Тревожная весна 45-го - Валерий Георгиевич Шарапов
— Так нужно.
— Пожалуйста, объясните, что происходит? — пролепетала она.
Ей доводилось слышать, что при аресте подозреваемых сотрудники правоохранительных органов должны предъявлять удостоверения. Эти же явно торопились и при этом нервно оглядывались по сторонам.
— Все объяснения услышите в Управлении, — грубо схватил ее за руку майор.
— Что вы делаете? Оставьте меня! — запротестовала Валя.
И тут же получила сильный удар в лицо, после чего все вокруг поплыло, а земля стала уходить из-под ног.
* * *
Черный «Wanderer W23» неторопливо ехал с восточной окраины Москвы в сторону Марьиной Рощи. Баранку крутил Сашок. Форма сержанта НКВД сидела на нем мешковато, отчего выглядел он еще смешнее. Несуразности его облику добавляла белеющая на голове повязка.
Рядом с Сашком в генеральском мундире сидел Квилецкий. Вот кому форма была к лицу. Любой человек, включая военных и милиционеров, заглянувший в кабину немецкого автомобиля, ни на секунду не усомнился бы, что нарушил покой настоящего боевого генерала.
На заднем диване у левой дверцы расположился Матвей с майорскими погонами на плечах. У правой — «старший лейтенант» Илюха-татарчонок. Между ними сидела похищенная женщина; ее крепко связанные руки были накрыты легким летним плащом. Получив удар в лицо, она потеряла сознание. Это было на руку бандитам: чем тише ведет себя жертва, тем лучше.
Половину задуманного Казимиром плана они выполнили.
Во-первых, дождались, пока знакомая двух ненавистных мясников покинет больницу. Во-вторых, имелось серьезное опасение, что Матвей сумеет ее опознать. Ведь видел он ее то издалека, то из проезжавшей мимо машины. Опознал. И на том спасибо. В-третьих, бабу удалось без проблем впихнуть в машину. Даже толком и пикнуть не успела — получила в баш и заткнулась. Теперь сидит и лишь изредка постанывает.
Оставалась вторая половина плана, согласно которой требовалось без помех вернуться в Марьину Рощу.
— Давай с переезда сразу направо, — посоветовал Матвей шоферу. — Сущевка вся фонарями светится, а на Водопроводном завсегда темень.
— На Водопроводном без рессор останемся, — возразил Сашок.
— Рессоры заменить можно! — осерчал Матвей. — А по светлым улицам у них соглядатаев, что болвашек[51] — на каждом углу! Раз свезло — получил в баш по касательной, думаешь и все — с фартом породнился?
Сашок замолк.
— Поворачивай направо, — спокойно распорядился Квилецкий. — Лучше ухабистая дорога, чем крест…[52]
* * *
Постановление Народного комиссара обороны от 9 июня 1945 года разрешило командному составу армии-победительницы свободно приобретать в личную собственность трофейные немецкие автомобили. Правда, существовал негласный табель о рангах, благодаря которому генералитет получал самые роскошные авто, старшие офицеры претендовали на машины среднего класса, ну а младшим доставались малолитражки и мотоциклы.
Согласно этому постановлению, Квилецкий обеспечил себя неплохим немецким автомобилем «Wanderer W23», выпущенным в 1939 году. Довольно мощный, скоростной, правда, слегка поцарапанный с левого борта. Множество раз он имел возможность прикупить авто поновее и пошикарнее. К примеру — «Maybach SW38». Но Казимир понимал: таких машин в Москве немного, он будет выделяться, привлекать внимание. А «Wanderer» удобен, хорош и в то же время растиражирован.
* * *
— Фу-ух, — перевел дух Матвей, когда миновали последнюю из освещенных фонарями улицу — Шереметьевскую.
Автомобиль затрясло на неровностях темной Стрелецкой. Затем они повернули налево и, наконец, остановились у хаты. Здесь предстояло выгрузить добычу.
— Гордей, ты не слышишь, что ли? — рявкнул Матвей на открывшего калитку деда.
— Чего?
— Колокольчик заливается![53] Уйми пса!
— А, это я мигом…
Сашок не стал глушить двигатель и ждал, когда кореша вытащат бесчувственную жертву. Илюха ловко подхватил ее под руки, а пожилой Матвей замешкался. У него сбилось дыхание и не получалось вытащить в дверной проем женские ноги.
Малой выскочил, оттеснил Матвея…
Квилецкий курил и придерживал створку калитки. Когда процессия проходила мимо, усмехнулся:
— Сашок, ты взялся помогать, чтобы облапать ее?
Тот поудобнее перехватил ношу.
— И для этого тоже.
— Дай-ка ключи — машину сам отгоню.
— В левом кармане…
Казимир выудил из кармана малого связку ключей, уселся на водительское место и погнал «Wanderer» в соседний квартал глухого тупичка, где тот по обычаю ночевал в гаражной тиши.
* * *
Вернувшись через полчаса, Квилецкий направился в облюбованную дальнюю комнату, чтобы переодеться и отдохнуть. Женщину временно положили под лестницу, ведущую на второй этаж. Кореша собирали на стол.
Столкнувшись в коридоре с Матвеем, главарь бросил:
— Бороха[54] на тебе. Приглядывай, чтоб наши ей в копилку[55] не лезли.
— А что ж мне с ней делать-то? — подивился тот. — Они ж, кобели, не успокоятся, пока буфера[56] не потискают!
— Отначь[57], а корешки пусть за ужином буснут[58] хорошенько.
— Где ж я ее отначу?
— Придумай что-нибудь. Устрой кичман[59] в подполе. Да не переживай — она здесь ненадолго. Завтра придумаем, как от нее избавиться.
— Чего с ней церемониться? Ляпнуть[60], да дело с концом, — недовольно пробурчал старый уркаган.
— Так и сделаем. — Казимир направился в темноту длинного коридора.
— Ты вечерять-то подойдешь?
— Нет. Посплю лучше…
Закрывшись в комнате, Казимир снял со шкафа большой фибровый чемодан. Уложив его на кровать и открыв крышку, принялся поспешно паковать личные вещи. Покончив с аккуратно сложенным новеньким гражданским костюмом, он вдруг замер, прислушиваясь…
Из залы доносились гитарные аккорды и сочный баритон Илюхи-татарчонка, выводившего куплеты о продажной Марьянке:
Но вот однажды всех нас повязали,
Нас было семеро фартовых огольцов,
Мы крепко спали и ничего не знали,
Когда легавые застали нас врасплох…
Завершив сборы, Квилецкий поставил чемодан под окно. Менять генеральский мундир на штатскую одежду он не стал, проверил магазин «браунинга» и сунул в карман горсть запасных патронов.
Костюмчик серенький, колесики со скрипом
Я на тюремный халатик променял.
За эти восемь лет немало горя видел,
И не один на мне волосик полинял…
Спустя минуту главарь выключил в комнате свет и распахнул створки небольшого окна. В последний момент он вдруг остановился, будто вспомнив о чем-то важном.
Вернувшись к шкафу, он на ощупь отыскал старый серый пиджак и вынул из его кармана толстую пачку писем от сына, перехваченную бечевкой.
А через восемь лет я вырвался на волю,
А ты такая же, как восемь лет назад.
Так расскажи мне, Марьяна, по порядку —
С каких же пор ты плавишь огольцов?..
На сей раз сборы были окончательно завершены.
Трижды осенив себя крестом, Казимир перемахнул через низкий подоконник, подхватил
