Хулия Наварро - Глиняная Библия
Мерседес Барреда заканчивала делать макияж: сегодня вечером она собиралась пойти в театр «Лисео». Ее пригласили в ложу советника одного из банков, который предоставлял ее компании открытую кредитную линию, а потому она не смогла отказаться от этого приглашения.
Хотя Мерседес очень нравилась классическая музыка, она терпеть не могла оперу. Но больше всего ей не нравились светские мероприятия, на которые – под предлогом интереса к произведениям искусства – ходят лишь для того, чтобы «на людей посмотреть и себя показать».
Ее очень раздражало, что сегодня и ей предстоит участвовать в подобном мероприятии, поэтому она находилось в отвратительнейшем настроении.
Услышав звонок мобильного телефона, Мерседес поначалу решила на него не реагировать. И вдруг она вздрогнула: до нее дошло, что звонит не ее личный мобильник, а тот мобильный телефон, который она купила несколько дней назад, чтобы с ней мог связаться Ганс Гауссер. Она еще тогда сообщила Гансу номер этого телефона по Интернету.
– Да, – взволнованно сказала Мерседес, нажав на кнопку приема звонка.
– Я уже подумал, что тебя нет на месте.
– Я просто решила, что звонит не этот мобильник. Ну, как наши дела?
– Похоже, что это произойдет не позднее чем через неделю.
– А какие гарантии?
– Меня заверили, что все будет в порядке. Единственное, что нам остается, – так это ждать.
– Мне уже надоело ждать.
– Да ладно, осталась всего лишь неделя. Раз уже дело идет к завершению, давай не будем дергаться.
– Ты прав. Когда ты мне позвонишь?
– Как только меня поставят в известность.
– Пожалуйста, свяжись со мной сразу же.
– Ты прекрасно знаешь, что я так и сделаю. Ты будешь первая, кому я позвоню.
– Спасибо.
– Береги себя.
– Ты тоже.
Гауссер вышел из телефонной будки и долго шагал под дождем, пока, насквозь промокнув, наконец не решил вернуться домой на такси. Он так продрог, что начал кашлять. Он подумал о том, что его дочь наверняка отругает его за то, что он умудрился подхватить насморк.
* * *Роберт Браун открыл дверь своего дома. Пол Дукаис только что несколько раз надавил на кнопку звонка с явным нетерпением, что отнюдь не являлось отличительной чертой характера президента агентства «Плэнит Сикьюрити».
– Мы уже все собрались? – спросил Дукаис Брауна.
– Да. Ральф Бэрри только что приехал, а я уже позвонил своему «покровителю». Поеду на встречу с ним, как только ты мне расскажешь, что у тебя за срочные новости.
Дукаис прошел в гостиную Брауна и невольно восхитился скромной, но изысканной обстановкой этого помещения, свидетельствовавшей о хорошем вкусе президента фонда «Древний мир». Ральф Бэрри уже сидел в гостиной со стаканом виски в руке. Присутствие Бэрри не удивило Дукаиса – этот человек тоже участвовал в общем бизнесе, являясь одним из руководителей фонда «Древний мир».
Рамон Гонсалес, слуга Брауна, спросил у Дукаиса, что тот будет пить.
– Двойной виски со льдом, но без содовой.
Взяв в руку стакан и дождавшись, когда Рамон выйдет из гостиной, Дукаис посмотрел на Брауна и Бэрри, представляя себе, как они перепугаются, когда он сообщит им об убийстве Ясира.
– Альфред Танненберг приказал убить Ясира. Но он не удовлетворился тем, что его лишили жизни, – он приказал отрубить ему кисти и ступни и вырвать глаза. Все это он велел положить в ящик, запаковать и отослать нам в подарок. Этот ящик только что принесли сюда, поэтому я вам и позвонил. Еще у меня есть письмо от Танненберга твоему «покровителю» и его компаньонам. Кроме того, мне удалось переговорить с одним из моих людей в Каире, который, в свою очередь, пообщался с Ахмедом. Он мне, кстати, сказал, что убийство Ясира произвело на Ахмеда такое сильное впечатление, что тот, похоже, едва не двинулся рассудком.
Дукаис решил, что его собеседникам не помешает увидеть отрезанные части тела Ясира, и, открыв металлический ящик, достал из него еще один ящик. Сняв с этого ящика крышку, Дукаис показал Брауну и Бэрри месиво из плоти, костей и запекшейся крови, а также уже начавшие разлагаться вырванные глаза.
Президент фонда «Древний мир» поднялся на ноги – бледный, с перекошенным лицом, открытым ртом и вытаращенными от ужаса глазами. Ральф Бэрри тоже был шокирован увиденным. Они оба молчали, будучи не в силах произнести ни слова. И вдруг Бэрри ощутил приступ тошноты и стремительно выбежал из комнаты. Убери это! – истерически крикнул Браун.
Дукаис закрыл крышку, положил один ящик в другой, закрыл металлический ящик на ключ, положил ключ в карман и пристально посмотрел на Брауна. У того, как показалось Дукаису, при виде отрезанных частей тела Ясира на лице появилось туповатое выражение.
– Боже мой, какой ужас! Танненберг – сущий дьявол!
Дукаис ничего не ответил, а лишь подумал, что Браун на самом Деле ничем не лучше ни его, ни даже Танненберга: он, так же как и они, занимался бизнесом, связанным с грабежами и убийствами, только старался держаться подальше от самой грязной работы. Главное, что отличало его от тех людей, которые работали на него в качестве наемных убийц, – так это то, что, пока эти люди рисковали жизнью, Браун попивал виски, дожидаясь, когда они выполнят его заказ.
В гостиную вернулся Бэрри. Его лицо раскраснелось от рвотных потуг.
– Ну ты и сукин сын! – буркнул он Дукаису.
– А мне тоже не понравилось на это смотреть, – сказал Дукаис, показывая на металлический ящик, который он поставил на столик возле дивана. – Однако такова уж наша участь, и я не собираюсь за всех отдуваться. Вы тоже участвуете в этом бизнесе, и потому у меня нет оснований оберегать вас от неприятных нюансов.
Дукаис поднялся и налил себе полный стакан виски.
– Если выпить виски, пропадет отвратительный привкус во рту.
Ни Браун, ни Бэрри даже не двинулись с места: они все еще находились под впечатлением только что увиденного. Затем Браун наконец вышел из оцепенения и стал расспрашивать Дукаиса о подробностях случившегося.
– А что сказал Ахмед?
– Ахмед и мои люди в Сафране, похоже, пришли к единому мнению: Альфред вот-вот умрет. Еще несколько дней назад они полагали, что он не протянет и недели. Но они ошиблись. Альфред для того и убил Ясира, чтобы дать нам понять, что он все еще жив. Он хочет, чтобы мы знали: он по-прежнему контролирует свою территорию, а мы там и шагу не сможем сделать без его разрешения.
– Так что же все-таки сказал Ахмед? – еще раз спросил Браун.
– Мой человек в Каире говорит, что единственное, о чем сейчас думает Ахмед, – так это как поскорее дать оттуда деру. Впрочем, Ахмед выполнит то, что от него требуется. Мой человек однозначно дал ему понять, что из этого бизнеса никто не может выйти, когда ему вздумается. Нам сейчас не стоит ничего менять – нужно просто сидеть и ждать. До начала этой чертовой войны осталось не так уж много времени.
– А как там Клара Танненберг? – спросил Бэрри.
– Ахмед вроде бы считает, что она превратилась в такого же дьявола, каким всегда был ее дедушка.
– Они нашли таблички?
– Нет, Ральф, они их не нашли, однако Клара, по-видимому, твердо намерена перелопатить еще несколько тонн земли. Да, кстати! Ахмед сообщил, что Пико убедил Клару и Танненберга помочь ему вывезти из Ирака все те предметы, которые были найдены в ходе раскопок. Они планируют организовать большую выставку в нескольких европейских столицах, а кроме того и в Штатах, так что, по всей видимости, они рано или поздно тебе позвонят. Ты ведь друг этого Пико, да?
Прежде чем ответить Дукаису, Бэрри сделал большой глоток виски и тяжело вздохнул.
– Ну, мы с ним знакомы. В научных кругах мы – то есть те, кто хоть чего-то достиг, – все друг друга знаем.
– Значит, найденные в Сафране предметы не прибудут сюда вместе с остальным товаром, – пробормотал Браун.
– Этот небольшой сюрприз преподнесли нам Клара и ее дедушка. Старик, похоже, не возражает против их продажи. Он считает, что эти предметы рано или поздно должны просто исчезнуть, однако только после того, как его внучка объездит с ними полмира. Думаю, Альфред полагает, что нам следует быть терпеливыми и смириться с этой задержкой.
– Он совсем рехнулся! – презрительно бросил Браун.
– А я думаю, что он еще вполне в здравом уме, – возразил Дукаис.
Президент агентства «Плэнит Сикьюрити» открыл свой портфель и, достав три папки, передал их Брауну.
– Это подробный отчет. В нем до мелочей описано все то, что происходило в последние несколько дней в Сафране, включая убийство медсестры и двух охранников.
– Но почему ты нам об этом ничего не говорил? Что же там все-таки произошло? – спросил, все больше раздражаясь, Бэрри.
– Вот об этом я вам сейчас и собираюсь рассказать. А потом прочтете обо всем в отчете. Вы попросили меня выяснить, каком во на самом деле состояние здоровья Танненберга, но он практически не появляется на людях, особенно после того, как приехал в Сафран. Поэтому один из моих людей попытался пробраться к нему в комнату. У него это получилось, однако по ходу дела у него, похоже, возникли кое-какие трудности, и ему пришлось прикончить медсестру и двух охранников. А еще он серьезно ранил старую служанку Танненберга. Мой человек видел, что Танненберг со всех сторон был обставлен медицинской аппаратурой и уже еле дышал, однако старику, похоже, удалось очухаться. Вот и все. А теперь я пошел. Если возникнет необходимость внести в наш план какие-либо изменения, поставьте меня в известность.
