Эдвард Марстон - Ученик дьявола
— Да, это верно.
— Так делай, как я тебе говорю. Уйдешь от меня ночью и будешь прятаться, пока не поправишься.
— Но где же мне укрыться?
— Под Молденом у меня есть друзья. — Орр сел за стол. — Я дам тебе рекомендательное письмо, в котором все объясню. Они о тебе позаботятся. — Он притянул к себе лист пергамента и взялся за перо. — Рот с ними держи на замке. Начнут расспрашивать — скажешь, что скрываешься от преследования, и ничего больше. Поедешь, как только стемнеет.
Тут в дверь кто-то отрывисто постучал. Апчард вздрогнул и весь съежился. Прижав палец к губам, Орр кивнул в сторону кухни. Молодой человек медленно, прихрамывая, скрылся там и прикрыл за собой дверь. Стук повторился. Встав из-за стола, Орр подошел к двери и, помедлив мгновение, открыл ее. Перед ним предстало покрытое ссадинами лицо Николаса Брейсвелла.
— Чего надо? — грубо спросил Орр.
— Мы ищем мальчика. Он потерялся, — ответил Николас.
— Его здесь нет. Я живу один.
Реджинальд попытался закрыть дверь, но ему помешал валлиец, выставив вперед ладонь.
— Мне не о чем с вами разговаривать! — воскликнул Орр. — Ступайте своей дорогой.
— Не так быстро, — промолвил Илайес, обратив внимание на пуританский наряд хозяина дома. — Вы, часом, не мистер Реджинальд Орр?
— Ну, даже если и он, так что с того?
— Мне кажется, мы уже где-то встречались. Может, на дороге?
— Я вас в первый раз вижу.
— Меня зовут Николас Брейсвелл, а это — Оуэн Илайес, — снова заговорил суфлер. — Мы из актерской труппы, приглашенной в Сильвемер. Насколько мне известно, мистер Орр, вы против нашего присутствия…
— Решительно против.
— Так что же вы сделали, чтобы «обратить нас вспять»? — с вызовом спросил Илайес.
— Ничего такого, что противоречило бы закону.
— Это вы несколько дней назад устроили на нас засаду?
— Нет!
— Тем не менее все слышали, как вы клялись, что не пустите нас в Эссекс.
— Сказал же, не о чем мне с вами разговаривать! — рявкнул Орр. — По мне, так комедианты все равно что крысы, которые только и делают, что портят все самое хорошее и стоящее.
— А он нас любит, Ник, — расплылся в улыбке Илайес.
— Вас надо стереть с лица земли.
— Весьма резкое суждение, мистер Орр, — спокойно заметил Николас, — которое, кстати, сэр Майкл Гринлиф не разделяет. Они с супругой добрые христиане и вместе с тем не видят ничего дурного в том, чтобы пригласить нас в гости. Вы и сэра Майкла с супругой желаете стереть с лица земли?
— До свидания. — Пуританин снова попытался закрыть дверь, но Илайес опять не позволил.
— Сначала скажите, где вы были прошлой ночью, — грозно произнес Илайес.
— Я не обязан отвечать.
— Но вы обязаны отвечать на вопросы представителей власти, — заметил Николас. — И констебль спросит вас о том же, что и мой друг.
— Уже спросил. — ухмыльнулся Орр. — И отправился восвояси. Всю прошлую ночь я просидел дома и носа на улицу не высовывал. Ну, мистер Илайес, — сверкнув глазами, он посмотрел на валлийца, — может, вы наконец позволите мне закрыть дверь собственного дома?
Крайне обеспокоенный, Лоуренс Фаэторн попытался собрать факты воедино.
С тех пор как они выехали из Лондона, на них успели устроить засаду, сам он лишился голоса в самый ответственный момент, кто-то пытался поджечь конюшни, новый ученик чуть не сорвал представление, а один из зрителей умер, лишив труппу аплодисментов. На фоне всех этих несчастий побег Дэйви Страттона казался скорее радостным событием, нежели трагедией.
Еще раз все хорошенько обдумав, Лоуренс решил, что он, возможно, поторопился с выводами. В пьесе Эгидиуса Пая не было ни слова о гибели несчастного зрителя, пусть даже бедняга и был адвокатом. Сейчас Фаэторна больше всего беспокоило, что Патридж, по словам сэра Майкла, мог быть отравлен.
Неужели человека убили только ради того, чтобы сорвать «Ненасытного герцога»? Неужели у труппы в Сильвемере есть недруг?
Желая побольше узнать о скоропостижной кончине Роберта Патриджа, Лоуренс отправился на поиски владельца усадьбы и обнаружил его в аванзале. Гринлиф о чем-то разговаривал с взволнованным доктором Винчем. В некотором отдалении от них стоял несокрушимый Ромболл Тейлард. Не обращая внимания на управляющего, Лоуренс поспешил к беседующим.
— Простите меня за то, что я вмешиваюсь, — Фаэторн с виноватым видом поклонился, — но мне, право, нужно узнать последние новости.
— Как видите, мистер Фаэторн, — печально улыбнулся сэр Майкл, — все гости разъехались, за исключением тех, кто остановился у меня.
— Честно говоря, меня больше заботит несчастный Роберт.
— Мне еще предстоит должным образом осмотреть тело Роберта Патриджа. — сказал Винч.
— Так, значит, вы желаете убедиться, что он умер не своей смертью?
— Отнюдь нет. — Винч удивленно поднял брови. — С чего вы взяли?
— Сэру Майклу показалось, что беднягу отравили.
— Только показалось, — подчеркнул Гринлиф.
— Никаких следов отравления, — твердо заявил Винч. — Роберт Патридж умер своей смертью. Может показаться странным, что на вид здоровый человек погибает от разрыва сердца, но зимой такое случается.
— Сэр Майкл говорил о странном запахе, исходившем изо рта покойного.
— У доктора Винча есть этому объяснение, — произнес сэр Майкл. — Он списывает странный запах на обильную трапезу перед представлением. Простите, что сбил вас с толку, мистер Фаэторн. Я скорее ученый-экспериментатор, нежели врач. Вот в астрономии и астрологии я разбираюсь куда как лучше. Кстати, должен сказать, у меня для вас приятные новости, — вдруг оживился он, что показалось Лоуренсу несколько неуместным. — Вчера я изучал ночное небо. Так вот, мне кажется, что расположение звезд пророчит «Уэстфилдским комедиантам» радостные события.
— Боюсь, сэр Майкл, — проговорил Фаэторн сквозь зубы, — пока у нас нет поводов для радости.
— Скоро появятся, друг мой, непременно появятся.
— Что ж, мне пора, — пробормотал Винч. — Нужно осмотреть покойника.
— Доктор, — Фаэторн остановил лекаря, взяв за руку, — вы можете дать мне слово, что не видите ничего подозрительного в смерти Роберта?
— Ничего подозрительного не вижу. — Винч высвободил руку.
— Так что же стало причиной сердечного приступа?
— Возможно, отчасти вы, сэр.
— Я?!
— Боюсь, что так, — нахмурился доктор. — Вы играли герцога Козимо столь ярко и убедительно, что все мы смотрели на вас затаив дыхание. Признаюсь, в последней сцене я думал, что у меня самого сердце выскочит из груди. Я уж решил, что вы надругаетесь над Эмилией.
— То же самое было и со мной, — кивнул сэр Майкл. — Я буквально застыл от волнения.
— Вы играли великолепно.
— Спасибо. — Фаэторн склонил голову. — Однако я все же не вижу своей вины в смерти несчастного.
— Возможно, вы ни в чем не виноваты, сэр. Однако Роберт Патридж был человеком страстным, и, естественно, ваш спектакль взбудоражил его чувства. Возможно, когда пьеса достигла кульминации, его сердце не выдержало и разорвалось от горя. Если покойный и умер от яда, то этим ядом стала великолепная игра актеров. — Доктор Винч сделал шаг в сторону. — А сейчас прошу прощения, но мне необходимо вас оставить. Я обещал вдове как можно быстрее осмотреть тело ее покойного супруга.
Фаэторн молча опустил взгляд. Похоже, слова доктора его не убедили.
— Скажите, сэр Майкл, что за человек был Роберт Патридж? — спросил он, когда Винч удалился.
— Покойный был неплохим адвокатом, с хорошей репутацией.
— Его любили?
— Адвокатов никто не любит, — невесело усмехнулся сэр Майкл. — Они как гробовщики: их существование — вынужденная необходимость.
— Прежде чем войти в зал, он ничего не пил?
— На этот вопрос вам сможет ответить Ромболл, — ответил Гринлиф, поворачиваясь к управляющему.
Тейлард шагнул вперед.
— Насколько я помню, прямо перед началом представления мистер Патридж выпил бокал вина, — ровным голосом сказал он, — как, собственно, и остальные гости, включая его супругу, которая сидела возле него. Поскольку больше никому не сделалось плохо, осмелюсь предположить, что причиной смерти вряд ли стало вино.
— Надеюсь, случившееся никак не отразится на остальных ваших постановках, — сказал сэр Майкл. — Но боюсь, завтрашнее представление придется отменить. Гостям надо оправиться от потрясения. Но поверьте мне, скоро все пойдет на лад, — с уверенностью заключил он. — «Уэстфилдских комедиантов» ждет триумф.
Стейплфорд был небольшой деревушкой, и на осмотр всех домов ушел час. Когда друзья закончили, смеркалось. Они заехали также на ферму по соседству с деревней, однако ее обитатели на все расспросы о мальчике лишь качали головой. Никто Дэйви Страттона не видел.
