший военный любит поддать. Ну и еще следовало выдать пару зацепочек к какому-то Станиславу, им оказался молодой специалист по программному обеспечению. Сведения о них я почерпнула из телефонного разговора самого Павла Петровича.
Подготовившись, я направилась к шефу. Открыла дверь кабинета, тут же ее и закрыла… У него сидел Сергей. Слава богу, петли хорошо смазаны, не то что у нас. Минут через десять Павел Петрович сам ко мне заглянул и ласково спросил, что ж я, мол, не захожу. Я, естественно, сказала, что не хотела вклиниваться в рабочий момент, так как у него на приеме был ведущий специалист фирмы. Павел Петрович изумился, но ничего не сказал. Я вкратце охарактеризовала каждого сотрудника, посоветовала обратить особое внимание на господина Шелепина: внутренний голос подсказывает, что молодой человек – завсегдатай казино. Увольнять не стоит, но направить его азартность в рабочее русло просто необходимо. Это может принести ощутимую пользу работодателю. Выдала и ряд предостережений в отношении начальника охраны. Попросила поручить кому-нибудь из сотрудников проверить соблюдение режима охраны в субботу или воскресенье – командир охраны склонен к употреблению спиртных напитков. Павел Петрович было запротестовал, сказал, что у Кузовлева язва желудка. Но я резко оборвала его – оттого, мол, и язва! Указав на фотографию в личном деле Станислава, заявила, что он систематически нарушает трудовую дисциплину – любит поспать и опаздывает везде и всюду. Но, несмотря на это, очень ценный работник. Возможно, стоит подумать и перевести его на свободный график работы. По остальным прошлась вскользь, отделываясь несущественными замечаниями. Последним извлекла личное дело Сергея. После некоторой заминки многозначительно посмотрела на Павла Петровича и вздохнула: «У этого человека произошел душевный надлом: недавно он похоронил любимого человека… – Я полуприкрыла глаза и голосом медиума изрекла: – Жену!» Павел Петрович обалдел, на его лысине и носу выступил пот, он суетливо сунул руку в карман пиджака, выудил… женские кружевные трусики и вытер ими сначала нос, потом лысину. Я обалдела еще больше, чем он. Хорошо, что мой новый шеф не заметил – смотрел на документы своего подчиненного. Это дало мне возможность прийти в себя и продолжить: «Он талантливый человек, но, к сожалению, не лишен человеческих слабостей. Что-то подсказывает мне, что не так давно, а именно в день гибели жены, у него сменился круг обязанностей. – Я совсем прикрыла глаза, боясь, что Павел Петрович выудит из кармана и лифчик. Трусы уже видела… – Ранее его работа была связана с разъездами. В одном из городов у него была случайная связь с женщиной. – Я говорила скороговоркой, надо было заканчивать эту галиматью. Еще и в магазин следовало заехать. – Отсюда идет огромный источник негативной энергии. Настолько сильный, что задевает интересы фирмы. Его надо убрать». Я открыла глаза. Бледный Павел Петрович сидел с безвольно опущенными руками. «Маргарита… – прохрипел он. – Сергей не хотел говорить, но я догадался – Маргарита… Змея… Он отказался туда ехать в третий раз. Вплоть до увольнения!»
Я спорить не стала. Змея так змея. И потребовала ее адрес. Он его тут же мне отчеканил. Главврач Лесогорской городской клинической больницы. Завтра туда и смотаемся. – Наташка посмотрела на часы. – А в принципе можно и сегодня. Всего-то восемьдесят или сто километров… Ты знаешь, у шефа даже давление подскочило. Еле в себя пришел. Не совсем, конечно. Сначала я сказала, что сама на месте разберусь и весь негатив уберу. Он стал розоветь и задышал нормально. Тут я ему и брякнула, чтобы он перед возвращением к жене убрал компромат из своего кармана. Жена хоть и вредная, капризная особа, но такие вещи!.. Он сунул руку в один карман, потом в другой – и опять побелел: «Вы не подумайте что-нибудь нехорошее, – залепетал, распрямляя трусики. – Это моей жены. Утром нечаянно прихватил вместо носового платка. Мы, знаете ли, поссорились…» Я спокойно заметила, что знаю и ни в чем его не упрекаю. Она сама виновата. Потом сказала, что сама ношу с собой брелок мужа для ключей. Это греет душу… Извинилась и собралась уходить, но на пороге притормозила и велела завтра надеть голубую рубашку. Попрощалась и покинула хорошее рабочее место!
– Ты что, действительно собралась там работать? – Я чувствовала, как брови сами ползут вверх.
– До завтрашнего дня – да, – сообщила Наташка. – Больше не выдержу. Разве можно работать с идиотами… опытному врачу-психиатру-наркологу-экстрасенсу-психотерапевту-личному консультанту-надомнику. Опасно. Знаешь, с кем поведешься…
– Наташка, ты гениальнейшая из женщин! – не выдержав, заорала я.
– Скажи это моему мужу, – вздохнула подруга. – Ну что, сегодня рванем в Лесогорск?
– Рванем! – радостно согласилась я. – Только позвоню Димке и скажу, что мы уехали… А куда мы уехали?
– На ВДНХ. За луком-севком, озимым чесноком и саженцами…
Дорога заняла более двух часов: поворот на Лесогорск лихо проскочили, пришлось возвращаться обратно. Город свое название оправдывал полностью. Он расположился на довольно большом пространстве, окруженном лесом, и напоминал новый микрорайон Москвы за пределами Кольцевой дороги. Городская больница находилась на самой окраине. На огороженной территории не было ни одного дерева, зато в изобилии цвел снежноягодник и желтел листвой неизвестный нам кустарник. Сразу за оградой начинался березовый лес. У ворот нас остановил охранник: проезд на территорию больницы был разрешен только по пропускам.
– А в порядке исключения? – поинтересовалась Наталья, многозначительно окинув взглядом выезжающий из ворот джип.
– А в порядке исключения только спецтранспорт, – нагло ответил охранник, тоже многозначительно посмотрев на нашу «Ставриду». – Ржавчина! – ухмыльнулся он, кивнув головой на пороги.
– А, ерунда, – отмахнулась я. – Моль съела, – и взяла «врача-психотерапевта» под руку. – Пойдем, дорогая, худеть надо.
– Береги ворота, боец! – задушевно добавила Наташка. – Будут увольнять, с собой заберешь.
И мы направились в главный корпус.
В больнице царила сонная тишина. Окно справочной было наглухо закрыто, дверь в отделение – тоже. Мы ухитрились попасть в часы послеобеденного отдыха пациентов и персонала. Долго искали другой вход, нашли случайно. Из него вышла пожилая санитарка с жестяным ведром, на котором красной краской было намалевано «ХО».
– На фига ж она вылезла со своим пустым «ХО», – процедила сквозь зубы Наталья. – Теперь пути не будет!
Так оно и вышло. Следом выкатилась каракатица в зеленом хирургическом прикиде и визгливо заверещала:
– Почему режим нарушаете, больные? Из какого отделения? Кто вас выпустил?
– Да нас, собственно, еще и не впустили, – предприняла я попытку оправдаться.
– Не впустили, так идите в приемный покой! Ивановна! – крикнула она санитарке. – Проследи, чтобы дверь была закрыта! – И скрылась с глаз.
– Замок Иф, блин! – всплеснула руками Наташка.
Решительно дернув меня за руку, поволокла к санитарке, обреченно тащившейся с ведром в никуда. У ворот раздалась сирена «скорой помощи». Мы невольно отвлеклись, а когда обернулись назад – санитарка как сквозь землю провалилась. «Скорая» миновала главный вход и покатила куда-то за угол. Мы рванулись за ней. По пути еще раз забежали в главный корпус. На наше счастье, окно справочной было открыто, и Наташка, подлетев к нему, даже успела вякнуть:
– Скажите…
– Больница закрыта на карантин. Приема нет. Передачи в часы приема, – послышался чей-то суровый голос с металлической примесью, и окно с грохотом шлепнулось вниз.
– У вас здесь вообще администрация есть?! – завопила подруга.
Ее голос эхом отозвался в коридоре.
Окошко приоткрылось, оттуда показалась хорошенькая смешливая мордашка. Пухлые губы растянулись в улыбке.
– Вы че орете-то?
– Ниче, – автоматически ответила Наташка. – Главврач нужен, а попасть к нему не можем.
– А-а-а! Вы тоже с жалобой?
– С какой жалобой? – искренне удивились мы.
– Как – с какой? На хирургию, конечно.
– Да нет. Мы по техническим вопросам, – пояснила я.
– По техническим? Ну тогда Маргарита Артемьевна примет. А так она в гинекологии прячется. У нас в хирургии синегнойка обнаружена. Жуть! Трое оперированных в реанимации. Родственники и бандиты обещают больницу спалить. Вместе с персоналом. – Девчушка опять прыснула.
