Дональд Томас - Забытые дела Шерлока Холмса
— Вы признались, что написали письмо мистеру Фредерику Смиту. Зачем вы это сделали?
— А что в этом плохого? Я его написала, потому что доктор Нил был слишком занят.
— Слишком занят? Чем же?
Она обернулась к инспектору:
— Мистер Лестрейд, возможно, в Скотленд-Ярде знают, что доктор Нил хороший патологоанатом. Несколько месяцев назад его, по предложению самого комиссара сэра Мелвилла Макнотена, пригласили консультировать полицию по делу ламбетского отравителя.
Лестрейд, вероятно, был удивлен этим сообщением не меньше, чем мы с Холмсом.
— Прошу вас, мисс Саббатини, продолжайте, — произнес он с таким видом, будто все это время знал о рекомендации комиссара.
— На доктора Нила навалился слишком большой груз обязательств в дополнение к обычной работе в больнице. Ему необходимо было снять копии с присланных из полиции документов и передать их коронеру. Мы как раз уехали в Хартфордшир, а бумаги необходимо было переслать в Лондон как можно скорее. Их было очень много, и я, чтобы помочь доктору Нилу, переписала некоторые своей рукой. В том числе и письмо мистеру Смиту.
— Ваш рассказ подтвердил мои подозрения, мисс Саббатини, — мягко сказал Холмс. — Сейчас мы сделаем перерыв, если не возражаете. Мне необходимо обсудить ваши ответы с мистером Лестрейдом. Однако я буду крайне удивлен, если к вечеру все ваши неприятности не останутся в прошлом.
Лестрейд проводил мисс Саббатини до двери. Как только она закрылась, Холмс обернулся ко мне:
— Вот он, ваш клиент, Ватсон! Сейчас доктор Нил наверняка уже на пути в Америку и скоро окажется вне досягаемости!
Лестрейд прислонился спиной к двери:
— Вне досягаемости для чего, мистер Холмс?
— Для обвинения в шантаже по меньшей мере! Возможно, также и в убийстве, хотя пока еще нет полной уверенности, сам ли он убивал жертв или просто присутствовал при этом. Вы когда-нибудь слышали о подобной банде вымогателей? Разве не было ясно с самого начала, что преступник действовал в одиночку? Он просто сумел убедить нескольких мужчин и женщин переписать за него письма под тем предлогом, что это необходимо Скотленд-Ярду, куда он приглашен медицинским экспертом. Признаться, я не предполагал, что он способен на такой хитрый ход.
— Подождите, мистер Холмс, — перебил его Лестрейд. — Допустим, мисс Саббатини сделала это, чтобы помочь своему жениху. Но как он убедил остальных?
Холмс с отчаянием взглянул на него:
— Неужели вы до сих пор не поняли? Дайте мне ручку и бумагу и отправьте меня в Ламбет, Бермондси или в гавань. Там живет множество выходцев со всей Европы и Азии, которые едва говорят по-английски, а писать не умеют вовсе. Есть среди них и те, кто худо-бедно знает буквы, но свободно изъясняться все равно не может. Обладая толикой ума и несколькими монетами в кармане, вы без труда уговорите такого человека скопировать для вас документ. Причем писарь не поймет и половины его содержания. Если пожелаете, я могу к вечеру принести вам признания вины в ламбетских убийствах, написанные десятком разных людей. Тогда вы мне поверите?
Лестрейд неловко опустился на стул:
— На месте доктора Нила я подставил бы под подозрение именно такого человека, как Уолтер Харпер, — невозмутимо продолжил Холмс. — Если о нем не злословят понапрасну, этот молодой джентльмен, как говорится, живет припеваючи, благо деньги отца позволяют. Я выждал бы удобный момент и позаимствовал на время его писчую бумагу. Затем позвал бы одного из своих доверчивых знакомых и попросил скопировать письмо к отцу молодого человека. Затем я предположил бы, что слухи о причастности Уолтера Харпера к убийствам заставят полицию провести обыск в его комнате. И там нашлись бы бесспорные доказательства его соучастия в вымогательстве. Понимаете? Кто, как не доктор Нил, был способен на такое? Он хорошо знал Харпера, мог проследить за ним и беспрепятственно проникнуть в его комнату.
— Превосходно, мистер Холмс. Значит, доктор Нил и является бандой шантажистов. А также, возможно, и убийцей.
Холмс поморщился:
— Вынужден признать, мой друг, что имеющиеся у нас улики свидетельствуют скорее в пользу клиента доктора Ватсона, нежели против него. Утешает лишь то, что у нас будет шанс понаблюдать, как его посадят на четырнадцать лет в тюрьму за вымогательство.
Впервые с момента нашего прихода Лестрейд перестал хмуриться. Но Холмс не последовал его примеру:
— Однако хочу напомнить вам, что такая вероятность улетучивается с каждым мгновением. Если доктор Нил ускользнет от нас, это не украсит историю Скотленд-Ярда, тем более что дом сто три по Ламбет-Палас-роуд находится в двадцати минутах ходьбы отсюда.
XVВесь тот весенний день Шерлок Холмс продолжал вести себя нервно и непредсказуемо. Если бы я знал его чуть хуже, то, возможно, подумал бы, что он не вполне искренне пожелал мне успешного завершения этого дела. Так или иначе, Холмс заявил, что умывает руки, и наотрез отказался отправиться на Ламбет-Палас-роуд вместе со мной, Лестрейдом и еще десятком полицейских.
— Мой дорогой друг, — шутливым тоном объявил он, — вы прекрасно справитесь и без меня. В противном случае мое присутствие все равно ничего не изменит. Я же предпочту вернуться на Бейкер-стрит к чаепитию.
— Холмс, мы должны поймать преступника, пока не поздно.
— Возможно, вы и должны, Ватсон. Что же касается меня, то я сейчас испытываю непреодолимое влечение к чудесному чаю и булочкам миссис Хадсон.
С этими словами он сел в кеб и уехал. Лестрейд удивленно посмотрел ему вслед. Таким образом, мы с инспектором отправились с ордером на обыск на респектабельную тихую улицу, в то время как другие полицейские перекрыли злоумышленнику все пути к бегству. Нам не составило труда попасть в квартирку доктора Нила, поскольку постояльцы в таких домах живут en famille [75]и редко запирают двери на ключ. Но беглеца уже и след простыл. Все его имущество осталось на месте, хотя миссис Слипер не смогла отыскать кожаный саквояж, обычно хранившийся в платяном шкафу. Она ничего не заподозрила, когда «милейший доктор Нил» вышел утром из дома, взял кеб и поехал на вокзал Чаринг-Кросс.
— Полагаю, это означает только одно: он отправился в Дувр, а дальше — на пароме во Францию, — заключил Лестрейд, вытаскивая из кармана часы. — Наверное, он уже в пути. Французы не согласятся выслать его обратно, они никогда так не поступают. Добравшись до какого-либо французского порта, он может завтра оказаться где угодно. И мы, разумеется, не имеем права задержать иностранное судно. Это равносильно объявлению войны.
Обыск не добавил нам никаких улик против доктора Нила, за исключением нескольких непристойных фотографий девушек. В углу стоял медицинский саквояж самого обычного вида. В ящике стола нашлось несколько пустых желатиновых капсул, какие обычно используют — чаще в Америке, чем в Англии, — для того, чтобы дать больному неприятное на вкус лекарство. И ничего, связанного с шантажом или отравлением.
— Мы прочешем здесь все частым гребнем, — устало сказал Лестрейд. — Поднимем ковры и паркет, отодвинем мебель. Однако сдается мне, что мы все же его упустили.
Когда обыск начался, я опасался, что домработница Мэйси признает во мне приходившего на днях инспектора газовой компании. К счастью, вскоре выяснилось, что в этот день милая девушка отпросилась у хозяйки погулять со своим молодым человеком в парке Баттерси.
Бесплодные поиски продолжались полтора часа. Я уже подумывал о том, не пора ли отправиться вслед за Холмсом на Бейкер-стрит, как вдруг с улицы донесся какой-то шум. Я подошел к окну гостиной и увидел, что возле дома остановился кеб. Двое громил устрашающего вида, выглядевших так, будто им впервые в жизни довелось проехаться в кебе, выскочили из него и нависли с обеих сторон над дверью. Затем на тротуар медленно спустился человек в коротком пальто и шелковой шляпе. Это был доктор Нил. Вслед за ним появился Шерлок Холмс, приставивший к боку задержанного ствол моего армейского револьвера. Так вот что он называл чаем с булочками!
К доктору подошли двое полицейских. В порыве отчаяния он развернулся и, застав Холмса врасплох, сбил его с ног и метнулся обратно к кебу. Сверху мне было отлично видно, как он выскочил через другую дверь и помчался по мостовой к ближайшему переулку.
— Ему не уйти далеко, — уверенно заявил Лестрейд.
Несколько минут спустя беглец снова появился на улице с наручниками на запястьях и в сопровождении двух констеблей.
В этот момент я искренне считал, что «мое дело» подошло к концу. Как же я ошибался!
Холмс выглядел довольным, как кот, добравшийся до сметаны.
— Я предвидел, что вы с Лестрейдом совершите эту ошибку, Ватсон. Великое небо! Как только вышли утренние газеты, доктор Нил уже знал об аресте мисс Саббатини, проживавшей на Чепел-стрит в Беркхэмстеде. Нужно ли к этому что-то добавлять? Он понял, что она, не зная всей правды, невольно выдаст его и расскажет о том, как переписывала для него письма. И вы надеялись, что после всего этого он до трех часов дня будет сидеть дома и ждать, когда за ним явится полиция? Нил сбежал, не захватив с собой никаких вещей, что указывает на охватившую его панику, не так ли?
