Тревожная весна 45-го - Валерий Георгиевич Шарапов
Пока того ждали, начальник отдела поведал:
— Участковый — капитан Жигуленко Анатолий Евграфович. Фронтовик, коммунист, очень ответственный человек. Был бы другим — ни за что не послал бы блюсти порядок в таком районе, как Марьина Роща.
В дверь постучали.
— Да, — разрешил подполковник.
В кабинет вошел плотный мужчина в милицейской форме. В руке он держал офицерскую планшетку, стоптанные ботинки были покрыты слоем пыли.
— По вашему приказанию прибыл, — доложил он.
— Садись, Анатолий Евграфович. Вот товарищи из уголовного розыска интересуются твоим знакомцем.
— Да каким там знакомцем! — отмахнулся широкой ладонью участковый. — Трижды я его видел.
У него был говор, характерный для коренных жителей Ярославской или Владимирской области. Некоторые слова они произносят через жесткое «а» — «харашо», «малако», «карыто». Зато другие через протяжное «о» — «дрова», «корова»…
— Майор Старцев, Московский уголовный розыск, — представился участковому Иван и, положив перед ним два фотоснимка, попросил: — Анатолий Евграфович, взгляните на фотографии: этого человека вы встречали на своем участке?
Жигуленко выудил из нагрудного кармана кителя очки и склонился над фотографиями.
— Определенно он. Только здесь он лет на десять-двенадцать моложе.
— Расскажите поподробнее, где и при каких обстоятельствах вы с ним встречались?
Бойко, не дожидаясь указаний, развернул ученическую тетрадку и приготовился записывать за участковым.
— Первый раз возвращался я по улице Складочной с завода «Станколит». Там бухту стальной проволоки ночью украли. Дождь прошел, иду краем дороги, чтоб грязь не черпать, а навстречу машина легковая лужу переползает. Темная «эмка». Я отошел подальше от дороги, чтобы не обрызгала, и встал за куст. Машина мимо проехала. Внутри четверо. Впереди с водителем как раз этот важный гражданин сидел.
— Почему вы решили, что это он? — спросил Старцев. — Вы же, получается, его мельком видели?
— Не скрою: в тот день я этого гражданина не шибко рассмотрел. Я тогда просто подивился, что поехали они не на завод. Я-то думал: начальство какое пожаловало, по поводу кражи. А «эмка» мимо заводских ворот прошмыгнула и — через переезд. Но дальше повернула не направо к Миусскому кладбищу, а налево — на Стрелецкую. Тогда мне это удивительно стало, потому и запомнил.
— Значит, при следующей встрече вы уже присмотрелись к нему получше?
— Так точно. Второй раз мы повстречались месяца через два. Снежок лег, морозец ночью ударил. Я с помощником пьяного дебошира из общежития Комбината твердых сплавов в участок доставлял. И тут глядь — опять знакомая «эмка». Я велел помощнику остановиться, а сам прикуриваю и веду наблюдение.
— Так-так, Анатолий Евграфович, интересно, — подался вперед Старцев. — И что же вы увидели?
— Машина, как и в первый раз, была полна — четыре, стало быть, человека. Водитель молодой — лет двадцати семи, жиганского вида. А рядом с ним тот самый гражданин, только теперь уже одет не по-летнему, а в темном пальто и каракулевой шапке.
— Где произошла встреча и куда поехал автомобиль?
— Нетрезвого буяна мы вели по Пятому проезду Марьиной Рощи. Машина, стало быть, появилась слева на Шереметьевской и следовала поперек нашего курса в сторону Сущевки.
— Хорошо. О третьей встрече что можете сказать?
— В последний раз мы столкнулись нос к носу опять же на Стрелецкой. Я, стало быть, двигался от опорного пункта сюда в отдел, а гражданин в компании пожилого мужчины неторопливо следовал пешочком от Шереметьевской к кладбищу.
— К Миусскому?
— Так точно.
— Понятно. Еще что-нибудь известно по данному гражданину?
— Пожалуй, нет, — уверенно мотнул головой участковый. — Все, что помнил, — изложил.
— Тогда, Анатолий Евграфович, еще вопрос: в какое время дня происходили ваши встречи с этим человеком?
— Э-э… — задумался тот на пару секунд. — На «Станколите» я опросил народ. Это несколько часов… Вторично, стало быть, с дебоширом с комбинатского общежития добирался… И с опорного в отдел шел, когда уж смеркалось. Выходит, товарищ майор, каждый раз во второй половине дня. Ближе к вечеру.
— А как вы думаете, он возвращался откуда-то или…
— Возвращался, — уверенно заявил Жигуленко.
— Почему вы так считаете?
— Так машина же!
— Что машина?
— Машина была грязной. Первый раз грязь, второй раз — снег и опять же грязь. А в последний раз вид у гражданина был уставший.
— Олесь, зафиксировал? — глянул Старцев на Бойко.
— Да.
— Что ж, позвольте вас поблагодарить за помощь и откланяться, — опершись на трость, поднялся Иван.
Он крепко пожал руку сначала участковому, затем начальнику райотдела. И следом за товарищами покинул душный кабинет.
* * *
В Управление вернулись затемно. Тяжело поднимаясь по главной лестнице, Бойко посетовал:
— Сейчас бы стаканчик кофе.
— Да, устали и спать жутко хочется, — согласился Старцев. Хлопнув товарища по плечу, пообещал: — Будет тебе, Олесь, кофе. Обещаю! А если золото в срок вернем — два литра коньяка всей команде поставлю.
— Ого! — засмеялись Васильков с Бойко. — Тогда без отдыха работаем до победного…
Так с шутками, в неплохом расположении духа дотопали до кабинета. Распахнув дверь, Старцев вошел в рабочее помещение первым. И удивленно застыл. За столом возле телефона в одиночестве сидел лейтенант Ким.
— Не по-онял, — протянул Иван. — А где остальные?
Костя поднялся, виновато посмотрел сначала на Василькова, потом на Старцева и тихо сказал:
— Тут, товарищ майор, позвонили… В общем, такое дело… В семь часов вечера на Восьмой улице Соколиной Горы неизвестными похищена молодая женщина — Валентина Новицкая.
Александр побледнел. Рука инстинктивно прошлась по поясному ремню.
— Так, — быстро соображал Иван. — Егоров уже там?
— Так точно. Он, Баранец и Горшеня помчались туда сразу после звонка.
— Звони дежурному! Пусть подает еще одну машину!
— Слушаюсь, Иван Харитонович!
— Саня, Олесь, поехали!
Глава шестнадцатая
Москва
14–15 июля 1945 года.
Вечером четырнадцатого июля Валентину задержали в больнице срочные дела. Впрочем, она и не торопилась — Александр был сильно занят, встретиться в ближайшее время не получалось.
Освободившись, женщина попрощалась с коллегами и направилась по Восьмой улице Соколиной Горы к ближайшей остановке. Стемнело, время было позднее, народа на улицах заметно поубавилось. Валя планировала поскорее доехать до дома, поужинать и заняться глажкой перестиранного белья.
Пройдя квартал от южных ворот больницы, Валентина вынуждена была замедлить шаг. Обогнавший ее темный автомобиль вдруг резко остановился, из него вышли два офицера и направились к ней.
Конечно, женщина удивилась. Буквально вчера на этой же улице она встречалась с двумя офицерами Московского уголовного розыска: Александром Васильковым и его фронтовым товарищем Иваном Старцевым. И сегодня к ней подошли двое: моложавый старший лейтенант и пожилой майор.
— Вам необходимо проехать с нами, — неприятным голосом проскрипел старший по званию.
Валентина заволновалась:
