Валерий Введенский - Старосветские убийцы
Трясущимися руками лакей принялся смешивать коньяк с шампанским, а адъютант разносил.
Тоннер сначала покачал головой.
– Почему, милый Илья Андреевич? – Веригин подошел к доктору, который только что в результате долгой комбинации выиграл коня. Теперь участь Митенькиного короля была предрешена.
– Печенка пошаливает, знаете ли, – безыскусно соврал доктор.
Митя взялся за ладью, и Тоннер внезапно увидел, что это не юноша зевнул, а сам доктор, погнавшись за подставленной фигурой, проглядел мат в два хода. Молодой человек опустил туру и торжествующе посмотрел на Илью Андреевича. Тому оставалось лишь развести руками.
– Что ж! Сдаюсь. – Тоннер положил своего короля на доску и протянул Мите руку. – Вот, Пал Палыч, молодой человек усыпил меня осторожной тактикой, а потом сделал разящий выпад.
Генерал обнял Митю и сунул ему тоннеровский бокал:
– Молодец! Хорошим воином будешь! Тактика – она везде, брат, тактика. Что за доской, что на поле брани. Давай выпьем!
– А лет-то вам сколько? – спросил Митю доктор. По фигуре можно было все восемнадцать дать – юноша был высок, плечист, а вот лицо детское, и юношеские прыщи не сошли!
– Шестнадцать! Двадцатого декабря исполнится!
Тоннер забрал коктейль:
– Тогда уж лучше я выпью!
Терлецкий, Глазьев и Рухнов отказываться не стали, а Шулявский замахал рукой.
– Вынужден отказаться. На мой вкус, смесь коньяка с шампанским ничем не лучше калмыцкого чая.
– Ну, сравнил Божий дар с яичницей!
– Я лучше выпью просто шампанского!
Веригин пожал плечами. Что взять с поляка? Повернувшись, заметил, что и Тучин наливает себе игристое.
– Позволь, и ты нашим "медведем" манкируешь?
Тучин смутился:
– Свойства данного напитка мне знакомы. В силу нескольких обстоятельств хотел бы сохранить к утру ясную голову.
Угаров пришел на выручку другу:
– Я готов выпить и за Сашу!
– Хм, это по-гусарски. Налейте-ка ему вторую.
Генерал с адъютантом тоже взяли по бокалу. Все чокнулись. Веригин быстро выпил, успев проследить за Денисом. Как он? Осилит вторую? Тот выпил, словно стакан воды.
– Ты куда собрался? – шепотом спросил Угаров Тучина.
– Порисовать, – ухмыльнулся Саша.
– Забыл, как спасались из Флоренции? Хозяин гостиницы имел все основания сделать тебя своим зятем!
– До сих пор о том сожалею, – снова ухмыльнулся Тучин. – Его сын мне нравился больше, но дочка согласилась первой!
Генерал быстро захмелел и стал ко всем обращаться на "ты", что, впрочем, не вызывало возражений.
– Ты, Денис, молодец. Весь в батьку. Пил, как бегемот. А твой, – обратился к Тучину, – в картишки любил. Сметаем по маленькой? Или снова обстоятельства?
Тучин улыбнулся – он любил абсолютно все развлечения и пороки.
– С удовольствием, Пал Палыч. Григорий, ну-ка, карты!
– А карт в доме нет, – сказал Митенька. – Только колода для пасьянсов, Анна Михайловна раньше раскладывала. А игральные держать запрещала, чтобы Василия Васильевича в соблазн не вводить.
– Ну вот, здрасьте, – огорчился генерал. – Что делать? Я всегда с собой вожу, но, как на грех, запас израсходовал. Неужели ни у кого карт с собой нет, а, господа?
Все отрицательно покачали головами.
– У меня есть, – сказал Шулявский. – Пошлите Гришку в мою комнату, там слуга сторожит вещи.
– Боитесь, обворуют? – удивился Терлецкий. – В доме урядник. Вряд ли это возможно!
– Ваш урядник снова спит. – Киросиров и впрямь опять улегся на оттоманку и сладко присвистывал. – Да и вообще полицейские ворам не помеха, – заявил поляк. – Перед фейерверком я заглянул ненадолго к себе в комнату и обнаружил, что кто-то рылся в моих вещах.
– Это невозможно, – сказал Митя. – Все слуги у нас честные, служат много лет. Исключено!
– Возможно, мне показалось. А может быть, это не слуги. Так или иначе, я запретил Кшиштофу оттуда отлучаться. Гришка, сходи. Пусть даст карты.
– И отведи урядника в его комнату. – Генерал ткнул пальцем в Киросирова. – Нашел где спать!
Разложили ломберный стол.
– Во что будем играть, в преферанс или в вист? – спросил этнограф.
Все, к его удивлению, расхохотались.
– В такие игры старички в деревнях играют, когда в дурачка надоест, – ответил генерал.
– Чем плох преферанс? – изумился Роос. – Развивает ум и память. Как шахматы! А как интересно! Плывя из Египта, я сопернику на его мизере пять взяток засунул.
– Нам, русским, обыгрывать соперников неинтересно. Играем исключительно с судьбой.
– Это как? Что за игра?
– Называется по-всякому: банк, фараон, штосс. Суть одна: выбираешь карту, делаешь ставку. Один из игроков, он-то и есть рука судьбы, мечет колоду – карту вправо, карту влево. Если загаданная влево легла – обыграл судьбу, сгребай деньги. А если вправо – плати сам.
– Кому платить? Судьбе, что ли? – спросил Роос.
– Банкомету. Значит, его судьба выиграла.
Гришка вернулся, притащив ящичек, в котором лежало дюжин шесть, не меньше, запечатанных колод.
– Зачем так много? – изумился Роос.
– Более раза не сдают, не положено-с, – пояснил Глазьев.
Генерал, взяв в левую руку одну из крест-накрест запечатанных колод, резко ее сжал. Заклейка с треском лопнула. Веригин стасовал карты.
– Ну, кто будет рукой судьбы? Господа, называйте карты. Чья первой выпадет, тот и мечет.
– Семерка, – сказал Тучин.
– Туз, – назвал свою Роос.
– Тройка, – после некоторых размышлений объявил Терлецкий.
– А я на даму. – Генерал стасовал колоду и готов был метать. – Ну, а остальные что молчат?
– Я, ваше превосходительство, пока средств не имею, чтоб ставить, – заплетающимся голосом сказал Рухнов.
Митя тоже отрицательно покачал головой.
– Господа доктора, называйте карты, – призвал Веригин.
– Я, как и Михаил Ильич, денег не имею-с, – сказал Глазьев. – Пас, пас и пас.
– Столичные медики, надеюсь, более обеспечены?
– А я, Павел Павлович, с судьбою не играю. Отношусь к этой особе серьезно и доверять картинке считаю опасным.
Генерал кончил тасовать.
– А вы, пан Шулявский, что молчите?
– Отец был отчаянный игрок, проиграл, по-моему, все, кроме нас с матерью. Упомянутая судьба дала нашей семье сатисфакцию. Я в карты никогда не проигрываю. Поэтому играть со мною неинтересно.
– С какими удивительными людьми я сегодня познакомился! – воскликнул генерал. – Один бахвалится, что пьет не пьянея. Кстати, Гришка налей ему третий бокал. И почему он карту не называет?
– Я банковать не люблю, – ответил Денис.
– Понятно, – сказал генерал. – Давайте, Шулявский, называйте карту. Проверим и ваш талант.
– Как угодно, генерал. Валет.
Генерал, открыв, кинул влево первую карту. Все ахнули. Валет пик.
– Ух ты, соника взял! – завистливо сказал Рухнов.
– Кого взял? – переспросил Роос.
– У игроков в азартные игры свой, только им понятный язык, – сказал Тоннер. – Обычно это исковерканные французские слова. "Соник" – выигрыш с первой карты.
Генерал кинул колоду, из которой сдал валета, под стол и тут же взял новую. По колоде взяли и все остальные. Адъютант вопросительно посмотрел на генерала. Тот кивком разрешил ему принять участие в игре. Банкомет Шулявский занял место по одну сторону стола, противники встали по другую. Почти одновременно все стиснули колоды, и, бросив обертки на пол, достали карты.
– Банк двести рублей ассигнациями, – произнес поляк и положил на стол две радужные бумажки.
Понтеры – именно так назывались соперники судьбы – вытащили каждый по карте и положили на стол рубашкой вверх рядом с поставленной банкнотой. Терлецкий и Угаров выложили по красненькой десятке, генерал с Тучиным достали по четвертному, этнограф вытащил пять рублей.
Шулявский тасовал быстрыми, отточенными движениями, сам при этом глядя на понтеров, их карты и ставки. Когда те были сделаны, начал метать. Карта направо, карта налево.
– Каждая прометанная пара карт называется абцуг, – продолжал просвещать Рооса Тоннер.
Направо выпала семерка, Терлецкий перевернул свою карту – это оказалась семерка треф; пододвинул свою банкноту Шулявскому и сказал:
– Пас. Сходу не свезло. Пропущу-ка я эту талию!
– Талию? – переспросил Роос.
– Промет всей колоды так называется.
Поляк продолжал метать. Через абцуг направо полетел валет. Закряхтел генерал – он как раз его загадал.
– Зря. Мальчик опять к вам пришел, пан Шулявский. Но, один черт, попробую еще разок. Ставлю на рут, – и достал еще одну четвертную.
– Что ставит? – переспросил Тоннера Роос.
– В колоде, как известно, четыре валета. На первом генерал проиграл, но кто знает, куда ляжет второй? Он снова поставил на ту же карту.
Но налево в следующем абцуге полетела дама. Радостный Тучин перевернул свою карту. Дама!
– Мой отец, как заметил господин генерал, тоже увлекался картами. В отличие от вашего батюшки, пан Шулявский, ничего не проиграл, только приобрел. У меня те же способности.
