Дон Кавелли и папский престол - Конти Дэвид
— Направо!
Позади раздался страшный грохот: преследователи покончили с ненадежной преградой. Тут же они услышали шум шагов, который с каждой секундой становился все ближе. Кавелли, чтобы определить, где они оказались, снова на секунду включил смартфон.
— Твой телефон! — Беатрис вырвала аппарат у него из рук.
— Эй, что случилось?
Беатрис сделала быстрое движение, как в боулинге, и смартфон скользнул по полу далеко в противоположный коридор.
— Неужели ты не понимаешь, Дон? Они могут отслеживать нас по местоположению твоего телефона. Прочь его — и, возможно, мы выиграем немного времени. — Босиком они бежали почти беззвучно и так быстро, насколько возможно. Их преследователи уже не скрывались. Их шаги становились все громче и громче, а потом вдруг снова затихли.
— Сработало, — прошептала Беатрис, — они свернули не в тот коридор.
— Они очень быстро заметят ошибку, — отозвался Кавелли, пытаясь сориентироваться. Они находились в извилистом проходе, соединявшем Апостольский дворец с Музеями Ватикана. Он хорошо знал оба здания, но система ходов между ними была очень запутанной. Он выглянул в маленькое боковое оконце и в лунном свете разглядел слева Башню ветров[54]. Теперь он снова знал, где они находятся. В конце коридора нужная им дверь, а за ней — винтовая лестница, ведущая вниз.
— Вперед, сюда!
Через несколько секунд они достигли своей цели. Теперь ему оставалось только молиться, чтобы дверь оказалась не заперта. Он с силой надавил на ручку. Открыто! Кавелли не ошибся: слабый свет, проникнувший через открытый дверной проем, осветил самую замечательную винтовую лестницу, какую он когда-либо видел. Осталось всего три шага и…
— Стойте! — Голос раздался прямо за спиной. Кавелли повернулся, в то время как Беатрис и кардинал в ужасе застыли на месте. В двух метрах от двери стоял стул, на котором еще секунду назад сидел гвардеец. Наверное, это был один из самых спокойных и незначительных караульных постов во всем Ватикане. То, что рядом с ним висел большой огнетушитель, наводило на мысль, что пост в первую очередь существовал для пожарной охраны. Если здесь когда-либо и случалось что-то достойное упоминания, то, вероятно, это произошло несколько сотен лет назад. Но теперь перед ними стоял молодой человек, испуганный ничуть не меньше, чем они, и не знал, хвататься ему за рацию или за пистолет. Раздумья быстро разрешились в пользу пистолета, который гвардеец направил на кардинала Монти. Вероятно, из-за массивной фигуры и спортивного костюма тот показался самым опасным из всей троицы. Снова послышался окрик:
— Стоять! Не двигаться!
Как же зовут этого гвардейца? Большинство из них Кавелли помнил в лицо и по имени, и они его тоже знали. С некоторыми он даже дружил. Этого парня он тоже видел пару раз, но никогда не разговаривал. В конце концов, Кавелли не был особо общительным человеком. Теперь вот приходилось за это расплачиваться.
— Послушайте, — Монти повернулся к швейцарцу. — Я уверяю вас, что все в порядке. Я кардинал Монти. Вы меня узнаете? Ради Бога, уберите пистолет, пока не случилось что-нибудь непоправимое.
Гвардеец уставился на Монти, словно пытаясь понять смысл его абсурдных утверждений. Ствол пистолета по очереди упирался в кардинала, Кавелли и Беатрис. Молодой человек паниковал, не понимая, чему верить и как правильно поступить. Кавелли опасался, что даже малейшее неверное слово может привести к катастрофе. Тяжело дыша, гвардеец потянулся за рацией. Не отрывая от них взгляда, он нажал на кнопку и доложил: «Центральный, говорит пост шестнадцать…» Из рации был слышен только шум. Потом, сквозь треск, раздался голос: «Пост шестнадцать, центральный на связи…» Крик Беатрис заставил Кавелли вздрогнуть даже сильнее, чем то, что он увидел. Казалось, что весь этот ужас происходит в замедленной хореографической пьесе в «Гран Гиньоль»[55]. Словно из ниоткуда позади гвардейца появилась темная тень. Мужчина плавным движением схватил швейцарца сзади за подбородок и откинул его голову назад. Блеснувший нож перерезал горло легко, словно пройдя через кусок мягкого масла. С булькающим звуком гвардеец осел на пол. Мгновенно вокруг подергивающегося тела образовалась лужа крови, с каждой секундой становясь все больше. Теперь в дверях появился второй, чуть более крупный мужчина.
— Нет, не надо! — воскликнул Кавелли, но Беатрис уже сделала быстрый шаг вперед и попыталась схватить оружие, выпавшее из рук гвардейца. Убийца пнул пистолет ногой так, что тот полетел вниз по ступеням, обо что-то ударяясь, пока не остался лежать далеко внизу. Мужчина уставился на Беатрис и поднял нож. Он выглядел не сердитым, а совершенно равнодушным. Так же смотрят на надоедливую муху, от которой необходимо избавиться. Ничего особенного, ничего личного, обычная рутинная работа. Кардинал Монти двинулся к нападавшему с миролюбиво поднятыми руками, в безумной надежде успокоить его. Но тут Кавелли с воплем проскочил мимо него и сорвал со стены огнетушитель. Оба убийцы бросились ему наперерез, но не смогли помешать. Дон яростно ударил огнетушителем в грудь низкорослого, вызвав сдавленный крик боли, но, похоже, не причинив особого вреда. Тот оттолкнул огнетушитель, в то время как его напарник чуть отклонился в сторону, так что теперь эти двое могли взять Кавелли в клещи. Дон отступил назад к лестничным перилам. У второго противника тоже появился нож в руке, он сделал быстрый выпад, но Кавелли парировал удар огнетушителем, скорее интуитивно, чем умело. Раздался отвратительный звук, когда железо скрежещет о железо. Еще секунда, и Кавелли лежал бы с распоротым горлом подле мертвого гвардейца, а затем пришел бы черед кардинала и Беатрис, которые замерли как вкопанные, не в силах пошевелиться. «Дон, очнись, ты упускаешь из вида что-то важное, что-то, что может переломить ситуацию». Вот же оно! Желтый колпачок в верхней части огнетушителя, с надписью «на себя»!
Кавелли еще раз взмахнул огнетушителем, быстро вытащил пластиковую защелку, схватил конец пожарного шланга и решительно нажал на рычаг. В следующее мгновение оба нападавших оказались окутаны облаком белого порошка.
— Вниз! — крикнул Дон, увлекая за собой Беатрис и Монти по лестнице. На бегу он продолжал нажимать на рычаг, пока огнетушитель не опустел. За ними образовалось плотное многометровое белое облако. Кавелли прикинул, что, пока оно рассеется и воздух снова станет прозрачным и пригодным для дыхания, пройдет хотя бы минута. За это время они должны выбраться с лестницы, прежде чем преследователи снова смогут ориентироваться. Он слышал, как впереди него громко дышит кардинал. Такое волнение и такая беготня не для старика.
Между тем они уже спустились на два этажа. Кавелли увидел дверь и потянул ее на себя. Она оказалась открыта. Все быстро вошли внутрь, и он тихо прикрыл ее за собой. Теперь оставалось около тридцати секунд, прежде чем их преследователи смогут кинуться в погоню. Он услышал, как удивленно вскрикнула Беатрис. Ее удивление было вполне естественно. Они находились в Галерее географических карт — великолепном помещении длиной в сто с лишним метров, с мраморным полом и живописными изображениями огромных карт с одной стороны и большими окнами — с другой. Галерея была частью Музеев Ватикана, и обычно в ней была давка и толкотня, не позволяющая оценить все ее великолепие. Сейчас, когда здесь не было толп туристов, увиденное ошеломляло.
Соображать, что к чему, нужно побыстрее — снаружи уже рассвело. Кавелли поспешно взглянул на наручные часы — без четверти шесть. Уже в пять утра клавигеро начинают отпирать музейные двери. Значит, служители уже были здесь? Возможно.
Значит, все двери отсюда и до входа открыты. А если они все-таки еще не успели здесь побывать? Тогда получается, что двери все еще заперты в обоих направлениях, а это значит, что Кавелли и его спутники в ловушке. Он стиснул зубы. Похоже, что они в отчаянном положении. По крайней мере, босиком по мраморному полу они пробегут достаточно быстро и бесшумно. Может быть, их не заметят… Осталось восемьдесят метров. Еще пятьдесят. Двадцать. Вот, наконец, дверь! Кавелли с силой нажал на нее, и створки, по счастью, поддались. В этот момент в другом конце коридора настежь распахнулась дверь, через которую они вошли. Показались двое преследователей и, мгновенно оценив ситуацию, устремились в погоню со скоростью и убийственной целеустремленностью ядерных ракет. Пыхтение Монти между тем перешло в хрип, а все лицо покрылось красными пятнами. Похоже, долго он не продержится. Кавелли понял, что им не выиграть эту гонку. Помощи ждать неоткуда. Если только…
