Воля цвета крови - Евгений Евгеньевич Сухов
«Все, – довольно произнес старичок. – Теперь можешь идти смело, куда вот этот клубок укажет»…
Достал он из кармана клубок бечевы и катнул его меж деревьев. Клубок покатился, разматываясь, и Щелкунов пошел за ним, бечеву из виду не упуская… Шел долго, покуда клубок весь не размотался. Чаща лесная кончилась. Он прошел еще несколько шагов, и в глаза ему ярко шибанул солнечный свет…
Виталий Викторович открыл глаза. В щель между занавесками пробились лучи солнца, и оно светило ему прямо в лицо, и уже не утро, а день был в самом разгаре. Солнце подбиралось к зениту.
Щелкунов поднялся – это получилось у него не без труда, однако не так, как вчера, когда ему понадобилось с полминуты (если не больше), чтобы сначала присесть на постели, а потом, собравшись с силами, встать – и потопал на кухню. Попил прямо из носика чайника кипяченой воды, зажег керосинку и поставил на нее чайник.
Чувствовал он себя лучше, однако в голове продолжал стоять туман, и глаза видели неясно, будто поломался фокус. Высокая температура еще держалась, хотя уже сдавала позиции. Отсюда и туман в голове, и размытое зрение. Впрочем, так в жизни и не бывает: чтобы вчера еле передвигался, а сегодня был бы здоров и свеж, как огурчик.
Покуда закипала в чайнике вода, Виталий Викторович подошел к окну и сквозь запыленные стекла глянул на улицу. Солнце светило по-летнему ярко, небо было голубое, без единой тучки. Какие славные деньки стоят! Прямо летние. И последние в этом году. Как только они закончатся – а это наступит совсем скоро – тогда и начнется настоящая осень. С ветрами, вроде бы и не очень и холодными, однако пронизывающими насквозь. И моросящим дождиком, изматывающим и словно бы проверяющим нервы на крепость, от которого напрочь портится настроение. В такие солнечные дни и работается славно, и настроение что надо. А он – на тебе! – умудрился заболеть. Обидно… А ведь сколько важных дел ждет и нерешенных вопросов… И разрешить их надлежит как можно скорее, покуда бандиты не натворили новых бед. А то как получается? Горожане четыре года кое-как существовали, поджав животы от голода, да потом еще два с лишним года жили по продовольственным карточкам, утеря которых была страшной бедой для семьи. А теперь что же получается, жители города еще вынуждены терпеть от бандитов? А он, вместо того чтобы их защищать, валяется в постели. Видишь ли, упадок сил у него и нервное истощение…
Вечером снова заявился Валентин Рожнов. Он доложил про прошлые дела Пижона и допросы свидетелей и рассказал, что в ресторане «Столица» был задержан схожий по описанию с Пижоном некий молодой человек по имени Васянин Андрей Гаврилович и допрошен на предмет соответствия доходов и расходов. Как оказалось, молодой человек является художником-модельером производственного комбината Республиканского областного союза советских художников. И заработная плата у него вполне подходящая, чтобы частенько посещать лучшие рестораны города.
– Он справку показал о своей средней зарплате, – как-то криво улыбнулся Валя Рожнов. – Представляешь, у него в месяц в среднем выходит тысяча семьсот шестьдесят рублей. Может, мы не ту профессию выбрали, а, Виталий Викторович? – хмыкнул старший оперуполномоченный отдела по борьбе с бандитизмом.
– Она что, справка эта, с собой у него была? – спросил начальник отдела по борьбе с бандитизмом.
– Да, – ответил капитан Рожнов.
– Он что, все время ее с собой носит? – вскинул брови больной.
– Похоже, что так, – встретился взглядом со своим начальником и другом Валя Рожнов.
– Гм, – произнес Виталий Викторович и, немного помолчав, спросил: – Обыск у него дома провели?
– Ну, не обыск это был, а осмотр, – поправил своего приболевшего начальника капитан Рожнов. – Для обыска оснований не достало…
– Ну, осмотр, – ворчливо промолвил Виталий Викторович, прекрасно понимая, что при желании осмотр можно провести так, что от обыска он будет мало чем отличаться.
– Провели…
– И что? – спросил Щелкунов.
– Да ничего, – последовал ответ. – Ничего такого, за что можно было бы зацепиться…
– И его, этого Васянина, вы, конечно же, отпустили… – без тени сомнения произнес Виталий Викторович.
– А куда деваться? Отпустили, – подтвердил Рожнов и виновато посмотрел вбок, будто это он отпустил этого самого художника-модельера вместо того, чтобы малость помариновать в камере и попробовать отыскать на него компрометирующий материал.
– Надо было хотя бы издали показать его твоим свидетельницам, – буркнул майор Щелкунов. – Вдруг бы они его опознали? Тогда его можно было еще под каким-нибудь предлогом задержать и в это время провести опознание уже официально. Не опознали бы его как Пижона – пусть идет на все четыре стороны и дальше гуляет со своими бабами по кабакам. А уж если опознали – так крутить его вплоть до признательных показаний под давлением неопровержимых доказательств и улик…
– Задержал этого Васянина лейтенант Гайтанников, – оправдываясь (хотя оправдываться ему было не в чем), произнес Валя Рожнов. – Он про имеющихся в этом деле свидетелей был ни сном, ни духом. Ему подполковник Фризин поручил провести рейд по лучшим в городе кабакам, он и провел. Сделал он все, что было надо, четко и по регламенту. Так что укорить его не в чем.
– Ну да, он практически сделал все, что было предписано, – раздумчиво произнес Виталий Викторович. – Только вот теперь этот художник-модельер вряд ли будет шататься по кабакам. И нам отыскать его будет намного труднее. Если это был Пижон, разумеется…
Майор Щелкунов оказался прав: больше губастого молодого мужчину ни
