Ирина Глебова - Ангел-хранитель
– Когда-то и я здесь, у вас в больнице, побывала.
– А разве у вас при монастыре нет своей лечебницы? – удивилась одна из сестричек.
– Я не жила еще тогда в монастыре, – ответила монашка. – Это было давно, семнадцать лет назад. – И, помолчав, продолжила: – Я совсем молоденькая тогда была. Родила здесь ребенка… дочку. А она умерла через сутки… Сентябрь был, холодный день, ветреный…
Сестрички молчали, и от сочувствия, и от неловкости. Но монашка этого не замечала: глаза ее туманились то ли слезами, то ли воспоминаниями, странная, почти неуловимая улыбка блуждала на губах. А Кочина оцепенела, как от сильного удара по голове. Она вдруг словно увидела: пустынная дорога на кладбище вдоль небольшой рощицы, она сидит на тряской телеге, придерживая корзину с крышкой. Видит у поворота за рощу женщину – ту самую, с которой договаривалась, протягивает ей корзину, берет деньги… Промозглый ветер порывами дует в лицо, несет пыль… И монашку эту она теперь узнала – да, та самая бездомная и безымянная девчонка, которую привели в больницу почти в беспамятстве. Она видела, когда ее заводили в приемный покой. Но тогда вряд ли запомнила бы, если бы не видела еще раз. Специально пошла посмотреть: когда взяла задаток за ребенка, еще живого, но уже умирающего, специально заглянула в палату, где лежала роженица. Боялась: вдруг очнется раньше времени, пойдет к своей дочке, помешает… Но нет, та лежала без чувств, а Кочина не сразу смогла оторвать взгляд от ее лица – измученного, худого, но все равно красивого… И вот теперь она смотрит на монашку – да, то самое лицо. Не изможденное, и не юное уже, но то самое, и такое же красивое…
– Ну, а монашка вас не узнала? – поинтересовался Петрусенко.
– Как она могла? Она меня и не видела тогда. А когда я вернулась… с кладбища, этой роженицы в больнице уже не было, ушла незаметно. И вот – встретились! А тут и вы, тоже о том ребенке спрашиваете… Разве бывают такие совпадения просто так!
Викентий Павлович еще не осознал – важна ли полученная информация о матери подмененного ребенка. Ведь, похоже, та женщина вообще ничего не знала. И все же он спросил на всякий случай:
– Значит, монашка из Владычного монастыря? А как ее имя?
– Сестрой Аглаей называли.
…В «Бородинские пруды» Викентий Павлович возвращался в отличном настроении. Родные ждали его, не садились обедать. Отсутствовал только Саша. Он два дня не был у своих друзей в «Замке» и сегодня с утра стал проситься отпустить его туда. Отец на удивление легко согласился и даже позволил мальчику поехать верхом.
Сели за стол. Как только подали первое блюдо, Людмила не выдержала:
– Викентий, не томи! Вижу по тебе, узнал что-то новое, интересное! Мы с братом так ждали тебя!
Вадим Илларионович, улыбаясь, развел руками:
– Признаюсь, твои расследования увлекли меня. Такое, казалось, вокруг затишье, покой… И вдруг – буря страстей, настоящие преступления. Это, оказывается, будоражит кровь и воображение… Так что ты там узнал нового?
Викентий Павлович посмотрел на дочку, которая не слушала взрослые скучные разговоры, а ела и заодно кормила одну из дворовых собачонок. Та стояла рядом с ее стулом, положив на колени девочки морду, глядела на нее умильными глазами. Катюша время от времени совала ей прямо в пасть то кусочек хлеба с маслом, то колбаски, то сыра и о чем-то потихоньку разговаривала со своей любимицей. «Хорошо, что Саши нет, – подумал Викентий Павлович. – При нем всего не расскажешь». И он повернулся к жене и шурину:
– Чем дальше в лес, тем больше дров! Все, что происходит в «Замке», оказывается гораздо серьезнее, чем мы предполагали вначале. И, похоже, началось не сейчас, а давно. Тогда, Люсенька, когда доктор Сойкин рассказывал тебе об исчезнувшем родимом пятне…
Итоги подводили, когда уже пили чай.
– Итак, – начал Викентий, – разобьем все происходившее на два этапа. Первый – это события прошлого, семнадцать лет назад. Княгиня Берестова родила дочь, но, по заключению врача, больше детей иметь не будет. Спасибо тебе, Люсенька, что вспомнила два таких важных момента – этот диагноз врача и его рассказ о родимом пятне! Ты моя лучшая помощница!
Он обнял жену, и она на минутку прижалась щекой к его плечу. Потом воскликнула:
– Так что же получается? Если верить медсестре Кочиной, маленькую княжну Берестову подменили на мертвого младенца?
– Очень похоже, что так.
– Изуверство какое! – Вадим вскочил, зашагал по комнате из угла в угол. – Но так ли это в самом деле? Не могу поверить!
– И все-таки, если поверить, то странные и до сих пор необъяснимые факты соединяются в стройную картину, – возразил ему Викентий. – У Берестовых больше нет детей, и со временем наследником всего огромного состояния становится Андрей Коробов… Уверяю вас: мать в нем души не чает и готова, похоже, на все ради него.
– Значит, факт подмены очевиден?
– Для меня, дорогой мой, очевиден. Но, увы, – недоказуем.
– Но почему? – воскликнула Люся. – А если Кочина узнает ту, которая брала у нее умершего младенца?
– Прошло много лет, может не узнать. А если узнает – то не Тамилу Борисовну, конечно же. Думаю, это рискованное поручение выполняла ее доверенная служанка.
– Та самая Зинаида?
– Скорее всего. И если уж очень припечет, во всем можно обвинить только Зинаиду. Но и до этого вряд ли дойдет. Ведь доктор Сойкин уже умер – я узнавал. А о наличии родимого пятна знал лишь он да князья Берестовы. И они погибли.
– Да-а, верно… – Голос у Люси стал разочарованным, растерянным. Она задумалась, но вдруг легонько вскрикнула: – Бог мой, Викентий! Тогда что же получается: настоящая княжна Берестова должна быть жива? Где же она?
– Вряд ли мы это когда-нибудь узнаем. Первое, что приходит в голову, – ребенка подкинули в приют. Значит, затерялась среди других приютских детей. Если вообще выжила.
– Как хочется, чтобы выжила! – воскликнула Людмила. – А может, все-таки Коробова или эта Зинаида знают, что с ней, где она? Если их изобличить, они расскажут… Можно ли что-то сделать, Викентий?
– В отношении прошлого – пока ничего. Но то, что мы знаем, позволяет понять истинные причины сегодняшних действий Коробовых. Очевидно, что у них лишь один выход – довести свое подлое и страшное дело до конца… Выстраивается логическая цепочка: передвинута клумба, чтобы новая тропа пролегла над колодцем; Коробова в саду пробует, прочно ли до поры до времени закрыт люк, – это видел Степан; когда парень случайно проваливается в ловушку, Зинаида бежит прямо к колодцу – она, в отличие от других, знает, где произошло несчастье. Всем в «Замке» известно, что маленький Всеволод мечтает увидеть призрак, просится пустить его ночью в рыцарскую башню. Легко предположить, что туда он и пойдет, если будет в полубессознательном состоянии. Значит, надо его в это состояние ввести. Вот единственный момент, который до конца мною еще не прояснен. Было питье, которое Коробова дала племяннику, – явно не то, что заваривала кухарка. Здесь, похоже, ниточка тянется к Сычихе. То есть Сычевой Евстафии Исидоровне.
– Так ее зовут? – поразилась Люся.
– Да, моя дорогая, именно так. Ты же помнишь, Вадим рассказывал, что она из древнего рода. Все-таки непременно надо съездить к ней, может быть, даже завтра.
– О, Викентий, миленький! Возьми и меня с собой! Никогда не видела живой колдуньи, да еще из друидов. Я тебе не помешаю, ты же сам говоришь – помогаю!..
Викентий засмеялся, глядя на восторженное лицо и умоляюще сложенные ладошки жены.
– Почему же нет? Прогуляемся вместе, – ответил.
Вскоре Максим уехал в «Замок» за Сашей. Дело шло к вечеру, и Людмила не хотела, чтобы мальчик возвращался верхом один. Она вздохнула спокойно, когда увидела их двоих, въезжающих благополучно в ворота. Сын спрыгнул с седла и помчался к ним со всех ног.
– Мама, папа, дядя! – кричал он. – В «Замке» появился призрак! Самый настоящий!
– Стой, стой! – Викентий поймал его в охапку. – Это еще что за новость? Ты что же, сам видел привидение?
– Нет! – Саша все еще возбужденно дышал, глаза горели. – Он приходил вчера, поздно вечером. Там есть такой парень, Леша, помогает на кухне и в конюшне, так он сам видел.
– Что же он видел? – скептически спросил Вадим Илларионович.
– Он нам с Лодей рассказывал… Уже поздно было, темно, но луна светила. Он из кухни шел под стенкой дома, а тут увидел на веранде госпожу Коробову. Он ее почему-то боится, хотел вернуться, пройти другой стороной. И вдруг видит: прямо из ниоткуда призрак появился. Говорит, что страшный, огромный, одет по-старинному, но весь прозрачный и лица нет! Руку с кинжалом к госпоже протянул и что-то сказал. Как жаль, что Лешка далеко стоял, не расслышал! Но ему показалось, что призрак пригрозил Тамиле Борисовне. Потом повернулся и что-то сказал Зинаиде – она как раз вышла из других дверей тоже на веранду. А та – ба-а-бах! – и упала без сознания! Сегодня все слуги в «Замке» испуганы, только о призраке и говорят. А Зинаида вообще не показывалась, вроде бы заболела.
