Курт Ауст - Судный день
– Затем сюда прибыл ныне покойный граф Филипп д’Анжели, и последним приехали вы, Густаф Тённесен.
Плотник с серьезной миной кивнул Томасу – может, осознал всю серьезность происходящего… А может, и нет.
– Когда именно вы приехали, мне неизвестно, но буду признателен, если расскажете об этом сейчас.
– Я приехал, когда все собрались ужинать, – на удивление быстро сообщил плотник, – все уже сидели за столом – и граф с пастором, и хозяева.
– Граф появился здесь намного раньше, сразу после обеда, – проговорила Мария, но, видимо, тут же пожалела, потому что прикусила губу и с тревогой взглянула на хозяев.
Госпожа фон Хамборк не удостоила девушку даже взглядом, зато трактирщик задумчиво кивнул, очевидно, соглашаясь с Марией.
– Сколько было времени? – И Томас указал через плечо на часы на стене.
Мария смущенно заерзала:
– Ну… в этом я не разбираюсь… поэтому не знаю. Я к ним не прислушиваюсь…
– Часы показывали половину после двенадцати часов дня, – уверенно заявил фон Хамборк, так, чтобы никто не мог усомниться – уж он-то знает, как определять время по часам.
– А вы, уважаемый пастор, когда вы приехали? – И Томас повернулся к сидевшему в углу священнику.
– К обеду, – коротко и бесстрастно ответил тот, а затем, словно решив вдруг проявить любезность, добавил: – Я выехал из Рибе рано утром и боялся, что буря застанет меня врасплох где-нибудь вдалеке от жилья. Вот так я и вспомнил об этом постоялом дворе – много лет назад я уже заезжал сюда. Мне здесь понравилось, – он одобрительно кивнул в сторону хозяев, – и к обеду я уже был здесь.
– Ясно, – ответил Томас и осмотрелся. На несколько секунд взгляд его задержался на некоторых лицах, после чего он продолжил: – Позже я попрошу вас рассказать о событиях того вечера – вечера среды – и о том, что происходило на следующий день. Поэтому постарайтесь вспомнить, а я тем временем расскажу вам о том, чего вы не знали. То есть о чем знает пока только один из вас. – Томас умолк, и его последняя загадочная реплика на миг повисла в воздухе.
Мария бросила на меня тревожный взгляд, а остальные озадаченно смотрели на Томаса, ожидая объяснений.
– В четверг вечером, после ужина, граф и конюх Альберт сильно повздорили. Альберт сбил графа с ног и оставил лежать на снегу. Мы, – Томас кивнул в мою сторону, – то есть мы с Петтером, прибыли вскоре после этого и расположились здесь, в харчевне, в надежде обогреться и перекусить. Думаю, это помнят все, кроме госпожи фон Хамборк, которая как раз в тот момент находилась где-то в другом месте. – И Томас язвительно улыбнулся трактирщице. Любезностям пришел конец, и разговор принимал серьезный оборот. Но Герта фон Хамборк выдержала его взгляд и глазом не моргнула. – И, конечно, вы, господин фон Хамборк – ведь тело графа обнаружили именно вы. Вскоре после нашего приезда вы прибежали в харчевню и позвали нас с Петтером осмотреть, как вы сказали, раненого. Верно? – Фон Хамборк нехотя кивнул. – Я обследовал тело и выяснил, что граф умер вовсе не от нанесенных Альбертом ударов. От таких ударов граф, мужчина сильный и крепкий, мог в худшем случае ненадолго потерять сознание. – Томас театрально умолк, чтобы слушатели не упустили ни одного его слова. Взгляды всех присутствующих будто впились в профессора. Всех, кроме меня. – Графа д’Анжели убили!
По харчевне пронесся вздох, все ахнули, и, как мне показалось, сообщение это поразило и испугало всех без исключения. Томас заговорил громче:
– Графу воткнули в грудь длинный тонкий металлический предмет, который пронзил легкое и сердце. Эти раны и привели к смерти графа. Иными словами, – неумолимо продолжал Томас, – убийца графа сейчас сидит среди нас.
Резко повернувшись, Мария посмотрела на священника и хозяев. Плотник побледнел и схватил кружку с пивом, но та, по всей видимости, была пуста, потому что он с мольбой посмотрел на спину Марии, однако ничего не сказал. Пастор лихорадочно водил рукой по резному переплету Библии, будто надеясь, что прикосновение к образу Сына Божьего поможет ему. Недоверчиво оглядев всех остальных, фон Хамборк схватил супругу за руку и встревоженно сжал ее. Трактирщица же, прямая, словно палка, грустно смотрела на Томаса – похоже, ей единственной здесь удалось сохранить самообладание.
– Я прошу этого человека сознаться в содеянном сейчас, пред лицом Господа и в нашем присутствии.
Собравшиеся сперва изумленно уставились на Томаса, а затем начали украдкой поглядывать по сторонам, ожидая, что кто-нибудь выдаст себя.
Но нет, убийца – будь то мужчина или женщина – сознаваться не желал. Во всяком случае, в нашем присутствии. Я понял, что Томас этого и не ждал, однако попытка не пытка.
– Альберта из списка подозреваемых я исключил, – сказал Томас, – он, думая, что граф скончался от его удара, признался в убийстве. Об истинной причине смерти он ничего не знал.
Заговорили сразу двое.
– Может, это ведьма? – выпалила Мария.
– Возможно, это дело рук этой пришлой колдуньи? – предположил пастор.
Томас ответил не сразу.
– Подобное возможно, – признал он, – однако маловероятно. А когда, кстати, она появилась на постоялом дворе?
– За день до всего этого, – ответила Мария, – поздно вечером. Она запросто могла сотворить такое!
– Вот как? И почему же?
– Она… ей не нравился граф. Советовала держаться от него подальше, говорила, что он опасен…
– А почему она считала его опасным? – удивился Томас.
– Я тоже об этом спросила. Почему, мол? Такой видный мужчина… И она ответила, что видит это по глазам. А глаза у него злые – так она сказала.
Хозяин ахнул и привстал, но супруга тут же одернула его и заставила сесть обратно. Он опустился на стул и умолк.
– Да, господин фон Хамборк, вы хотели что-то сказать? – от глаз Томаса не укрылось поведение хозяина.
– Отзываться о моих гостях подобным образом! И кто?! Побирушка, ведьма! Да как она смеет! – в голосе трактирщика звенело негодование.
– Не ссорился ли кто-либо из присутствующих с графом в среду или четверг? – спросил Томас, переменив вдруг тему.
В трактире воцарилось молчание, каждый ждал, когда заговорит кто-то еще. Не будь момент настолько серьезным, все это могло даже показаться забавным.
– Вчера вечером вы, госпожа фон Хамборк, упомянули, что граф нагрубил Марии и Бигги, а также и плотнику Густафу. Я просил бы вас повторить его слова и сообщить, когда он это сказал. – Голос Томаса звучал вежливо, но твердо. Однако толку от этого было мало: покачав головой, трактирщица лишь поджала губы – она уже явно корила себя за излишнюю разговорчивость.
Томас вздохнул и, печально оглядев присутствующих, сделал еще одну попытку:
– Дорогие мои! Один из нас – убийца. Пока буря не уляжется, мы останемся в этом доме, и одному Господу известно, как долго это продлится. Вы должны помочь нам отыскать убийцу – лишь тогда мы сможем спокойно спать и без опаски поворачиваться друг к дружке спиной.
Услышав это, Мария вдруг широко раскрыла глаза. Прежде ей, видимо, и в голову не приходило, что тот, кто убил однажды, с легкостью может вновь пойти на убийство. На изборожденном морщинами лбу пастора появилась еще одна глубокая складка, священник буравил взглядом присутствующих. Похоже, раньше он тоже не допускал подобного. Плотник нервно ерзал на стуле, поглядывая на остальных.
Хозяин грустно посмотрел на Томаса.
– Господин профессор, вы кое о чем забыли. Завтра – последний день нашего бытия. Вы настаиваете, чтобы мы отыскали убийцу, но, найдем мы его или нет, не важно, ведь вскоре он предстанет пред Всевышним Судьей и понесет заслуженное наказание. Никто не сможет осудить лучше, чем Он. К чему тратить последние отпущенные нам часы на эту мирскую суетную чепуху, когда в дверь вот-вот постучится Царство Божье, – и, поняв, что последний образ получился неудачным, пробормотал, – ну, так сказать…
– Я склонен согласиться с хозяином, – священник, не моргая, посмотрел на Томаса, – и вчера привел вам неоспоримые доказательства этого. Все мы должны подготовиться к встрече с Господом нашим – так потратим же на это последние отведенные нам часы!
– Вчера вечером вы, пастор, и вы, фон Хамборк, привели некие утверждения, бесспорно, неплохо аргументированные. Но я едва ли назвал бы их неоспоримыми, а с эмпирической точки зрения их тоже не назовешь убедительными, – и Томас дружелюбно улыбнулся, – как бы то ни было, но в мире уже случались холодные зимы, когда кто-то умирал. Однако к концу света это никогда еще не приводило. – Он махнул рукой. – Сейчас нет времени на диспуты, обсудим это завтра… или даже в понедельник. Я приведу аргументы, которые развеют все эти утверждения подобно ветру, рассеивающему облака пыли. Сейчас мы живы, и нам следует вести себя так, будто нам суждено еще целую жизнь прожить на этой прекрасной земле, – Томас поочередно посмотрел на каждого, – поэтому спрашиваю вновь: кто из вас разговаривал с графом д’Анжели в среду или в четверг? Или, возможно, вы слышали, как с ним разговаривал кто-то другой?
