Ломбард в Хамовниках - Михаил Николаевич Кубеев
– Что произошло, я ведь ничего не знаю.
– Сейчас расскажу. Ты же помнишь, что довел «Инкогнито», этого Артиста до Скобелевской площади? Верно? И ты видел всю сцену знакомства. В нему подошел человек полной комплекции в темном пальто и в кепке с ушками. Но, как выяснилось, Гришка-Отрыжка не пришел. Вместо него бандюганы направили на встречу Пырю, что стырить. Заменили им Отрыжку. Видимо, Отрыжка побоялся появиться на Скобелевской площади. Артист тоже не очень был доволен встречей. Ждал-то он Гришку. И разговор с Пырей толком не состоялся. Пыря ничего не мог сказать про железнодорожные кассы, он торопился на Лубянку и уговорил пойти с ним Артиста.
– А дальше что? – не выдержал Сергей. – Зачем они пошли, Артист и этот Пыря на Лубянку?
– Вот тут начинается самое интересное.
– Так рассказывайте!
– У Пыри была договоренность встретиться на Лубянке с Гришкой-Адвокатом.
– Это еще зачем?
– Не спеши. На Лубянку должен был прийти и Гришка-Отрыжка.
– Откуда вы все это знаете? – чуть приподнялся удивленный Сергей.
– Откуда, откуда, от верблюда, – засмеялся Трепалов. – Ты во всем виноват.
– Я?! – не понял Сергей и приподнялся.
– А кто же еще? Только успокойся, лежи не поднимайся, – Трепалов положил ему руку на плечо. – Кто разогнал бандитскую сходку на Лубянке? Практикант нашего милицейского управления Будилин. Он был ранен, но нашел в себе силы, стал отстреливаться от бандитов. Скажу о главном, Адвокат собирался на Лубянке захватить наш автомобиль, санитарный «Руссо-Балт». Хотели его отобрать у лекарей. Они не предполагали, что в машине вместо врачей окажутся наши люди. И шофер Стас Крученый и санитар Иван Кулагин. Они были вооружены. Но главный героем всей этой Лубянской истории оказался ты, Сергей Будилин, наш практикант. Несмотря на рану, вступил в бой и своими выстрелами всю шайку разогнал.
Сергей потупил глаза, покрутил головой. Ничего не понимал, как все это случилось. Но ему, безусловно, было приятно слушать похвалу в присутствии Иринки. Значит, он все сделал правильно, когда самовольно ушел с вокзальной площади, не стал подчиняться указаниям Филенка и отправился в погоню за Артистом.
– А теперь от лирики давай перейдем к делу, – продолжил Трепалов. – Врач дал нам на переговоры только пять минут. А мы уже пятнадцать минут болтаем. Поэтому, Сомова, извини, подожди меня в коридоре.
Сергей вздохнул и снова приподнялся на локтях.
– Ты можешь вспомнить, кто был с тобой рядом, когда тебя собирались увозить на моторе? – спросил его Трепалов.
– Ну, шофер, санитар, медсестра Настя…
– Да нет, я не о них, – перебил его Трепалов. – Я их знаю. Кого-нибудь из посторонних ты запомнил? Кто-нибудь бросился в глаза?
– Вокруг было много людей, все смотрели на меня.
– Ну и что?
– Но я никого не запомнил. Думал о том, как бы вам сообщить…
– Тогда поступим по-другому, – сказал Трепалов и достал из внутреннего кармана несколько фотографий. – Это Белов год назад снимал в камере, качество не очень хорошее, но разглядеть можно. Посмотри на этого человека, ты его раньше никогда не встречал?
Сергей бегло взглянул на пожилого сутулого бородатого человека в ватнике.
– Нет.
– Не торопись, вспомни.
Сергей вгляделся. Бородатый сутулый мужичок, ничего особенного, таких сотни. Замотал отрицательно головой.
– А вот если ему на голову насадить высокий картуз, нацепить белый передник, дать в руки метлу и совок. Как теперь, узнаешь?
– Узнаю, – неуверенно произнес Сергей. – Теперь узнаю. Где-то я его видел? – И ему вспомнилось, как он сидел в секретке, как его раздражала муха, которая билась в стекло. Он подошел к окну, муха улетела, а на улице прогуливался дворник. И глаза у них встретились. Этот же колючий взгляд он заметил, когда шофер с санитаром заталкивали носилки в «Руссо-Балт» и невесть откуда появившийся дворник в белом переднике с метлой собирался засыпать пролитую на тротуаре кровь.
– Он! Это он разгуливал по Большому Гнездниковскому, напротив нашего МУУРа, – возбужденно выкрикнул Сергей, – убирал навоз с мостовой, он же собирался посыпать песок на тротуар на Тверской, когда меня ударили финкой. Но не сыпал. Я не знаю, почему. Его надо взять, он наверняка заодно с жиганами!
– Молодец, наблюдательный, – похлопал его по плечу Трепалов. – Только ты так не волнуйся, он уже на очереди. Просто я еще раз хотел убедиться в своей правоте. Значит, это он подсматривал за нами на Большом Гнездниковском?
– Да-да, – закивал головой Сергей.
– Все подтверждается. Ишь, какой хитрый выискался! Я тоже все глядел сверху, не мог понять, откуда у нас такой чистюля завелся. За каждой лошадью подбирает. Ни одной навозной кучи. Спросил часового. Тот сказал, что дворник приходит каждый день, старается поддерживать улицу в чистоте. Но он его не знает. Я попросил ребят из отдела по брьбе с бандитизмом ненавязчиво понаблюдать за ним, походить следом. И они установили его связи.
– С Сабаном?
– Не торопись, скоро узнаешь.
– Вот гад, как он торопился посыпать свой песок на мою кровь, как будто знал, что меня там приложат. Я еще удивился, откуда он так быстро появился.
– К твоему сведению, это бывший квартирный вор Семен Егоров, по прозвищу Горка. Сидел за грабеж. Отпустили досрочно за примерное поведение. Керенский постарался со своей амнистией, будь она неладна. Верещал, все люди братья, уголовники исправятся на свободе, выпустил на волю своих «птенцов». Они пошли шмонать по магазинам, рынкам, спасу от них не стало. Организовались в шайки. Прежнее ремесло Горка забросил, стар уже, а тут за небольшие деньги согласился прислуживать жиганам, в основном следил, кто из милиционеров куда направился.
– Гадюка! А когда будете его брать? – Сергей от возбуждения хлопнул в ладоши, дернулся назад и невольно застонал.
– Не дергайся, я сказал. – Трепалов поправил ему одеяло. – Лежи спокойно, а то тебе сроки пребывания продлят.
– А брать-то его когда будете?
– Это уже не твоя забота. Да, вот еще у меня к тебе вопрос. – Взгляд у Трепалова стал серьезным. – Ты хорошо запомнил того на площади, который встретился с Артистом. Ну, этого Гришку-Отрыжку?
– Не очень. Я видел его только со спины. Полный, одет был в темное пальто, в одной руке портфель, в другой была кепка с «ушками». А в чем дело?
– Дело в том, что к Артисту подошел не Гришка-Отрыжка, а другой. – Трепалов вздохнул. – Проморгали мы кое-что. Скорее всего, это был Пыря, что стырить. Увалень и тоже не худенький. У него на лбу шрам
