Лесной детектив - Роман Елиава
– Да нет же! То есть, да, и лесопилка, и ангары, и дом Прокофьевых – это всё церковная земля. Зачем покупать лесопилку на земле, с которой могут в любой момент выгнать?!
– Спасибо, за информацию, – ответил Иван. – Удачного путешествия Вам.
Трегубов повернулся и совершенно по-новому посмотрел на церковь, приткнувшейся к ней домик с огородом и раскинувшиеся рядом угодья Прокофьевых. Выходит, что всё это построено на церковной земле? Знал ли об этом отец Пётр? Должен был. Лесопилку строили при нём. Что там говорил лавочник Колесов: был большой огород при Золотарёве. Мысли Трегубова понеслись дальше. А знает ли об этом отец Фёдор? Он давно начал наезжать к Петру Капитонову, подружился. Так ли случайно сгорела его церковь? Но почему Ксения Михайловна не в курсе всех этих вещей? Или она в курсе? Почему она постоянно интересуется ходом расследования? А почему не уехала? Два дня уже прошли.
Все эти вопросы назойливо вертелись в голове московского следователя. Если найти на них ответы, они могут дать ключ к происходящему в деревне, а, может, и подсказать кто преступник.
Трегубов решил, что нужно временно остановить допросы. Он пошёл домой, к Евдокии Васильевне, чтобы за обедом привести мысли в порядок. Но не успел он поднести первую ложку со щами ко рту, как в дом постучали. Хозяйка открыла дверь, и в дом буквально ворвалась молодая женщина в темно синем платье и синей шляпке, ее рыжие волосы были стянуты в толстую косу, а на лице, покрытом веснушками, выделялись заплаканные зелёные глаза.
– Мне нужен Иван Иванович Трегубов, мне сказали он живёт здесь, – надрывно заголосила она. – Что с моим мужем, где его тело?
Трегубов отложил ложку в сторону и начал медленно подниматься, чтобы представиться. – Но тут его взгляд упал на хозяйку.
Евдокия Васильевна стояла с расширенными от ужаса глазами и истово крестилась.
– Свят, свят, свят, – почти не слышно бормотала она.
– Трегубов – это я, – Иван поднялся из-за стола и обеспокоенно спросил, -Евдокия Васильевна, что с Вами?
– Свят, свят, это она, господи, спаси и сохрани.
– Кто она?! – громко переспросил, ничего не понимающий, Иван.
– Утопленница! – воскликнула хозяйка.
– Здравствуйте, Евдокия Васильевна, – женщина повернулась к хозяйке. – Я живая.
– Свят, свят, это – Тонька, утопленница, господи, спаси и сохрани, – продолжала креститься Прохорова.
– Что тут происходит? – вконец растерялся Трегубов.
– Меня зовут Антонина Ильинична Капитонова, – женщина повернулась к Ивану, – я – жена, Виктора Капитонова, теперь уже, наверное, вдова…
Женщина опустилась на стул и заревела во весь голос. Трегубов переводил взгляд с ревущей женщины на крестящуюся хозяйку и обратно, пытаясь понять, что ему со всем этим делать.
– Так, хватит! Евдокия Васильевна, выйдете, пожалуйста, мне нужно переговорить с Антониной Ильиничной. Нет! Только не на улицу! Вы обещали держать всё в тайне. В свою комнату, пожалуйста.
Прохорова, продолжая креститЬся, по большой дуге обошла Капитонову и скрылась в комнате. Иван порыскал глазами вокруг, увидел чистое полотенце и подал его плачущей женщине.
– Антонина Ильинична, прошу Вас успокоиться. Плачем, Вы ничего не измените, а поговорить мы с Вами не сможем. Вы же сами хотели со мой поговорить?
– Да, хотела, – пытаясь перестать рыдать, сказала женщина, – извините, но я в таком состоянии после того, как отец Фёдор сообщил… Я бросила детей… и сразу сюда из Петербурга… на поездах, не останавливаясь.
– Я Вас прекрасно понимаю, не извиняйтесь. Просто попытайтесь успокоиться.
– Его правда убили, Витю?
–Да, сожалею, но это – правда.
– А где он? Я хочу увидеть!
– Тело должны привезти сюда сегодня, завтра, быть может, после экспертизы.
– Привезут… А кто, кто его убил?! Зачем!
– Следствие пока идёт. Скажите, Вам есть где остановиться?
– Что Вы говорите? Остановиться? Не знаю. Я оставила чемодан в церкви, не знаю пока.
Дверь отворилась без стука, и в дом забежал запыхавшийся Выдрин. Увидев незнакомую, всхлипывающую, женщину он на секунду удивленно остановился.
– Что случилось? – спросил урядника Трегубов.
Он видел по его взволнованному лицу, что это что-то серьёзное.
– Машка пропала, второй день нет, – выпалил он.
– Так она у Колодова.
– Там я уже был, и там её второй день тоже никто не видел. Николай Семёнович сам волнуется.
– Не думаешь же… – проговорил Трегубов.
– Чёрт его знает, – зло ответил Выдрин.
– Так, значит нужно срочно проверить, если Колодов волнуется… А знаете что, приведите его сюда, может, пригодится, – подумав, сказал Иван. – Только пусть маори останется под замком. И никому пока ни слова.
– Антонина Ильинична, – попросил следователь, когда Выдрин выбежал из дома, – прошу Вас оставайтесь здесь до моего прихода. Успокойтесь попейте…попейте чайку, чемодан Ваш потом заберём. Евдокия Васильевна!
Хозяйка мгновенно появилась из комнаты и начала рассматривать сидящую женщину, как диковинную зверушку.
– Евдокия Васильевна, посмотрите на меня, пожалуйста, – попросил Трегубов. – Попытайтесь успокоить Антонину Ильиничну, дайте ей Вашего чая или отвара и дождитесь вдвоем меня здесь. На улицу, в деревню не выходить. Понятно?
– Хорошо, хорошо, – ответила хозяйка и переключила внимание на гостью, – давайте, голубушка, сейчас я заварю травку, она тут же успокоит.
Трегубов бросил подозрительный взгляд на Евдокию Васильевну и вышел.
18.
Мягкий ковер из опавших листьев и, местами выглядывающей из-под них, влажной земли приглушал шаги. Лес ещё казался зелёным, но золотые вкрапления разрастались, как ржавчина, которая к зиме должна полностью разъесть всю листву и оголить кроны деревьев, темные стволы которых смотрелись сейчас более черными, чем были на самом деле, поскольку серое одеяло облаков плотно закрывало осеннее солнце, и ни один луч не мог добраться сквозь него до трёх путников, пробиравшихся по практически заросшей тропинке.
Первым шёл урядник Выдрин, о его ноги билась положенная по штату шашка, на боку висел револьвер. Вторым был Иван Трегубов, которому постоянно приходилось уворачиваться от веток, сквозь которые продирался идущий впереди полицейский. Замыкал шествие Николай Колодов в охотничьих сапогах и темно коричневой куртке, в руках у него было многозарядное американское ружьё, которому молодой человек всегда отдавал предпочтение. Он чуть приотстал и был в плохом настроении, поскольку при проверке выяснилось, что Сеньки в доме для слуг нет. Маори сбежал.
Через некоторое время они вышли к домику. Хотя, скорее это можно было назвать казармой для нескольких человек, вытянутый сруб с низкой крышей.
Выдрин остановился и посмотрел на Трегубова. Тот подождал, пока подойдёт Колодов, и постучал в дверь. Ответа не последовало, и Иван толкнул дверь вперед. Они прошли в внутрь. Трегубов, шедший первым, замер, услышав какое-то движение. Однако,
