Лесной детектив - Роман Елиава
– Батюшка хотел ему приход передать, – встряла в разговор Евдокия Васильевна. – Но мне кажется не создан был Виктор, царствие ему небесное, для богослужения.
– А почему он ушел из семинарии? – спросил хозяйку Иван. – Или его отчислили?
– Не знаю, ей богу, – ответила та.
– Семинаристов же не берут в армию? – Трегубов обратился уже к Выдрину.
– Они освобождены от жребия, как духовные лица, – подтвердил урядник.
– То есть, его отчислили, а тут жребий.
– Вместо него Якова забрили в солдаты, – сказала хозяйка.
– Всё верно, брат может заменить брата, – сказал Выдрин, – откупиться уже нельзя было в это время.
– Хорошо, разберемся. Что дальше? – спросил Иван.
– Клементьев Игнатий Прокопьевич. Закончил в семьдесят пятом году Московский университет, в семьдесят седьмом за участие в Казанской демонстрации получил десять лет каторги. Отсидел. Сейчас не имеет права проживания в столицах.
– Вот так сапожник! – воскликнул Иван. – Я чувствовал, что с ним что-то не ладно. Московский университет!
– Два или три года назад у нас появился, купил дом и женился на Верке из «Большего Лесного» – пояснила с предосудительной интонацией в голосе Евдокия Васильевна, – ну и пара! Верка то всегда оторвой была, а этот ревнивец из дома её не выпускает.
– Я с этим сам столкнулся, могу засвидетельствовать, – сказал Трегубов, однако тут же вспомнил про языческие костры. – Какие у Клементьева отношения с деревенскими?
– Не сказать бы, что хорошие – чужак всё-таки, да и с характером, – ответила хозяйка, – с кем как. С Куракиными общается, Коледова он ненавидит, сдружился с Колесовым, с Константином Ивановичем.
– Он всё время здесь или бывает уезжает? – спросил Иван, прикидывая в голове расстояние до Москвы, где Клементьеву запрещено жить.
– Уезжает, – сказала Прохорова. – Бывает на неделю или две.
– Жена с ним ездит?
– Нет, здесь остаётся.
– Интересно, ради чего он себя так мучает, оставляя красавицу жену без присмотра? – высказался вслух Трегубов.
– Ради другой красавицы, – предположил Выдрин.
– Или ради своих дружков революционеров, – сказал Иван. – Что ещё удалось узнать?
– Яков Капитонов. В восемьдесят третьем забрит в солдаты, как мы знаем вместо брата. Служил в артиллерийском полку, пока не был списан по увечью, по причине инцидента с орудием. Что за такой инцидент, неизвестно. По Якову, – всё подытожил урядник.
– На войне не был? – спросил Иван.
– Не был, – ответил Выдрин.
– Понятно. Гаврилов Александр Сергеевич?
– Ничего не удалось узнать, – развел руками урядник. – Вернусь попробую ещё, он же здесь пока живёт?
– Здесь.
– Что по Куракиным?
– По ним ничего особенного нет, кроме больших наделов земли в нашей губернии по описи, но это мы и так знаем. В столичных университетах не учились, на каторге не были.
– По крайней мере под фамилией Куракиных, – сказал Иван.
– Вы думаете могли поменять? – спросил Выдрин.
– Кто знает. Ладно, хотя бы кое-что у нас уже есть. То, что я просил привезли?
– А как же, во дворе. Посмотрим?
Трегубов и Выдрин вышли во двор, Евдокия Васильевна вслед за ними, из любопытства. У крыльца лежала конструкция из четырех полуметровых крючков, сваренных вместе, к основанию конструкции была приварена цепь в полпальца толщиной.
– Тяжелая, – сказал Иван, пошевелив цепь сапогом.
– Вдвоем справимся, – возразил Выдрин.
– Это что ж такое? – поинтересовалась хозяйка.
– Оснастка, – ответил Трегубов.
– Что за оснастка такая?
– Русалок ловить.
Поскольку приехал Выдрин, Трегубов отложил до вечера визит к Колодову. Пока светло, нужно было заняться другим делом. Они с урядником погрузили крюк и цепь на коня Трегубова и отправились к реке. Прибыв на место, Выдрин сгрузил цепь, а Иван стреножил коня.
– Где начнём? – спросил урядник.
Трегубов осмотрел темную гладь реки. Течение медленно передвигало мимо них огромные массы воды. Иван задумался и вспомнил хоровод русалок из своего сна. Почему бы и нет?
– Вон там начнём.
– Хорошо, я всё же цепь закреплю за дерево, не ровен час, упустим крюк.
Выдрин обвязал конец цепи за ближайшее дерево. После чего они начали забрасывать крюк в реку. Потратив больше часа и хорошенько вспотев, Выдрин и Трегубов не выловили ничего интереснее коряг и сломанного хомута.
– Может, ничего нет? – спросил урядник.
– Может, и нет, – ответил Иван, – но это будет значить, что русалки и водяной существуют на самом деле.
Урядник только хмыкнул в ответ, вытаскивая в очередной раз из реки пустой крюк.
– Сдвинемся туда, – предложил Трегубов, понаблюдав как течение проходит русло.
– Туда?
– Да, у противоположного берега, там, где в него ударяется течение, оно слегка закручивается назад.
– Далековато, но, думаю, что цепи хватит.
Они снова забросили крюк, цепь продолжала и продолжала уходить под воду.
– Тот самый омут, – предположил с заметной дрожью в голосе урядник.
Цепь исчезла почти полностью, Иван потащил её обратно на берег, Выдрин тут же пришёл на помощь. Когда крюк показался на берегу, они увидели, что в этот раз он зацепил фрагмент скелета человека, ребер грудной клетки. Иван и урядник переглянулись и подошли взглянуть.
– Женщина или ребенок по размеру, – серьезно сказал Выдрин и испуганно перекрестился.
– Продолжаем, – мрачно скомандовал Иван.
За следующий час они вытащили ещё несколько фрагментов костей груди, таза и два черепа. Один из фрагментов был опутан веревкой, часть позвоночника и несколько рёбер.
– На сегодня всё, – сказал Трегубов. – Водяного в реке нет.
– Всё? – переспросил Выдрин. – Как кости утопленников в омуте опровергают существование водяного?
– Не думаю, что у водяного есть необходимость привязывать к телам груз, чтобы их утопить, – пояснил Иван.
15.
Когда Выдрин и Трегубов вернулись, их поджидала во дворе Евдокия Васильевна. Она хотела, что-то сказать, но, увидев мешки, передумала и спросила:
– А что в мешках?
– Кости убиенных, затопленные в омуте, – ответил Выдрин.
– Кто-то топил кости людей в омуте?
– Всеволод Петрович, – укоризненно произнёс Иван, намекая, что находку нужно хранить в тайне.
– А зачем Вы их привезли сюда? – возмутилась хозяйка, – Я не потерплю этого в своём доме!
– Всеволод Петрович, – сказал Иван, – отвезёт сейчас их в церковь, и отдаст отцу Фёдору.
Всеволод Петрович на это только вздохнул и вывел коня со двора на улицу. Прохорова благодарно восприняла это решение.
– И правильно. Там им и место, чтобы нечистая сила не могла ни добраться до них, ни выбраться из них.
– Евдокия Васильевна, Вы хотели что-то сказать, когда мы приехали? – спросил Иван.
– Я?! Ах, да, некая особа уже три или четыре раза прошлась тут, заглядывая в окна, – желчно сказала она.
– Какая ещё особа? – не понял Трегубов.
– Какая, какая? Мадама Ваша!
Иван поднял глаза и увидел невдалеке Ксению Михайловну, про которую, если бы
