Человек на лестнице - Гарри Кемельман
«Вы хотите сказать, что пятьсот были платой за шантаж? Откуда вы знаете? Что вы знаете о цене антенны?»
«Признаться, я мало что знаю об антеннах? Антенны?» Он наклонил голову в одну сторону, прислушиваясь к звукам. Затем он кивнул. «Антенны - думаю, что предпочитаю английское множественное число; латинское можно приберечь для придатков насекомых.»
«Ники!»
«О да, я не очень разбираюсь в антеннах, но кое-что знаю о пятистах долларах. Я видел антенну, которую установил Лессер. Это была простая штуковина. Если только она не сделана из какого-нибудь драгоценного металла, а не из стали, как кажется, то я бы сказал, что пятьсот - это по крайней мере, перебор на три или четыре сотни.»
«Но почему Дайкс хотел убить Боумана и как он собирался это сделать?»
«Если говорить о причинах, то, очевидно, чтобы получить контроль над рукописью Боумана. Ожидается, что она принесёт много денег...»
«Вы имеете в виду, что он опубликует её как свою собственную работу?»
«О, вряд ли. Он не может, да и толку от этого мало, ведь имя Боумана на обложке - это ведь то, что будет продавать книгу. Но при нынешнем положении дел никто не знает, сколько на самом деле сделано. Он может легко заявить, что готово не более половины. Он завершит её и таким образом станет соавтором, а не просто научным сотрудником. Его имя будет стоять на обложке вместе с именем Боумана. Он будет получать половину авторских гонораров. И его академический престиж будет очень высок.»
«Соглашусь с вами.»
«Что касается того, как он это сделал, - продолжил Никки, - то это не представляет никаких трудностей. Они с Боуманом были на Хай-стрит - возможно, шли на встречу с молодым Боуманом. На вершине холма они остановились отдохнуть, и Дайкс мог позвать Джонни посмотреть на раскопки. И когда Боуман перегнулся через край...» Он пожал плечами.
«Вы хотите сказать, что он подумал об этом вот так, в один момент?» - спросил Скализ.
«О, он быстро соображает, наш профессор Дайкс. Достаточно сыграть с ним в шахматы, чтобы понять это. Один взгляд на доску - и он делает свой ход. Но я склонен полагать, что он думал об этом уже некоторое время. Полагаю, его жена что-то почувствовала - наводит на такую мысль то, что она уехала к родным без него и до сих пор не вернулась. В одном я уверен: Боуман никогда бы не попросил его остаться и работать над книгой, пока его жена уезжает в отпуск одна. Джентльмен Джонни был джентльменом.» Он устремил умозрительный взгляд в потолок. «Интересно, что бы получилось у Дайкса, если бы молодой Боуман не приехал...»
«Молодой Боуман? Какое он имеет к этому отношение?» - быстро спросил Скализ.
«Его приезд, конечно же, заставил Дайкса взять себя в руки. Как только бы они просмотрели рукопись с сыном Джонни, Дайкс был бы лишён права претендовать на какую-либо долю авторства.»
«Интересное дело вы затеяли, профессор, - нехотя сказал Скализ, - но не вижу в этом никаких перспектив. Вы никогда не заставите присяжных вынести обвинительный приговор на основании таких доказательств. Дайксу остаётся только все отрицать, а поскольку Лессер мертв, доказать это невозможно.»
«Вы забываете о фотографии, которую сделал Лессер», - сказал Ники.
Как по команде, в дверь постучали. «У нас для вас фотографии, капитан», - сказал клерк.
В процессе сушки плёнка свернулась в тугой цилиндр, и мы столпились вокруг Скализа, пока он утяжелял один конец линейкой и медленно разворачивал его, изучая каждый кадр. Только в конце ленты Никки триумфально указал на плёнку и воскликнул: «Вот она!»
Мы с капитаном уставились на кадр, а потом, не веря, посмотрели друг на друга. Это действительно была фотография двух мужчин, но настолько уменьшенная, что на первый взгляд они больше походили на короткие цилиндрические обрубки, над которыми возвышались круглые пуговицы, являвшиеся их головами.
Я начал смеяться, совершенно неконтролируемо, и Скализ присоединился ко мне.
«И что же вас так забавляет?» - ледяным тоном спросил Никки.
Я указал на фотографию. «Он блефовал. Этот негодяй его обманул. Там нет ничего, что можно было бы использовать в качестве доказательства. Невозможно доказать, что это фотографии Дайкса и Боумана. Это могут быть любые два человека.»
«Может быть, и нам удастся обмануть Дайкса», - с надеждой предположил Скализ. «Нам не нужно показывать ему фотографию - просто скажем, что она у нас, и побудим его признаться.»
«Нет нужды блефовать против Дайкса», - холодно сказал Ники. «Эта фотография - весомое доказательство. Как вы думаете, почему Лессер сделал её в первую очередь? Конечно, не потому, что он хотел сделать снимок своего друга. Он мог сделать это в любое время. Ему не нужно было ждать, пока он не окажется на высоте тридцати футов или более над землёй. Нет, он посмотрел вниз и увидел двух мужчин, наклонившихся вперёд против ветра, так что были видны только макушки их голов, так что на первый взгляд они были похожи на пару грибов-поганок. И это был тот тип объектов, которые он любил снимать - «coup d’oeil». Только когда он подумал об этом позже, ему пришло в голову, что на снимке будет изображена одна фигура в котелке на фоне воротника каракулевого пальто, и это должен был быть Боумен, а у другой была белая прядь, рассекающая его чёрную шевелюру, и это мог быть не кто иной, как Дайкс. И что ещё важнее, снег на земле показывал, что снимок был сделан за день до Рождества - нашего первого снегопада этой зимой.»
Скализ медленно кивнул. Он посмотрел на меня и сказал: «Всё сходится.»
«Хорошо, - сказал я, - что нам теперь делать?»
Ники поднялся. Он одарил нас своей ледяной улыбкой, растянув губы, как будто надкусил кислый лимон. «Я предлагаю, чтобы добрый капитан позвонил профессору Дайксу и попросил
