Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.
Забота о детях в таком объёме послужила одной из причин возникновения менопаузы как генетического эффекта социальной адаптации*. Поэтому и в связи с этим вся тяжесть по опеке над детьми легла на женщин – архантропов конца второго зрелого периода онтогенеза. Хотя и престарелых мужчин тоже нельзя сбрасывать со счёта. Ведь не зря в настоящее время бытует мнение, что бабушки, и дедушки внуков любят больше чем своих детей. Такая привязанность оформилась ещё во времена архантропов.
Процесс старения, так же как и процесс взросления, физиологически и психически не происходит плавно и постепенно. Мы видим только внешнюю сторону появления нового качества, которое для наблюдателя всегда происходит по чётко обозначенным ступеням потому, что в данном процессе в пределах определённого возраста в онтогенезе, появляются новые психические элементы не востребованные ранее. Это можно назвать скрытым процессом постоянства развития или угасания не проявляющиеся во внешних психических формах до определённого момента, обусловленного генетически в которых не было необходимости раньше. Таким манером, определяется единство постепенности возникновения и угасания психологических процессов не важно взросления или старения и ступеней этапов как психологических, так и совместимых с ними физиологических, которые своими изменениями подготавливают ступени психического прогресса или регресса. Многие психические механизмы современного человека заложены были именно у первых людей как приёмы адаптации к окружающей среде, и которые действуют до сих пор, приводя нас в недоумение и изумление своей рабочей ненужностью, и парадоксальностью присутствия.
Как мы видим, женщинам – архантропам приходилось вести активный образ жизни в социальных секторах бытия, а так же в течении онтогенеза, выполнять обязанности в связи с материнскими индивидуально-социальными в протосемьях, и общественно - социальными в сообществах первых людей. В отличие от мужской части, представители которой были активны только в охотничьих мероприятиях за пределами популяций, а в базовых местах обитания занимались вопросами установки иерархических отношений, изготовляли орудия, строили жилища, охраняли от пришельцев и хищников территорию и ухаживали за женщинами, когда приходило время. Современный мужчина на диване возле телевизора или с газетой в руках это ведь то же отголоски видового поведения архантропов и от этого никуда не деться.
Как сейчас, так и в те времена первых людей, с годами женщины, под давление инстинктивных позывов к материнству, воспитания групп детей и жизненного опыта становились более импульсивными, самостоятельными и деятельными с элементами соревнования, в отличие от мужчин, которые как тогда, так и сейчас, с годами (за редким исключением), становились/становятся более пассивными, зависимыми и мало контактными. А женщины своей активностью и сейчас немало «портят кровь» мужчинам такого же возраста, побуждая их к деятельности в своих интересах вопреки генетическим предрасположенностям и возрастным установкам у мужчин, которые существуют более миллиона лет. Так, что эти жизненные элементы из-за их больших адаптационных возможностей к социальным моментам бытия были закреплены генетически и существуют по настоящее время.
Уход за детьми, женщинами пострепродуктивного периода, как способ социальной адаптации, передаётся из поколения в поколение, как мы видим, в течение колоссального периода времени. Он оформлен индивидуальным и групповым отборами на базе альтруизма проявлявшегося со стороны женщин пожилого возраста к детям своих родственников. Покровительство, защита и обеспечение пищей детей в науке получило название неотизм (от лат. Nepos – внук). Данный процесс являлся одним из эффективнейших путей увеличения вклада в генофонд следующего поколения* со стороны пожилых женщин и мужчин. При этом необходимо отметить, чувство удовлетворённости данным процессом и генетическое его оформление, вполне возможно, осуществлялось и осуществляется под действием биологически активных веществ. Конечно, для полного утверждения необходимы дополнительные исследования в данной области.
В тот период женщины архантропы, скорее всего уже понимали свою причастность к женскому полу, а значит, в процессе присмотра за детьми они уже чётко отличали мальчиков от девочек и привлекали последних более интенсивно в младшем подростковом возрасте (примерно 11 лет) к общественному труду – собирательству. Таким образом, девочки – архантропы в данный период больше общались с взрослыми женщинами, наблюдая за их сторонами жизни и постепенно принимая в них участие. Как мы уже говорили общение в женских коллективах в отличие от мужских происходило за счёт голоса, т.е. в вербальном секторе коммуникационной системыии от мужских происходило за счёт голоса т.изни и постепенно принимая в них учстие. гоминин по уже известным для нас причинам. Поэтому у девочек - подростков в первую очередь развивались восприятия речи и процесса говорения как основных способов передачи и приёма информации. Это длилось огромной количество времени и закрепилось генетически как прекрасное адаптационное средство вначале социогенеза, в период специализации полов.
Изучение детских возможностей в дошкольный и школьные периоды говорят о том, что оценки девочек существенно выше, чем у мальчиков именно в вопросах восприятия речи, говорения и их производных при восприятии аналогий и трудно написанного материала. Скорее всего, мальчики – хабилисы, а тем более мальчики архантропы, если это позволяла обстановка, мало занимались собирательством. Даже сейчас, при каких-то организованных общественных мероприятиях мальчика очень много времени отдают вопросам взаимоотношения между собой и противоположным полом, выливающиеся в шуточные (и не только) догонялки, борьбу, и другие виды активного взаимоотношения, находя какие-нибудь соревновательные моменты. Вот так же себя вели и наши те далёкие предки в соответствующем возрасте только не так интенсивно и в свободное время.
Вот в этот возрастной период и началось формирование ценностей, установок, способов деятельности и специфических форм общения детей между собой и реакций на деятельность взрослых в конкретной социальной обстановке. Детская субкультура с момента своего развития, хотя и занимала подчинённое положение в культуре архантропов, постепенно стала пополняться своим сугубо специфическим содержанием в процессе осознания окружающей действительности и приёмов адаптации к ней в данном возрастном периоде. Причём всё это стало, в конце концов, передаваться от поколения к поколению. В этих приёмах чётко просматривались половая (сейчас говорят – гендерная) дифференциация и частичная её стратификация, обусловленные, как мы уже знаем, генетически оформленным функциональным половым различием онтогенеза, уже на ранних стадиях развития. Поэтому даже и в настоящее время в детских разнополых коллективах в игровых моментах предпочтение отдаётся представителям своего пола. Об этом говорят исследования М.Л. Бутовской (1997, 1999; Butovskaya, 2001). Грубость мальчиков по отношению к девочкам это ведь не просто так. Это научение взаимоотношению полов и изучение эмоциональности и психических возможностей противоположного пола путём проведения определённых провокаций, то есть подготовка к взрослым отношениям.
Ритмичность жизни, основанная на сезонных градациях, наложили отпечаток на отношения между возрастными когортами, функциональными группами, полами и индивидами. Характер этих взаимодействий определялся качеством ответа адаптационных возможностей на ритмически меняющиеся условия окружающей среды. В связи с этим возникла необходимость в более чётком повторении смыслов их протокультуры, её фундаментальной темы, а это не возможно без наличия большого объёма долговременной памяти. Вся протокультура архантропов была основана на процессах охоты, собирательстве и постройки примитивных укрытий от непогоды на организованных стоянках, как коллективных и необходимых для адаптации в новых условиях возможностей. Такие взаимоотношения были необходимы для проверки правильности, без искажений основных смыслов культуры, которая выражалась в видовом поведении этих древнейших людей. Таким образом можно сказать, что культура в своей основе является способом адаптации человека к окружающей среде в конкретном районе проживания.
Память архантропов в связи с их образом жизни становилась, по истине, уникальным явлением. Самым выдающимся в данном случае был, конечно, процесс передачи необходимой информации. Вот в этом периоде и сформировалась феноменальная память, впоследствии переданная первым формам Homo Sapiens, которая и определила образ жизни человека на первобытной фазе антропогенеза в течение, по крайней мере, 500 – 600 тысяч лет. В книге Л. Леви - Брюля об этом говорится так: «каким бы необычным это не казалось, но туземец (австралиец, прим. Авт.) различит отпечаток ног знакомого ему человека», и далее:- «особенно замечательной формой памяти, столь развитой у первобытных людей, является та, которая до мельчайших деталей сохраняет облик местности, по которой прошёл туземец и позволяет ему находить дорогу с уверенностью поражающей европейца».
