Утятинский летописец - Евгения Черноусова
Когда встал вопрос о крестном, Эля растерялась.
– Может, Роберта?
– А он какой веры?
– Ну, армяне, кажется, считаются как православные, армяно-григорианская церковь, что ли…
Священник, услышав их с Катей разговор, отрезал:
– Не прихожанин.
– Да, в церковь он не ходит, – подтвердила Катя. – И что мы мучаемся, у меня крестные Лида и Сашка, вот он заодно и Зою покрестит.
– А Зоя его подпустит?
– Вы правы, надо знакомого. Тихоныч бы подошел, но он на этой неделе не просыхает. Кого еще Зоя не боится? Да что мы думаем! Гена!
– А он согласится?
– Без вопросов! Пошли в свечную лавку!
Все это время Зоя с безмятежным выражением лица разглядывала стены храма, а когда ее потянули к двери, заныла:
– Тетя Эля, давай еще посмотрим!
– Зоенька, мы тебе должны подарки подобрать, – сказала Катя. – Крестный подарит тебе крестильную рубашечку. Выбирай!
– Нет, Катя, я сама куплю!
– А вы купите крестик и именную икону.
Всю дорогу до кладбища Зоя улыбалась. Иногда она тянула на себя Элин пакет, где лежали подарки, заглядывала туда, удовлетворенно вздыхала и шла дальше. Перед воротами она увидела нищих, полезла в карманы маминой блузки и вытряхнула монетки в подол сидящей на траве неопрятной бабки. Но за кладбищенскими воротами все изменилось. По дорожке двигалась похоронная процессия. Зоя в голос завыла вслед за скорбящими родственниками, и, хотя Эля свернула на тропинку к колонке, слезы не прекращались. Набрав воду в несколько пластиковых бутылок, Эля с племянницей выбрались на вершину кладбищенского холма.
На небольшой площадке по центру холма, окруженной обломками фундамента разобранной церкви, ходило босиком несколько человек. Обувь их стояла кучкой за пределами фундамента. Женщины двинулись мимо них, как вдруг оказались в толпе поднявшихся по асфальтированной дорожке людей. Возглавлял их мужчина в шляпе «в дырочку» с мятыми полями и в черных очках. На ходу он картаво говорил:
– Среди них встречаются весьма интересные образцы, выполненные с большим художественным вкусом из мрамора высокого качества или из местного гранита. Если позволит время, на обратном пути мы ненадолго туда заглянем. А сейчас мы прибыли на место обитания утятинского демона. Легенда о нем вам, вероятно, известна?
Толпа загомонила. Эля приостановилась, чтобы послушать, как этот экскурсовод из областного центра будет излагать их местную историю. Замолчавшая Зоя разулась, поставила свои босоножки рядом с обувью тех, кто ходил по холму, и уселась на обломки фундамента. Эля была рада уже тому, что племянница перестала плакать, поэтому не остановила ее: пусть отдохнет! Тем временем экскурсовод продолжал:
– Поскольку большинство из вас эту легенду знает, повторю вкратце. Итак, в начале XVIII века погиб бесчинствующий тут разбойник Григорий Кайло, а его братья потребовали от настоятеля монастыря, который в те времена располагался на этом холме, похоронить его у стен Архангельского храма, где хоронили только монахов. Настоятель вынужден был согласиться, но здешняя священная земля отвергала прах злодея: сначала ливнем смыло могилу, и обрушился крест, после восстановления могилы непогода возобновилась, могилу снова размыло, а гроб таинственным образом переместился на противоположный берег, а после того, как гроб вновь вернули на прежнее место, разразилась гроза, молния сожгла храм и разрушила кельи. С тех пор здесь хоронят мирян, а место считается обителью демона.
Вы видите перед собой тех, кто пытается наладить связь с демоном. По преданию, необходимо избавиться от всех денег, которые у вас имеются с собой, и походить босыми ногами по Крипте. Кстати, что такое крипта, знаете? Это подземное помещение под храмом. А в Утятине Криптой называют вершину кладбищенского холма. Наверное, потому, что крипта у Архангельского храма была. Иногда происходят провалы. В прошлом году это случалось дважды. Вон, видите, где щебенка насыпана? Здесь провалились два нехороших парня.
– Насмерть?
– Почему нехороших?
– Отвечаю по порядку. Один разбился насмерть, другой стал инвалидом. Нехорошие – потому что они толпой бежали за девушкой. Сразу предварю ваши предположения: нет, они не знакомиться с ней хотели. До этого они уже убили здесь на кладбище одну. Так что наш демон не такой уж плохой. Спас девушку.
– А что будет, если я сейчас здесь босиком похожу?
– Сформулируйте ваше желание и мысленно наметьте пути его воплощения. Может быть, демон к вам явится. Только имейте в виду, что это будет не обязательно и не сразу. Демон сам выбирает, когда и кому являться. Если денег не жалко – дерзайте! А мы сейчас отправимся к так называемому мемориальному кладбищу и увидим, как я вам обещал, надгробные плиты купцов Кузнецовых, Васякиных и склеп князей Ишеевых. Кто останется демона вызывать, спускайтесь потом прямо к воротам. Автобус наш отсюда виден.
Пока экскурсанты слушали экскурсовода, те, кто босиком ходил по холму, один за другим обувались и уходили. Кучка оставшихся экскурсантов похихикала, но деньги не выбросила, а ломанулась по тропинке догонять группу.
– Пойдем, Зоя, – мягко позвала Эля.
– Нет, я сидеть хочу, – ответила она.
Эля понимала, что девочка устала. Очень насыщенный день у нее сегодня. Пусть сидит. Она повязала ей платок, чтобы голову не напекло, и поспешила к могилам. Перед спуском обернулась. Племянница сидела, сложив руки на коленях, и сонно покачивалась. Вокруг ни души, обидеть некому.
Это было не дело. Эля отрывалась от уборки каждые пять минут и карабкалась на холм, чтобы взглянуть на Зою. Поэтому управилась минут за двадцать. Махнув рукой: «Ладно, еще приду!», она пошла за племянницей. Зоя по-прежнему сидела на камнях, но в руках у нее был пакет. Дурацкий такой бумажный пакет, в какие во времена Элиного детства фасовали продукты. Одуряюще пахло от жареного пирожка в ее руках.
– Тетя Эля, съешь пирожок! С картошкой!
– Кто тебе дал?
– Баба Сеша. Возьми пирожок!
– Я не хочу, Зоенька.
Они брели по тропинке вниз, и Зоя периодически просила: «Съешь пирожок!». Говорила это она почти со слезами. «Устала совсем, – отметила себе Эля. – Хоть бы автобус попался». У ворот они столкнулись с супружеской парой лет под сорок. Женщина поглядела на них и сказала:
– Вам наверх? Мы подвезем.
Эля только вздохнула. Племянница очень боялась чужих, особенно мужчин. Но Зоя вдруг улыбнулась и сказала:
– Ты добрая!
И села в машину.
– К «нерусскому дому», – сказала женщина мужу.
Они затормозили у первого подъезда. Эля выбралась из машины и стала обходить ее сзади, чтобы открыть дверцу Зое. Но Зоя уже стояла у передней дверцы и, наклонившись к окошку, гладила по руке женщину и что-то ей говорила. От ее слов женщина зарыдала. Эля оттащила Зою от машины, и она уехала.
– Что ты ей сказала?
– Я сказала, она добрая, ее Катя любит.
Стоящая у крыльца Ираида Семеновна ахнула.
– Что? – испуганно спросила Эля.
– Это Анна Ивановна, судья. Была сестренка у нее, лет на двадцать с лишним моложе, родители на старости лет родили. Катей звали. Убили ее здесь в прошлом году.
– Тетя Эля, съешь пирожок!
– Я не хочу, Зоя.
– Ирочка, съешь пирожок.
Ираида Семеновна взяла у Зои пирожок и сказала:
– О, горяченький! – откусила и спросила. – Кто такой вкусный испек?
– Баба Сеша. Сказала, если
