Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.
Таким образом, можно сделать вывод, что коллективное мышление поздних архантропов в заключительный период их существования как первых форм гоминин, и мышление зарождающихся палеоантропов отличались от первобытного коллективного мышления Homo Sapiens только отсутствием в нём большого количества мистических компонентов. В данном контексте даже можно с большой долей уверенности отнести к поздним архантропам строки о коллективном представлении первобытных людей из произведения Леви-Брюля: «Коллективное представление первобытных людей не являются подобными нашим понятиям, продуктом интеллектуальной обстановки в собственном смысле слова. Оно заключает в себе в качестве составных частей эмоциональные и моторные элементы, и, что особенно важно, они вместо логических отношений (включений и исключений) подразумевают более или менее чётко определённые, обычно живо ощущаемые партиципации (сопричастия)».
Так как мышление тесно связано с речью, то и язык архантропов был неспособен к и построению условных фраз потому, что слова были одифференцированы от окружающих объектов и тесно связаны с чувственным восприятием, которое в своём зрительном секторе было устойчивым ярким и точным. Такое построение могло сделать только индивидуальное мышление, которого пока не было. У архантропов же оно базировалось не на логике, а на сопричастности всех и каждого члена праобщин как ко всем членам данного сообщества, так и ко всему окружающему миру строго ограниченному обжитой территорией. Так же и этот мир был сопричастен им всем. Вот это и есть корень мышления архантропов, из которого в последствии зародилось мышление первобытных племён Homo Sapiens, но не современного человека. Это необходимо помнить. Таким образом, можно сказать, что мышление архантропов было в первую очередь направлено на познание окружающей среды, а значит и их речь, так же служила этому процессу. Вне познавательного процесса речь пока ещё была фрагментарной из-за того, что обслуживала малое количество социальных наработок.
Обобщение и абстракция как новые психические феномены, у архантропов стали формироваться только как способы адаптации к окружающему миру. Они просуществовали в первобытных коллективных образованиях, практически до нашего времени. Пока предшественники арийских племен, о которых мы уже говорили, что бы объединить кочевые скотоводческие, земледельческие популяции и общины охотников - собирателей с разными картинами мира и культурными надстройками под одной культурно религиозной константой выработали новый способ мышления. В связи с этим и благодаря этому человек быстро научился оперировать отвлечёнными понятиями в мыслительных процессах, которые стали доминировать над более конкретной первобытной мыслью, плодами которой мы сейчас и пользуемся. Тем самым антропогенез был выведен из очередного тупика - застывшей, насквозь мистической культуры первобытного человека, зачатки которой лежали ещё в протокультуре архантропов. Но не нужно думать, что исторический момент объединения трёх форм культурных констант праарийских племён был чётким рубежом между первобытным и современным мышлением. Такого просто быть не могло. И прав был Леви - Брюль, когда утверждал, что первобытное мышление не было заменено соответствующим логическим мышлением. Логика органично была вписана в культуру того времени потому, что в ней появилась необходимость.
Новые наработки в стратегиях выживания влекли за собой новые прогрессивные морфологические изменения, а это, как правило, заключалось в эволюционном изменении структур головного мозга. Необходимо отметить то, что большинство рас архантропов, а затем и палеоантропов это дети открытых пространств и поэтому у них в первую очередь усилилось формирование зрительной зоны в затылочной части головного мозга, а так же увеличились слуховые зоны в височной части. Кроме этого по сравнению с обезьянами увеличилась лобная доля мозга, которая имеет большое значение для высшей нервной деятельности и в конце концов приняла современную форму.
Примерно 1,43 млн. лет назад закончилась Сицилийская трансгрессия, которая позволила хабилисам расселиться на новые территории, но только в некоторые регионы Африки по причине пока ещё серьёзной привязанности к экологической нише, а потом смешанные праобщины хабилисов и архантропов в близлежащие от Африканского континента регионы Европы и Азии и далее уже праобщины архантропов проникли во многие области Евразийского континента пригодные для проживания. Затем природа, фактически за 100 тысяч лет, скатилась к Гюнцкому оледенению (с 1,36 до 0,815 млн. лет). Это послужило вместе с появлением новых форм адаптации серьёзной причиной для конкретизации видовых формы архантропов, расселённых в определённых климатических зонах, а значит и совершенно новых картин мира с их надстройками. Это все стало причиной к образованию новых подвидов гоминин, точнее рас.
Почему-то большинство представителей учёного мира, связанного с антропологией (надо предполагать и яростные оппоненты данной книги, если снизойдут до неё), уверены, что по земле хаотично бродили какие-то группы архантропов, в поисках случайных пищевых компонентов. Они делали остановки там, где пища была найдена в достаточном количестве, съедали её и двигались дальше. Жалкое зрелище! Скорее всего, данные утверждения о «броуновском движении» праобщин возникли ещё в XVIII веке, на базе тех данных о примитивных первобытных племенах охотников-собирателей, которые поступали от путешественников и исследователей. В этом сыграло роль и скудость пищевых ресурсов природы Европы этого века, в которой предполагалось, и жили поздние архантропы и палеоантропы, а так же незнание природных условий жизнедеятельности данных форм гоминин. Всё это было в корне не верно. Мир архантропов и палеоантропов был богат и разнообразен пищевыми ресурсами, и они хорошо умели их находить и эффективно ими пользоваться на освоенных веками территориях.
На новых территориях, которые вряд ли были такими же как и прежние места их обитания, праобщинам архантропов, для установления определённого баланса с окружающей природой, приходилось менять свой образ жизни и свою внутреннюю организацию, а в конечном счёте и свою физиологию. Таким образом, культурные надстройки протокартин мира архантропов, которые стали достаточными для адаптации к любым приемлемым для них в то время условиям, остановили процесс антропогенеза на данном этапе. Это помогло стать их популяциям стабильными и устойчивыми к параметрам внешнего мира.
Таким образом, можно сказать, что по просторам Земли, по территориям в разных климатических зонах, областях и ландшафтах в которых они практически принадлежали определённым праобщинам, где самим образом жизни были строго определены маршруты каждой коллективной общности, перемещались группы архантропов разного количественного состава. Это не значит, что все эти коллективные образования так и двигались всей большой толпой состоящей из мужчин, женщин, стариков, подростков и детей. Скорее всего, был отработан порядок движения праобщин, в котором женские группы с когортами подростков и с охраной передвигались вслед за основными охотничьими группами, если это было необходимо. В основном же в постоянном движении были функциональные группы охотников разного целевого назначения, а значит и разные по количеству и структуре.
В период выхода из обжитых мест, бессознательно происходило воспроизведение комплекса действий, возможности которых предоставляли консорционные группы уже бывавшие на новых местах. По сути, представители этих групп были разведчиками, пионерами, которые шли впереди. Проявления этих вариантов выживания спонтанно определялись как значимые системы, адаптационного механизма при перекочёвке на новые места таких крупных объединений архантропов как базовые общности.
Конечно, наверное, были и такие случаи, когда в процессе кочевой жизни угроза со стороны окружающего мира становилась настолько значительной, что эта реальность не укладывалась даже в принятую временную протокартину мира. Она, в таких случаях лишалась всех своих адаптационных свойств и праобщина начинала распадаться. Надо думать, что такие катастрофы были редкостью потому, что архантропы в своём продвижении по просторам Земли в период расселения выбирали пути соответствующие климатическим и ландшафтным параметрам их активного существования, а их крупные объединения уходили на новые места не часто.
В Плейстоцене в связи с «ледниковыми качелями» в животном мире стали конкретизироваться сезонные миграции пастбищных животных и все их жизненные циклы стали к ним подстраиваться. Всё это способствовало увеличению популяций видов пастбищных животных, а значит, существовали огромные их стада, возле которых обитали определённые хищники (как, например, в наше время за оленями карибу следуют тундровые волки) и конечно эректусы.
