Валерий Введенский - Старосветские убийцы

– Что из того? – спросил Роос.

– Как? Примету не знаете? Ни в коем случае тринадцать за столом сидеть не должны! Один из них обязательно в течение года умрет! У нас и дня не прошло, а двоих уже нет.

– Это факт научный? – Роос перестал кушать и достал свой блокнот.

– Общеизвестный, мильон раз подтвержденный. – Веригин говорил столь убедительно, что этнограф принялся записывать.

– Скорее местное суеверие. – Настроение у Тоннера было ужасное. Перед обедом он вместе с Митей и Глазьевым зашел к старой княгине. Услышав про смерть сына, старуха попыталась привстать с кресла. Заплетающимся языком спросила:

– А Митенька жив? – словно племянник не стоял перед нею, и, не дождавшись ответа, рухнула в беспамятстве. Нашатырь не помог – княгиня захрипела, лицо ее налилось кровью. Доктора стали готовить кровопускание, но опоздали. Левая рука старушки, как плеть, повисла вдоль туловища. Апоплексический удар!

– Почему вы, доктора, вековую мудрость отвергаете? Все по немецким книжкам русскую душу лечить пытаетесь! – Веригин повернулся к Илье Андреевичу: – Зря, зря вы в приметы не верите. Почему в шахматы вчера проиграли, знаете?

– Митя ловушку подстроил, весьма хитроумную.

– Нет, милый мой, потому что спиной к луне сели!

– Ну, знаете ли… – не нашелся Тоннер.

– Я-то знаю. А вам скептицизм дорого обойдется, – посочувствовал Веригин

– А где Тучин? – В столовую вошел Киросиров. Телегу у беседки пришлось ждать долго.

– Спит. Я генеральского денщика у комнаты поставил, чтобы приятель, – Терлецкий кивнул на Угарова, – предупредить не смог.

– Очень разумно, – похвалил урядник. – Пора Тучину допрос учинить!

– Да, наворотил "Великий князь" дел. Сходи, Гришка, прикажи денщику привести его сюда! – распорядился Веригин.

– Кто это – Великий князь? – не понял Киросиров.

Пока лакей ходил за Тучиным, генерал рассказал историю своего знакомства с молодыми людьми.

Раздраженный Тучин явился в халате и накинулся на генерала:

– На каком основании ваш денщик не выпускал меня из комнаты? Почему не позвали моего слугу?

– Вопросы здесь задаю я! – Киросиров хлопнул ладонью по столу.

– Ну, задавайте! – Тучину пришлось подчиниться. Сзади встал денщик Петруха и легонько ткнул его штыком.

Урядник не торопился. Смотрел подозреваемому в глаза и держал паузу. Пусть помучается. Этакие наглецы завсегда признаются быстро, а потом начинают плакать и на коленях ползать – прощения просить.

– Во сколько вы сегодня проснулись? – задал урядник первый вопрос.

– Рано, до петухов.

– Расскажите-ка подробно, что делали?

– Справил малую нужду, – вызывающе начал Тучин. – Дальше рассказывать?

Киросиров скрипнул зубами, но сдержался:

– У вас с Угаровым комната общая?

– Общая, но ночевал я один.

– Почему?

– Не ко мне вопрос. Я вчера со всеми попрощался и пошел к себе. Ждал Дениса, но он так и не явился.

– Что делали, когда проснулись?

– Вы, урядник, глухотой страдаете? Нужду справил.

– Расскажите, что делали после. – Урядник изо всех сил старался говорить спокойно, хотя внутри кипел. Вот наглец! Ничего, еще пятки лизать будешь, слюни пускать, молокосос.

– Оделся.

– Сами или слуга помогал?

– Сам!

– Хорошо, оделись. Что дальше?

– А какое, собственно, вам дело? Подозреваете, что я князя отравил?

Урядник вскочил:

– Я не подозреваю! Я точно знаю – вы человека убили!

– Митя сказал, князя отравила Настя. При чем тут я?

– Отвечать на вопросы! Не пререкаться!

– И Настю я не убивал, – пожал плечами Тучин.

– Молчать!

– Урядник, сядьте. – Терлецкий убедился, что ярость Киросирова допросу только вредит. – Александр, не кипятитесь! Постарайтесь внятно и очень подробно рассказать, что вы делали сегодня.

– Встал да гулять пошел. Порисовал на природе, сюда вернулся. Позавтракал, узнал про смерть князя и Насти, потом спать отправился. Проснулся, а меня из комнаты не выпускают. Объясните хоть вы, Федор Максимович, в чем дело?

– Всему свое время. Где гуляли? У беседки над оврагом?

– Где это? – спросил Тучин.

– Как из дома выйдешь – налево вдоль пруда, – пояснил Митя.

– Нет, я направо пошел. Верстах в трех нашел живописное озеро, там и рисовал.

– Озеро находится в имении Растоцких, – заметил Митя.

– Я не знал, пограничных столбов не заметил, – парировал Тучин.

Урядник тяжело задышал:

– Рисовал, говоришь?

– Киросиров, успокойтесь, – осадил его Терлецкий. – И, кстати, как вас по имени-отчеству?

От простого, казалось бы, вопроса Киросиров смутился. После длинной паузы еле слышно пробормотал:

– Павсикакием Павсикакиевичем [6].

У Тоннера на душе кошки скребли. Врач, называется! Старая княгиня ни жива ни мертва, а я не у постели умирающей, а здесь сижу! Допрос мне интересно послушать! Правда, Глазьев около Анны Михайловны остался – случись что, позовет. Терлецкий вернулся к допросу:

– Рисовали в альбомчике? Голубеньком таком?

– В нем, – подтвердил Тучин.

Терлецкий вытащил альбом и открыл на последнем рисунке:

– Говорите, пруд?

Тучин потянулся за альбомом через стол.

– Обождите, обождите, я еще полюбоваться хочу. – Федор Максимович ловко накрыл тетрадочку огромной рукой.

– Да как вы посмели чужую вещь взять? – возмутился Тучин.

– Так он на камине валялся, любопытство одолело, – спокойно ответил Терлецкий. – Пикантный пруд получился, не находите?

– Вы – низкий человек!

– Неужели? Всегда считал, что высокий. – Федор Максимович привстал. – Девушку с натуры рисовали?

Тучин молчал.

– Вы у Павсикакия Павсикакиевича глухоту заподозрили. – Терлецкий с трудом выговорил мудреное имя-отчество и решил впредь называть Киросирова урядником. – Никак и сами страдаете?

Тучин молчал.

– Девушку с натуры рисовали? – повторил вопрос Терлецкий.

– По памяти.

– А эти рисунки? – Терлецкий пролистал альбом, открывая рисунки с Шулявским. – Тоже по памяти?

Тучин кивнул.

– Подвела она вас. Дырка-то в виске у него!

– У кого? – не понял Тучин.

– У Шулявского.

– Как в виске?

– Не помните, куда попали? В висок! С двух шагов стрелять изволили? Чтобы убить наверняка?

– Шулявский убит?! – вскричал Тучин. – Когда? Где?

– Рано утречком, у той беседочки.

– Я его вчера рисовал. Пришел в комнату, никак после дуэли не мог успокоиться. Вот и представил Шулявского на Страшном суде. Денис, скажи, я не в первый раз такой сюжет пишу. Помнишь итальянца того?

– Я готов подтвердить. Картину "Страшный суд" Тучин давно задумал, рисунки с Шулявским – вариант эскиза. В предыдущем альбоме похожий имеется, но с другим главным героем, – поспешно подтвердил Денис Угаров.

– Тем эскизом пусть итальянская полиция занимается, – процедил Терлецкий. – А за убийство Шулявского вы ответите перед российским судом.

– Какой суд? Не убивал я поляка, даже не собирался!

– Не собирались? Про вчерашнюю дуэль запамятовали? – Терлецкий, как и урядник, был уверен, что юноша сознается быстро, но тот упирался. – От примирения вы отказались, договорились продолжить…

– Да, договорились, – подтвердил юноша. – Шулявский в Петербург собирался, мы тоже. Там бы и закончили.

– А вы ждать не стали. Пригласили поутру, для отвода глаз колышки воткнули, черту нарисовали, а потом подошли и с двух шагов выстрелили.

– Как вы смеете! Я не убийца! Все утро у озера рисовал!

– Что вы говорите? Кто-то подтвердить может? – быстро спросил Федор Максимович.

– Маша Растоцкая. У озера она мне свидание назначила.

– Стало быть, врали! Девушку с натуры рисовали.

– Не врал. Маша не пришла.

– Почему?

– Не знаю. Целое утро ждал. Мы условились на шесть утра.

– А в котором часу в усадьбу вернулись?

– В одиннадцать!

– Столько ждали?

– Да! Когда влюблен, можно вечность ждать.

– Точно! А еще можно свою Джульетту в обнимку с чертями изобразить!

– Это я со злости, что не пришла.

– И правильно сделала.

– В обнимку с чертями, – передразнил Тучин Терлецкого, листая альбом. – А сами на память три листа вырвали!

– Я бы всю вашу мазню в печку кинул! – окрысился Терлецкий.

– Саша, на камине я нашел альбом уже с выдранными листами, – сообщил Угаров. – Подумал, что ты сам неудачные вырвал.

– Ты нашел? – Тучин повернулся к Денису. – Спасибо, друг! Не только посмотрел, но и другим показал.

– Комедию ломаем? Сознаваться не хотим? – потерял терпение Терлецкий.

– Не в чем мне сознаваться. Рисовал все утро на пруду.

– В одиночестве?

– В одиночестве. Искусство уединения требует.

– Ладно, предъявим другие доказательства. Доставайте, – Терлецкий на миг запнулся, – господин урядник.

Киросиров достал из кармана пистолет.