Дмитрий Федотов - Месть древнего бога
«Только грозы и не хватало! — подумал я и тут же спохватился: — Идиот! Это же… голос бога!» Описание обряда из «памятных тетрадей» всплыло в памяти до мельчайших подробностей. Умом я понимал, что все это всего лишь совпадения, но в глубине души против воли уже зашевелился первобытный страх перед могуществом стихии.
— Димыч, пора! — прорезался в ухе шепоток Ракитина.
— Погоди, Олежек, что-то тут не так! — зашипел я в ответ.
— Начнется гроза, тогда совсем ни хрена видно не будет!
— Гроза укроет нас от охраны.
— Будет поздно!..
— Нет! Обряд умиротворения длится не менее получаса… Послушай, Олег, под прикрытием грозы мы легко снимем охрану и тогда займемся шаманом вместе.
— Ладно, в этом что-то есть. Ждем!..
А возле алтаря превратившийся в Белого кама Геннадий продолжал свой безумный танец-молитву. Движения его постепенно ускорялись, следуя за убыстряющимся ритмом бубна. Вся пляска шла по некоему абрису, центром которого был отнюдь не алтарь, а неподвижно лежащий в трех шагах от него пленник. Антона явно чем-то опоили, иначе бы он вряд ли покорно дожидался окончания камлания, зная наверняка, какая участь ему уготовлена.
Гроза тоже стремительно приближалась. Неожиданно поднялся сильный ветер. Невидимые, упругие воздушные волны били, казалось, сразу со всех сторон, норовя закрутить, запутать в высокой траве. Раскаты грома постепенно тоже сливались в некую ритмическую вязь. И вот над долиной высветилась наконец первая зарница. Ударило тяжко, почва под моими ногами содрогнулась как живая.
«Бог пришел!» — мелькнула дикая мысль, и я невольно тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения.
Дождя все еще не было, а над поляной с капищем разразилась вовсе сумасшедшая круговерть. В неверном свете молний я увидел, как низкие тучи начинают образовывать над поляной воронку, закрученную неведомой силой.
— Димыч, ты это видишь? — Олег уже кричал в полный голос, не боясь быть услышанным на капище.
— Воронку?.. Да. Это потрясающе!
— Пора прекращать эту катавасию! Начинаем!..
И в этот миг с невидимых небес рухнул ливень. В потоках воды сразу исчезли и капище, и поляна. Не видно стало ни зги. Ноктовизор вырубился, и я сорвал его с глаз даже с облегчением. Метнулся вперед, туда, где в последний раз видел светло-зеленый силуэт ближайшего охранника.
Парень ничего не успел сделать, когда перед ним из стены дождя вдруг возникла почти неотличимая от фона фигура. Я срубил его одним ударом, на бегу, и сразу рванулся вправо, к следующему охраннику, благо теперь у меня был хороший ориентир — цепочка каменных останцев. Краем глаза я заметил вспыхнувший дрожащий желто-красный свет в стороне алтаря и понял, что Геннадий закончил призвание бога и зажег священный огонь в нишах у подножия идола. Теперь настала очередь жертвоприношения.
«Не успею», — подумал я и резко свернул в сторону света.
И буквально через десяток шагов выскочил из пелены дождя! Вокруг статуи Тенгри и алтаря было сухо, но сильнейший боковой ветер едва не сбил меня с ног. «Воронка!» — понял я, не в силах оторваться от необыкновенного зрелища.
Капище было залито серебристым лунным светом, лившимся через «небесное око», или «глаз грозы», как называют еще это редчайшее явление природы. После тьмы непогоды мне показалось, что попал в солнечный полдень. Я увидел алтарь с распростертым на нем телом Антона Урманова и Геннадия — Белого кама — с воздетыми к статуе бога руками, державшими длинный узкий клинок.
Я не сразу догадался, что за звук примешивается к шуму ветра, но через секунду понял: Белый кам пел! Это был сложно модулированный, многотональный вой: волк, тотем древнего рода белых шаманов, пел свою последнюю песню. Это было красиво и жутко одновременно. Я заколебался, подсознательно не желая вмешиваться в таинство, но вдруг мимо меня мелькнула знакомая фигура в пятнистом комбезе и устремилась прямо на шамана.
Белый кам стоял к нам спиной и, казалось, ничего не видел и не слышал вокруг. Ракитин вихрем налетел на него и точно также, не сбавляя скорости, улетел в сторону. Но уже кувырком. И остался лежать там, неестественным образом вывернув назад руку с черным цилиндром парализатора.
Словно пелена спала с моих глаз. Наваждение кончилось, и я бросился вперед, входя в темп. Время послушно замедлило бег, мгновения превратились в секунды. Я уже видел, что Белый кам готов к схватке, и потому изменил вектор атаки, заходя вперед, со стороны статуи Тенгри, чтобы жертвенный огонь мешал видеть своему хозяину. В длинном прыжке, едва не порвав сухожилия на толчковой ноге, я перемахнул алтарь с телом Антона, целясь шаману в грудь. Но Геннадий ушел от контакта! И непонятным образом оказался сбоку от меня метрах в трех. Извернувшись, я сумел приземлиться на ноги и принять оборонительную стойку.
В то же мгновение сверкнула ослепительно белая молния и вонзилась точнехонько в темя статуи. Тяжкий удар буквально потряс все вокруг. Я устоял на ногах, но на секунду потерял ориентацию, и когда снова глянул на Геннадия, то никого в том месте не обнаружил!
Тело Антона от удара свалилось с алтаря прямо перед статуей. Он зашевелился и встал на четвереньки, очумело мотая головой. А вот идол Тенгри устоял. Более того, у него зажегся во лбу третий глаз! Ромбовидная ниша теперь сияла каким-то неестественным голубоватым светом на манер прожектора маяка.
В следующий миг я ощутил угрозу за спиной, понял, что не успеваю отреагировать, и, уже приседая и разворачиваясь, услышал откуда-то сбоку крик:
— Берегись!..
Следом грянули подряд два выстрела. Геннадия швырнуло вперед, на меня, перебросило, и он рухнул ничком прямо на алтарь. Дальнейшее произошло, по-видимому, за пару секунд.
Справа я увидел бегущего ко мне Олега с пистолетом в руке, слева из-за алтаря вдруг выметнулась фигура и кинулась к подножию статуи Тенгри, где в нише, между священными огнями я заметил свиток и две фигурки — птицы и собаки.
И тут, как завершающий аккорд вселенского безумства, обрушился второй удар. Но на этот раз молния вонзилась прямо в алтарь, в недвижное тело Белого шамана. Вспышка была настолько сильной, что на какое-то время я ослеп. Через секунду мощная ударная волна — которой просто не должно было быть! — жестко толкнула меня в грудь и тряпичной куклой прокатила несколько метров.
Кое-как поднявшись, я попытался рассмотреть, что случилось с алтарем и Геннадием, но никакого тела на камне не увидел! Более того, пропал и Антон, и раритеты из ниши, а саму статую расчертила длинная косая трещина.
Вдобавок вокруг стало непривычно тихо, но лишь через несколько секунд я осознал, что ветер и гроза кончились. Внезапно. Словно и не было никакого буйства природы.
— Что это было, Димыч? — хрипло спросил Ракитин, останавливаясь рядом и заметно пошатываясь.
— Нас посетил древний бог, Олежек, — развел я руками. — И, по-моему, на этот раз он получил то, что ему было обещано триста лет назад.
И словно в подтверждение моих слов огромный сияющий лик Луны на миг заслонили две тени — птицы и собаки.
А может быть, мне померещилось?..
ЭПИЛОГ
Западная Сибирь. Томск
30 июня 20… года
Обратно до Томска мы добирались почти сутки. Вертушка забрала нас с опозданием на несколько часов из-за неожиданно разыгравшейся, невиданной по силе грозы. Но это, конечно, была обычная летняя буря, не столь уж редкая в наших местах.
Избитые стихией и измотанные до предела, всю обратную дорогу мы проспали. Летчики с трудом растолкали нас после посадки. Начальство Ракитина озаботилось транспортом, и машина забрала нас прямо от вертолета на поле аэродрома.
В машине мы снова уснули, и Степану пришлось будить нас минут пять. Открыв с трудом глаза и увидев над собой его испуганную румяную физиономию, я пробормотал:
— Дзэнькуе, пан! Бардзо добже…[50] — и снова собрался заснуть, но обрадованный сержант не дал мне уйти в нирвану.
— Пан журналыст, вставайте, будь ласка! Нэвмэстно же![51]
Общими усилиями нам удалось добудиться Олега. Мы поднялись к Ракитину в кабинет, и там бравый капитан потребовал литр кофе и булку с колбасой. Я тоже решил взбодриться и присоединился к мнению Олега. Заказ наш был выполнен буквально, и когда мы выхлебали по первому стакану ароматного обжигающего напитка, Ракитин наконец спросил:
— Что будем писать в отчете?
— Правду, — не моргнув глазом, сказал я, уписывая огромный сэндвич с салями.
— Какую? — уточнил Олег, тоже принимаясь заеду.
— «Были демоны, мы не отрицаем, но они самоликвидировались», — процитировал я известного персонажа из кинофильма.
— Не пойдет, — помотал головой Ракитин. — Органы в бога не верят, чертей игнорируют, магию разоблачают. Предлагаю тебе занять ту же позицию.
