Иоанна Хмелевская - Слепое счастье

— Ну, и что теперь? — спросила Тереска.

— Теперь я бы позавтракал, — спокойно ответил Янушек.

— Ну, знаешь!... — возмутилась Шпулька. — Тут такое творится, убийства, могилы, а ты есть хочешь?!

— Ну и что, что убийства и могилы? Конечно, хочу, я-то еще пока живой!

Зигмунт во время этой перепалки хмуро изучал местность вокруг пострадавшего автомобиля. Он заметил нечто, ускользнувшее от внимания остальных. В одном месте кусты были поломаны, а трава взрыта. Следы вели в глубь леса, как будто кто-то, не разбирая дороги, ломился сквозь заросли, падая и круша все на своем пути, а возможно, продирались и двое, боровшиеся друг с другом. Что касается всевозможной борьбы и прочих восточных единоборств, тут Зигмунт собаку съел и мог бы работать экспертом. Очень все это подходило к тому месту, где Шпулька увидела дикую морду. Один, похоже, бежал, а другой пытался его задержать и нагнал-таки у самого болотца...

Парень уже совсем было собрался поделиться с остальными своими наблюдениями, но передумал и решил не нагнетать паники. В этих местах творилось явно что-то необычное, и хоть никаких трупов не нашли, это вовсе не означало, что противники мирно разошлись, веселые и довольные. Одного из них видела сестра, а другого, возможно, хорошенько утрамбовали на склоне холма... Не стоит обсуждать эти подробности с двумя девчонками и одним сопляком, а надо просто сообщить в милицию, только не сейчас же! Иначе всякая возможность наловить еще раков будет исключена...

Вот таким образом, помимо разницы в возрасте и жизненном опыте, Зигмунт пришел к тем же самым выводам, что и Янушек, и принял практическое решение. Подойдя к стоявшим у машины членам рачьей экспедиции, он поддержал предложение Янушека:

— Позавтракать можно, почему бы и нет. И так мы тут ничего не выстоим. Давайте вернемся к палаткам и там подумаем, что делать дальше. Только по пути я бы дипломатично пособирал сокровища.

— Дипломатично — это как?

— Ну, так... Как можно незаметнее.

Дипломатично собранные и старательно завернутые сокровища спрятали в палатке девчонок. Тереска занялась костром, Шпулька с Янушеком осторожно перекладывали раков, выстилая им ведро крапивой. Зигмунт открывал консервные банки и нарезал хлеб. В атмосфере чувствовался, может, немного и неприятный, но зато такой возбуждающий запах опасности, очень контрастировавший со спокойным и полным солнца пейзажем.

Собирая вокруг хворост, Тереска наткнулась вдруг на какой-то предмет — не деревянный. Она уже хотела отбросить его в сторону как не годящийся на растопку, но не сделала этого. Форма предмета что-то ей смутно напоминала. Девчонка никак не могла вспомнить, где она такую штуковину уже видела и что это вообще такое. Рассматривая находку и напрягая память, она повела взглядом вокруг, заметила другой странный предмет и тоже подняла его с земли...

Зигмунт быстро прикрыл кастрюлю, куда как раз вываливал тушенку, так как Тереска вскочила так резко, что в посудину посыпалась земля.

— Слушайте, здесь кто-нибудь, копал? — взволнованно спросила она.

— Дергаешься, и всякая дрянь летит, — недовольно ответил Зигмунт. — А потом будет на зубах хрустеть. Кто что копал?

— Здесь. Здесь, я спрашиваю, кто-нибудь что-нибудь копал? Землю тут кто-нибудь рыл?!

— Ясно, копали. Что за вопрос? — недовольно отозвалась Шпулька, оторвавшись от ведер с раками. — Мы с Зигмунтом тут как лошади вкалывали. Ты что, не заметила, здесь же склон, а палатки стоят ровно. Не само же выровнялось?!

Тереска казалась чем-то очень возбуждена, похоже, какой-то неожиданной догадкой. Она перевернула термос, задумчиво подняла его и отставила подальше.

— Я, конечно, не уверена... Знаете, я бы сходила посмотреть на эту могилу. Мне кажется... Может, и не правильно... Я бы сходила к этому захоронению.

Все недовольно на нее уставились. В глазах Шпульки появилась к тому же легкая паника.

— Прямо сейчас? — поморщился Зигмунт. — А завтракать когда же?

— Чихала я на завтрак. Завтрак не убежит.

— Могила тем более!

— Осматривать могилы на голодный желудок очень вредно, — авторитетно изрек Янушек. — И эти скелеты... Один меня чуть не укусил. Потом аппетит совсем пропадает. Я могу туда пойти, пожалуйста, но только после еды.

— Не уверена, что могила хороша на десерт, — с сомнением заметила Шпулька. — Неужели нельзя хоть минутку посидеть спокойно?

— Они правы, — согласился Зигмунт. — Не тряси в кастрюлю всякую пыль. Далась тебе эта могила. Ты что-то придумала?

Тереска не хотела ничего говорить. Костер она развела моментально, поставила кастрюлю на сильный огонь, не обращая внимания, что та тут же закоптилась, сунула Янушеку ложку и велела есть быстрее. Шпулька со своим котелком пристроилась рядом с подругой.

— Даже помешать толком не могла, — обиженно заявила она. — Половина совсем холодная.

Она вдруг замолчала, так как заметила предмет, который Тереска тщательно очищала о собственную блузку.

— Как это? — произнесла Шпулька, совершенно ошарашенная. — Откуда ты?.. Ведь это...

Ни слова не говоря, Тереска подала ей предмет, уже очищенный от земли и пепла, а затем и другой, поменьше, также весьма непрезентабельный, похожий на кусок старого железа. Шпулька положила свою ложку прямо на траву, даже не заметив этого. Схватив обе штуковины, она молча принялась рассматривать их, затем вопросительно взглянула на подругу. Та несколько раз энергично кивнула головой. Шпулька поспешно поднялась.

— Знаете, — в голосе ее звучало странное оживление. — Я бы пошла взглянуть на эту могилу...

Потрясенный Янушек, ничего не понимая, смотрел, как его сестра с подругой упали на колени в указанном месте и принялись лихорадочно разгребать землю руками. Вставать у могилы на колени было обычаем повсеместно принятым, но никто при этом не пытался докопаться до покойника и тем более с таким энтузиазмом, да еще голыми руками. Зигмунт, похоже, о чем-то догадывался и смотрел на это неожиданное помешательство девчонок с явным интересом. Тереска со Шпулькой, как настоящие терьеры, рылись в земле, убирая так старательно утрамбованный вчерашними злоумышленниками слой земли. Наконец они, похоже, до чего-то докопались и начали друг другу что-то показывать. Тереска поднялась на ноги с сияющими глазами, горящими щеками, вся перепачканная. По мнению Янушека, она сама выглядела, как вставшая из могилы.

— Ты, кретин безмозглый, — обратилась она к брату, причем смысл ее слов явно противоречил торжественному тону, которым они произносились. — Захоронение он, видите ли, нашел, темнота необразованная! Конечно, же, захоронение! Эти люди обнаружили доисторическое погребение. И никого они не убивали. Скелеты здесь уже многие века лежат!

— Историческое, — поправила, правда, без особой уверенности Шпулька, тоже поднявшаяся на ноги и выглядевшая не лучше подруги. — Скелеты не сожженные, по-моему, это первые века...

Тереска задумалась.

— Возможно... Да что ты мне говоришь! Такие захоронения существовали еще в неолите...

— Не станешь же ты утверждать, что это неолит?

— Спятила! Тут явно бронзовый век. Вот взгляни на эту пряжку, а может, еще какое украшение, уже второе. Первое я у лагеря нашла! А вот та штуковина, похожая на конец чего-то этакого, может скипетра. Вы же сами это вырыли, когда выравнивали...

— И все-таки оно не такое уж древнее, мне так кажется, — стояла на своем Шпулька. — Спорить не буду, неолит неолитом, но это, пожалуй, уже христианство!

— Вполне возможно. Я, правда, особой разницы между веками не вижу, что первый, что пятый... А вот этот узор — другой! На что-то он похож, никак не могу вспомнить...

Зигмунт, с большим интересом прислушивавшийся к этой научной дискуссии, взял у девчонок плоский предмет с неровной поверхностью. Разобрать, что собой представляет узор, образованный этими неровностями, казалось невозможным. Парень с сомнением оглядывал склон пригорка.

— Ты уверена? — спросил он осторожно. — И как ты тут что-то различаешь? Я бы ни в жизнь не заметил.

— Да мы этого насмотрелись до отвращения, — вмешалась дрожащая от возбуждения Шпулька. — В самом конце учебного года нам реферат задавали о древних славянах. Мне все эти раскопки по ночам снились. По музеям нас водили и все показывали.

— Даже то, что было в запасниках, еще не разобранное, — добавила Тереска. — Мне бы только кусочек гребня найти или поясной пряжки, сразу эпоху определю. Вот почему мне кажется, что здесь что-то другое, не похожее на то, что мы видели. Но в то же время знакомое! Я уже совсем голову сломала, никак не могу определить, какой же это период!

Зигмунт уважительно посмотрел на девчонок. На перепачканном землей лице Шпульки отражалось абсолютное блаженство.

— Древнее погребение, — с восхищением шептала она. — И как минимум тысячелетней давности. Наконец-то нам удалось найти хоть что-то ценное! И настоящее...