Игла смерти - Валерий Георгиевич Шарапов
Перед взлетом огромного транспортника штабс-арцт еще раз окинула взглядом стоявшие напротив нее в три ряда ящики с медикаментами. Здесь была примерно половина ее груза. Вторая половина находилась в самолете капитана Курца. Сама Эльза приняла любезное предложение майора Даммера и поднялась на борт его машины. Она сделала это, потому что провожавший на аэродром оберст-арцт[37] Венцель шепнул: «Вам крупно повезло, Эльза. Группу поведет майор Даммер – один из ассов люфтваффе. В конце прошлого года майор совершил несколько рейсов в Сталинград для снабжения окруженной армии фельдмаршала Фридриха Паулюса. Поговаривают, будто его самолет не получил ни одного повреждения».
Оглушив хором ревущих моторов, «Юнкерс» пробежал по бетону взлетной полосы, мягко оторвался от нее и погрузился в ночное небо. Ночной Берлин из-за проклятой светомаскировки походил на позабытое богом селение, в котором лишь самые богатые дома могли позволить себе электрическое освещение. Все остальные прозябали в темноте.
Посетовав на жару, Эльза сняла шинель и осталась в новеньком кителе. Однако проходивший мимо по своим делам стрелок заметил:
– Фрау, лучше оденьтесь. Когда наберем большую высоту, здесь станет очень холодно.
Он оказался прав. Вскоре температура стала стремительно падать, и через двадцать минут молодая женщина подумывала, не накинуть ли поверх тонкой шинели лежавший неподалеку брезентовый чехол. Изо рта шел пар, на голых металлических переборках и висящем рядом огнетушителе заискрился иней.
Спас тот же стрелок. Возвращаясь из пилотской кабины в хвостовую часть самолета, он заметил ее состояние и предложил:
– В моем термосе есть крепкий кофе с коньяком. Хотите согреться?
В другой раз она ни за что не согласилась бы. Как можно?! Незнакомый человек. Она дипломированный врач, офицер. А он стрелок в чине унтер-офицера или фельдфебеля. Но стоило представить горячий кофе, как субординация и прочая ерунда позабылись.
– Не откажусь, – стуча зубами, ответила Эльза.
Вернувшись с термосом, стрелок налил в алюминиевую крышечку напиток и протянул ей. Наслаждаясь ароматом, она с минуту держала емкость в руках, согревая озябшие пальцы. Потом сделала один глоток, другой, третий… И наконец ощутила внутри согревающее тепло.
Заградительного огня зенитных орудий майор Даммер не опасался. Не ждал он и советских истребителей, потому что в ночных условиях они вылетали поодиночке и отходили не далее двадцати километров от аэродрома. Никаких советских аэродромов вдоль проложенного маршрута конечно же не было. Первая его половина пролегала над территорией современной Германии. Далее простирались территории оккупированного СССР, но и там опасаться было нечего. Кроме одного – плохой погоды в районе озера с варварским и непонятным названием Ильмень.
– Слева по курсу Мемель[38], – послышался в переговорном устройстве голос штурмана. – Прошли половину пути – шестьсот пятьдесят километров.
Крепость Мемель была основана немецкими рыцарями. Это неблагозвучное название унаследовал и город, возникший на ее месте. «Что Ильмень, что Мемель…» – усмехнулся про себя командир авиагруппы.
– Понял тебя, Эрнст, – откликнулся он. – Что с ветром?
– По-прежнему северный. И становится сильнее. Возьмите еще пять градусов влево…
Тяжелый самолет действительно бросало то вверх, то вниз. Оба пилота боролись с порывами ветра, постоянно ворочая штурвалами. Час назад капитан Курц доложил по радио о сильной болтанке, вынужденно отвел самолет подальше от ведущего и продолжил полет на увеличенной дистанции. Единственное, что майора Даммера радовало в сегодняшних погодных условиях, так это отсутствие облачности. По всей Германии действовал приказ о светомаскировке, однако кое-где на земле светились редкие огни. И он отлично их видел за многие километры. Не было облаков и выше занятого эшелона – в течение всего полета на небе сияли яркие звезды.
«Значит, воздух прозрачен – без облаков, дымки и тумана», – заключил Даммер. И через минуту позвал:
– Корма! Юрген!
– Да, командир, кормовой стрелок на связи, – тотчас отозвался Юрген.
– Как там борт Курца?
– Держит дистанцию в один километр. Но мотает его как тюленя в шторм на побережье Северного моря.
– Понятно. Поглядывай за ним, – приказал Даммер. И отпустив кнопку переговорного устройства, проворчал: – Это кажется, что мотает только его. А мотает нас обоих…
Заметив тонкое колечко на пальце молодой женщины, стрелок не удержался:
– Если не ошибаюсь, вас можно поздравить с недавним замужеством?
Вторая порция крепкого кофе с ароматом коньяка согрела, добавила храбрости и хорошего настроения. В иных обстоятельствах Эльза поставила бы стрелка на место, но сейчас была ему благодарна за поддержку, участие, за горячий кофе. И потому решила поддержать разговор.
– Вы правы. Свадьба состоялась всего месяц назад, – блеснул ее счастливый взгляд. Однако он тут же потух, а она со вздохом призналась: – Полагавшийся нам с мужем трехдневный отпуск, к сожалению, пролетел одним ярким часом.
– Не грустите, фрау. Закончим войну – и вернемся к нормальной мирной жизни.
– Надеюсь, так и случится.
– А я не видел свою семью больше года, – признался стрелок.
– Вы женаты?
– У меня жена, двое детишек и пожилая мама. Мы живем в своем доме в центре Грюнвальда.
– Грюнвальд… – нахмурила лобик Эльза, припоминая, где слышала это название.
– Это небольшое местечко на юго-западной окраине Мюнхена. Хотите еще кофе?
– Нет, благодарю, – она вернула пустую алюминиевую крышку.
В этот момент самолет сильно тряхнуло. Эльза вцепилась в кресло, борт-стрелок успел схватиться за переборку. Упавшая чашка покатилась по полу. Перехваченные стропами ящики ожили, заскрипели. Один из верхних пополз и готов был свалиться в проход.
Позабыв об опасности, Эльза вскочила, схватила его и уберегла от падения.
Сильная болтанка прекратилась так же быстро, как и началась; самолет избавился от крена и вновь летел относительно спокойно. Стрелок помог закрепить ящик стропами, подобрал крышку термоса.
– Вы ведь военный врач, верно? – спросил он.
– Как видите, – возвратившись на место, кивнула Эльза на свои погоны.
Погоны военных медиков отличались от других родов войск темно-синей или васильковой подкладкой. Второй отличительной чертой была эмблема Эскулапа; на погоне штабс-арцта она размещалась между двух желтых звезд.
– Перед вылетом нам сказали, что шестнадцатой армии южнее Ленинграда приходится туго, – осторожно заметил стрелок.
– Да, нашим солдатам и офицерам необходима поддержка. Я сопровождаю медикаменты, а обратным рейсом мне приказано забрать раненых. Всех, конечно, вывезти не получится. Заберем самых тяжелых.
Борт-стрелок посмотрел на часы.
– Мне было очень приятно поговорить с вами, фрау, – он навинтил на термос крышку. – Подходим к линии фронта, и я должен занять свое место.
– Да, конечно. Надеюсь, дальнейший полет и посадка будут удачными.
– Все будет хорошо, фрау…
Озвученный перед вылетом прогноз погоды оказался пророческим.
