Тайный гость - Анатолий Олегович Леонов
– Я… я должен все проверить и уточнить. Прошу прощения, джентльмены!
Свифт как ошпаренный сорвался со своего места и стремительно исчез за дверью, ведущей во внутренние покои дома.
Оставшись наедине, Проестев, не оборачиваясь, спросил у отца Феоны:
– Как считаешь, сработала наша задумка?
Монах неопределенно пожал плечами.
– Трудно сказать. Много от них все равно не узнать, но переполох мы им уже устроили! А где есть испуг, там всегда ошибки. Нам останется только наблюдать, они сами себя выдадут!
Вернулся Свифт довольно быстро, что предполагало только одно: идти за советом ему пришлось недалеко, возможно, за ближайшую дверь. Впрочем, этого времени ему вполне хватило, чтобы взять себя в руки и успокоиться. Выглядел он опять холодным и чопорным.
– Я все проверил, господа, – заявил он с порога. – У нас никогда не было человека, подходящего под ваше описание. Мы ничего о нем не знаем, никогда не слышали и вообще сомневаемся, что названное тело является собственностью английской короны. Забирать мы его не намерены, так что можете поступать с ним по своему усмотрению!
Свифт смерил русских надменным взглядом и добавил:
– Мне кажется, я ответил на все вопросы? Если у джентльменов нет других, то я их больше не задерживаю и смиренно откланиваюсь!
Отец Феона, спокойно убрал принесенную коробочку обратно в поясную сумку и, подойдя вплотную к секретарю, сказал негромко, но так, чтобы было понятно, обращался он не к Свифту, а к тем людям, что прятались за дверью:
– Не понимаю, почему вы отказываетесь забрать труп соотечественника. Возможно, потому, что знаете, что попал он в Россию тайно, без подорожной и иного сопровождения, а это серьезное преступление, или, может, потому, что человек этот – чернокнижник, вор и фальшивомонетчик, что в государстве нашем карается смертью. В любом случае вы скрываете правду, а я намерен эту правду узнать!
Следом к Свифту подошел и Проестев, он уже не выглядел суровым и непреклонным судьей, которым вошел в здание посольства. Напротив, на его губах играла мягкая, приятная улыбка, столь несоответствующая его сумрачной внешности, что пугала она больше настоящей угрозы!
– Ну что же, любезнейший, спаси Христос за теплый прием! – зловеще прохрипел он. – Что-то подсказывает мне – встреча эта не последняя! Только следующий раз угощение будет моим!
Свифт побледнел, с хрустом сглотнул застрявший в пересохшем горле сгусток слюны и молча вышел из комнаты вслед за гостями. Как только входная дверь за ними закрылась и шаги затихли в сенях, в палате сразу объявились «смертельно больной» Джон Мейрик и его «хороший доктор» Артур Ди. Лица обоих выражали озабоченность, впрочем, весьма отличавшуюся по степени тревоги. Маленький толстый посол смотрел на высокого, крепкого телом алхимика снизу вверх, высоко задрав голову.
– Ну и что вы обо всем этом думаете?
Мейрик был явно напуган не столько самим приходом Проестева, сколько его грубостью и вызывающим поведением.
– Пустое! – отмахнулся Ди. – Простая провокация. По существу, у них ничего против нас нет!
– А коробочка?
– А что коробочка? Красная цена ей – пара фартингов на ближайшем рынке.
– Но русские рассказали про письмо, написанное «ангельским» языком?
Ди согласно кивнул и щелкнул пальцами, словно в мыслях решал возникшую проблему.
– Да, меня это тоже смутило. Откуда она могла взяться? Нокс до конца жизни даже по-английски читать не умел.
– А если это ваше письмо?
Ди какое-то время размышлял, после чего решительно покачал головой.
– Это бессмысленно. Но даже если это так, то все равно ничего не доказывает. Нечего опасаться. Фортуна благоволит нам. Все идет даже лучше, чем можно было ожидать!
Мейрик с осуждением зацокал языком и нахмурил брови.
– Мой отец говорил: опасайтесь, когда исполняются все ваши желания. Откормленные свиньи плохо кончают! Вы уже совершили несколько серьезных ошибок. Как бы это не привело вас к провалу! Проестев – верный цепной пес государя. Он не кусает, а сразу рвет глотку. Да и монах этот! У меня от него мурашки по всему телу. Не помню где, но я его видел! Он показался мне очень опасным!
– К монаху, согласен, стоит присмотреться. Все остальное, сэр, это ваша исключительная мнительность. Я никогда не совершаю ошибок!
– Вот как, – Мейрик скривил рот в подобии улыбки, – а нигер? Как вам взбрела в голову эта бредовая идея – пришить ему обратно нос и губу?
– Вам кажется, что нахождение в моем окружении парня без носа и губ пошло бы мне на пользу? Ошибаетесь! Нокс являлся важным звеном в моем предприятии. Такого, увы, уже не найти! Монах был первым, кто заметил его особенности и сразу сделал вполне обоснованные и далеко идущие выводы. И это действительно может быть весьма опасным!
Мейрик сделал Ди знак замолчать и, на цыпочках подкравшись к входной двери казенной палаты, резко распахнул ее. Секретарь Свифт, подслушивавший под дверью и не ожидавший столь коварного подвоха со стороны своего начальника, с грохотом рухнул на пол, но тут же поднялся и принял почтительную позу.
– Милорд?
– Мистер Ричард, – любезно улыбнулся Мейрик, – разузнайте мне все про этого монаха!
– Слушаюсь, милорд!
Свифт учтиво поклонился послу и мгновенно исчез с глаз. Только поспешные шаги его еще слышались где-то в сенных переходах каменных палат Английского двора. Но вскоре и они затихли. Мейрик обернулся и посмотрел на Ди сквозь непроницаемый прищур прожженного дипломата.
– Ну что же, сэр? Надеюсь, вы не лукавили, утверждая, что никогда не совершали ошибок!
Глава 9
В каретной английского двора, у коновязи, стояла повозка Проестева, запряженная парой «забугровых» меринов. Кони изрядно утомились в упряжи и заметно нервничали. Прядя ушами и громко всхрапывая, они время от времени порывались скандалить и кусаться. Возница, как мог, успокаивал своих питомцев, а увидев хозяина, поспешно соскочил с козел и услужливо распахнул перед ним дверцу повозки. По всему было видно, что сделал он это с огромным облегчением.
– Куда теперь, хозяин?
– В приказ, – коротко и скупо произнес судья и обернулся к отцу Феоне, вставшему чуть в стороне от кареты.
– Давай подвезу. Тебе куда?
– Не надо, – покачал головой монах, – я пешком. Тут недалеко. Князь Семен Прозоровский в гости звал. До Ипатской[51] три шага!
– Как знаешь! – пожал плечами Проестев, захлопнув дверцу кареты.
– Трогай! – крикнул он вознице.
Раздался резкий, как выстрел, хлопок вожжей, и карета неспешно тронулась в сторону Певчей и Торговых рядов. Феона проводил ее отстраненным взором и, развернувшись на каблуках, направился в противоположную сторону.
Москва за
