Ломбард в Хамовниках - Михаил Николаевич Кубеев
– Не волнуйся, придет Отрыжка. Я с него глаз не спущу. Он и приведет нас к питерскому.
– А если Отрыжка не придет?
– Ха, это почему же?
– Очень просто, по кочану. Не придет и все. Что будем делать?
– Ерунду говоришь, – недовольно буркнул Филенок. – У них твердая договоренность.
– Ну-ну, знаю я бандитские твердые договоренности. В Питере проходил. Говорят одно, а делают другое, а получается третье. Московские не лучше. Ладно, будем выполнять задание, – сказал Сергей. – Я выйду на площадь, посмотрю на извозчиков.
Он стряхнул крошки, отдал остаток хлеба Филенку, оглянулся по сторонам и неторопливо двинулся к выходу. Филенок недовольно смотрел ему вслед. Два входа-выхода слева и справа его заметно смутили. Почему он не обратил на них внимания? А что если Отрыжка в самом деле не придет? Что делать?
Часы на вокзальной башне показывали без четверти пять. Надо еще раз внимательно присмотреться к площади, твердил себе Сергей. Надо выделить из толпы нужного человека и не спускать с него глаз. И посматривать в сторону извозчиков. Без них Боря без моря далеко не уплывет. Там его конечная остановка. Сколько на стоянке пролеток?
Сергей начал считать. Около двадцати. Не так уж много. Быстро разберут. Пролетки с пассажирами начнут отъезжать, свободные будут подъезжать. Это самое бойкое место. Но пролетками пользуются не по одному, а по нескольку человек, слишком дорогое это удовольствие. Наш «Инкогнито» одиночка, за ним легче следить. Так, выяснили, смотреть на стоянку. Дальше что? Представим, появится Артист, Боря с моря. Сергей двинется за ним и будет удаляться от Филенка, Петрова с Дегуней. То есть оставит их без связи, без информации. Что предпримут они в таком случае? Может быть, заново расставить их по другим местам? Но времени даже на объяснения уже не осталось, через пять минут подойдет состав.
Эти пять минут были самыми нервными. Сергей весь извелся. Ему надоело двигаться между площадью и залом. Филенок поглядывал на его с недоумением, чего шастает туда-сюда, стоял бы спокойно и ждал прибытия поезда. Сергей же удивлялся спокойствию Филенка – времени оставалось меньше пяти минут, а Отрыжки не было. Где он? Чтобы дойти до перрона, потребуется не меньше трех минут. Как Отрыжка найдет своего связного? Неужели Отрыжка захочет, чтобы «Инкогнито» его где-то в сторонке стоял и ждал его? Тогда они оба засветятся. Все это было очень странно.
Стрелки на вокзальной башне показывали ровно пять часов. С перрона донеслись удары колокола. Тоже пять ударов. Но прошло еще минут десять, прежде чем со стороны перрона послышалось пыхтение приближавшегося паровоза. Он выпускал пары, периодически гудел – прибыл, прибыл, готовьтесь к встрече.
Сергей не выдержал и подбежал к Филенку.
– Ну и где твой Отрыжка? Кто поведет нас к питерскому? – резко начал он.
– Не волнуйся, придет, – прервал его Филенок.
– Когда?! Поезд уже пришел!
– А ты не психуй! – так же в тон ему резко ответил Филенок. – Я же не знаю, что у него в голове. Может, его наши на полпути сцапали? Откуда я знаю? У нас есть еще Дегуня, он определит.
– А помнишь, как будет одет приезжий?
– Я же сказал, не дергайся, все помню. Я жду Отрыжку. У меня такое задание. Он пойдет через зал. В драповом пальто через боковые проходы такие не ходят.
– Какой Отрыжка? Его нет! Сорвешь операцию, будешь отвечать перед Трепаловым!
– Ладно, не пугай меня, мы уже пуганые, – зло ответил Филенок. – Теперь слушай меня. Как только я обнаружу связного, то понюхаю цветы, это значит, след взял. Топай за мной в шагах в пятнадцати – двадцати. Если он сядет в пролетку, ты хватай первого извозчика.
– Но его же нет…
– Вот заладил одно… Тогда беги к Трепалову и доложи. Проглядели… Ножками умеешь двигать? Мы поедем на пролетке. А ты будешь нас догонять. – Филенок нервически засмеялся.
Сергей стиснул зубы. Сейчас не время ссоры. Потом будут разбирать ситуацию. Сейчас надо действовать и найти этого чертового «Инкогнито»!
– Я буду на площади у фонарного столба…
– Вот и двигай туда, – оборвал его Филенок. – Я соображу, что мне дальше делать. Не придет Отрыжка, поеду докладывать на Большой Гнездниковский. Моя задача – обеспечение операции – будет выполнена. Не моя вина, что не появился Отрыжка. – Филенок сдвинул кепку на ухо и поправил свои вихры. – Жди нас у фонарного столба. Понял? – подражая Трепалову, все тем же начальственным голосом закончил Филенок.
Сергей ничего не ответил и поспешил к выходу. Они разошлись. Филенок остался в зале. Место у фонарного столба оказалось занятым. Сергей стал озираться. Где бы найти местечко получше. Он решил приблизиться к стоянке извозчиков. «Инкогнито» не пойдет пешком, ему нужен транспорт. Значит, в любом случае придет сюда. С перрона доносились звуки шипевшего паровоза. Он выпускал пары.
Сергей хорошо представлял себе, что творилось на перроне. Первыми из вагонов начнут прыгать мешочники. Одни будут слезать с крыш, другие станут прыгать из тамбура, из окон будут передавать вещи. До него доносились свистки милиционеров, крики носильщиков: «Сдавай багаж, не говори, что не наш!», «Не жалей копейку, донесу маленько!»
Из вокзальных дверей появились первые приехавшие. Основная масса приезжих была в сером. Среди них человека в светлом пальто не было. И не могло быть. Слишком заметное пятно. Схлынула первая волна приезжих. Из дверей все реже выходили мешочники. Итак, перрон пустел. Где приезжий? Сергей представлял себе, как Филенок в зале, вытянув шею, крутит головой, туда-сюда, высматривая своего Отрыжку. А его нет. Кого высматривать? Питерского в коверкотовом пальто и в шляпе-котелок? Его не будет! Упрямый парень. В рассеянной толпе никого в шляпе не было. Артист давно сообразил, что он окажется слишком заметным в толпе.
Сергей не отрывал глаз от центрального входа. На головах проходивших мимо мужиков были картузы, кепочки. Ни одного с котелком. На бабах беленькие платочки. И тут у Сергея мелькнула мысль, от которой он вздрогнул, а если «Инкогнито» переоделся в бабу? Артист по внешности смахивал на барышню. Надел длинную юбку, повязал на голову белый платочек. И весь маскарад. Пойди догадайся, что это мужик. Он даже зубами скрипнул от такого предположения. Что, разве не может быть?
Перрон, видимо, пустел. Сергей заметил это по убывавшему потоку. Одна за одной отъезжали коляски. Вот раздались
