Белое, красное, чёрное (СИ) - Тегюль Мари

— Ну, начну с конца. Тот человек, который пытался тебя вытащить из толпы и, видимо, украсть кольцо, был вначале оглушен сильным ударом Петруса по голове, но тут уже подоспели люди князя Вачнадзе, которых в ту ночь было несколько возле церкви. Как мы и предполагали, ты, Лили, послужила приманкой. Этот человек был одет в женское платье, высок, худ и, возможно ты уже догадалась, одет в женское платье.

— А, ну да, мне показалась странной женщина, которая продавала свечи. — сказала Лили, — ну, рассказывай дальше.

— Так вот, это еще оказался как раз тот человек, который подходил к маркизу, когда мы сидели в Пушкинском сквере, ты помнишь, он еще сказал что-то вроде: «Пора, вас там ждут!»

— Конечно, помню!

— Он должен был похитить кольцо с твоей руки. Они были уверены, что ты с целью разыскивания документов в пещере поднялась на гору. И это им удалось!

— Как это удалось? — воскликнула Лили.

— А вот так! Пока он тебя тащил за руку, кольцо соскользнуло с руки и исчезло, его подхватил другой сообщник. Они были уверены, что смогут найти в пещере тайник, который откроется с помощью кольца. Ну, им ты тоже была нужна — они полагали, что ты знаешь тайник, скрытый в пещере. Собственно, мы, сами того не понимая, видимо разыграли ту мистификацию, которую предполагал и тщательно готовил маркиз. До конца мы ничего не узнаем, потому что, увы, главное действующее лицо вчера было убито в перестрелке.

— И как это произошло?

— Да вот, мы с Аполлинарием сидели в глубине пещеры в засаде. Аполлинарий убедил князя Вачнадзе пустить по тайной тропе привидение, призрак, одетый в белый балахон…

— Но это привидение было много выше человеческого роста и, к тому же, оно все светилось каким-то зеленым светом!

Тут в беседу вступил Аполлинарий.

— Это было мое предложение. По сценарию полагался «призрак светлый и живой». Зачем он был нужен — не понятно. Ну, в Англии был случай, когда никак не удавалось распутать дело о большом наследстве. Был ряд странных убийств. И там фигурировал призрак, в ночное время он появлялся на болотах вблизи поместья. Это был огромный светящийся в темноте пес. Вот я и воспользовался этим — пса-то вымазывали фосфором, который светится в темноте. Мы соорудили шест с плечами, вроде огородного пугала, надели на него белый балахон, местами вымаранный фосфором, и один из людей князя Вачнадзе медленно стал спускаться по склону горы к пещере. То есть все условия, названные в стихотворении, выполнялись. Призрак напугал богомольцев и утвердил этих «соискателей» в мнении о том, что они на правильном пути. И когда тот, второй, появился у входа в пещеру, на него набросились люди Вачнадзе, к сожалению, слишком рано. Он стал отстреливаться и был увы, убит. Второй же, тот которого вы с Ником видели в сквере, знает не много.

— Но все же, ведь разговор шел как будто о страшном человке, владельце каких-то тайн, возможно, иезуите?

— Да, возможно. Этот убитый был явно неординарный человек. Прекрасно сложен, видимо, очень силен. Ничто, ничто в его одежде и в нем самом не давало никаких предположений о личности.

— А это как раз и может говорить о том, что человек был явно готов принять в случае чего смерть и остаться нераскрытым. — подхватил Ник, — и если этот человек принадлежит к какому-то ордену, то на его место не замедлит вступить другой. Правда, на это понадобится время.

— И что? — спросила заинтригованно Лили, — какой вывод?

— А такой, — ответил Ник, — что документы должны быть извлечены из настоящего тайника как можно скорее и отправлены в Петербург. Сегодня утром к императору от наместника с таким предложением уже послан был фельдъегерь. Самое позднее через неделю будет получено известие из Петербурга, а пока мы все свободны и приглашены на обед к князю Вачнадзе, на котором среди других гостей будут княгиня Амилахвари с внучкой, Бычковские и доктор Зандукели. Доктор сменил гнев на милость и принял, без отговорок, приглашение князя.

Неделя прошла в томительном ожидании. Аполлинарий беспокоился, что не успеет принять участие в этом последнем предприятии — ему уже надо было возвращаться в Лондон.

Прошла ровно неделя. Аполлинарий сидел у Ника в библиотеке, где они обсуждали будущую поездку Ника и Лили в Лондон, в гости к Аполлинарию и Лизе. Ник планировал большую поездку в Европу с Лили, начиная с Бельгии, где в Уккле у них был дом, купленный в виде подарка на свадьбу отцом Лили. Они хотели немного пожить в своем новом доме и обставить его теми семейными вещами, которые сопровождали Ника в его поездках, а сейчас были в Тифлисе и их надо было отправить в Бельгию. В это время снизу раздался звонок и через нкоторое время Петрус ввел посыльного от князя Вачнадзе. Князь сообщал, что высочайшее решение получено и необходимо разработать план действий.

Конечно, без всякого отлагательства, Ник и Аполлинарий отправились к князю Вачнадзе. Трудность этого предприятия состояла в том, что пещера под Метехской скалой была у всех на виду — шумел Майдан, на той же стороне Куры пролегала Воронцовская улица, по которой шло непрестанное движение. И оттуда, с другого берега Куры, прекрасно была видна пещера под Метехским замком. На метехском и авлабарском мостах, мало того, что двигалось множество народа, еще и с раннего утра устраивались рыбаки, которые ловили рыбу и с моста и под мостом.

Князь Вачнадзе, как всегда безупречно выглядевший в ослепительном мундире и пышных усах и бакенбардах, ходил по своему кабинету, разводя руками, в поисках приемлемого варианта.

— Не вижу, господа, выхода, — приговаривал он, с надеждой время от времени взирая на сыщиков.

— А что, если, — вдруг сказал Ник, представляя себе Куру от Мадатовского острова до Мнацакановского моста. — А что, если мы пустим слух, да нет, мы устроим представление, слух сам распространится, что у лесопилен Мадатовского острова перевернулся плот, который вез бурдюки с вином. Только нужно очень тщательно подготовиться — все должны знать, чьи бурдюки, сколько, какое вино. Такие мелочи и подробности очень важны при распространении слухов. Это, князь, по вашему ведомству. Народ оттянется к Мухранскому мосту, кого-то можно оставить и у Метехского, будто-бы наблюдающего, не проплывет ли бурдюк под мостом, и призывающего праздную публику помочь. Тем временем можно будет проникнуть в пещеру и вынуть документы.

— Княгиня Амилахвари считает, что кроме княжны Элички никто не сможет этого сделать, — нахмурившись, сказал князь Вачнадзе. — Но как она одна отправится туда? Такой риск!

— Отчего же одна, — быстро отозвался Аполлинарий. — Если нет возражений, я буду сопровождать ее. По горам лазить мне не привыкать, я полагаю, что это наилучший выход!

— Да, — подтвердил Ник. — Предложение Аполлинария мне кажется самым разумным. С берега я буду прикрывать вместе с вашими людьми, князь. Давайте, теперь разберемся, что там с тропой, которая ведет к пещере.

— От часовни Або Тбилели идет вполне приличная тропа, вырубленная в скале. — Аполлинарий хорошо представлял себе, о чем идет речь. — До сих пор по ней ходят богомолки на поклон к святому Додо. Ну, в ночное время, конечно, опаснее, чем в дневное.

— Но ночное время предпочтительнее, — Ник покачал головой, думая о том, что и риск упасть с тропинки в Куру в ночное время больше. — Но все же лучше это проделать ночью или на рассвете. Пока еще на Майдане мало народа. Если завтра мы начнем наше предприятие, то послезавтра ночью, ближе к рассвету, можно уже будет проникнуть в пещеру.

На том и порешили.

Ник утром встал рано. Но Петрус уже давно был на ногах и только что возвратился с Майдана со свежей рыбой и ворохом новостей.

— Ра хдеба калакши (Какие новости в городе)? — спросил Ник, произнося любимую фразу тифлисских граждан-мокалаков, которые при встрече после приветствий обязательно задавали ее друг другу.

— Большой переполох в городе, — отвечал Петрус, накрывая на стол для завтрака. — На рассвете у Мадатовского моста один плот с деревом из Боржоми налетел на другой, груженный бурдюками с вином из западной Грузии — говорят, везли 20 бурдюков отменного вина оджалеши. Плот перевернулся, полные бурдюки утонули. Ну, бурдюки хорошо закрыты, горлышки прочно закупорены. Ничего с ними не станется. Купец Джимшелов, это его плот был, объявил премию за каждый найденный бурдюк — 10 рублей…  Так там такое с утра творится — весь Майдан, Авлабар, Пески там собрались, все пловцы и ныряльщики. С трудом достал цоцхали, уж просто по дружбе один рыбак пошел сегодня специально для меня ловить рыбу, от того что обещал мне давеча. И умчался сам на Мадатовский остров. Сейчас я кончу с завтраком и тоже туда пойду, посмотрю.