Пьер Сувестр - Жокей в маске
«Ротозеи, ожидающие невесть чего… – записывал он. – Вид важный и таинственный до идиотизма… Тут вставить слова из песенки…»
Оторвавшись от блокнота, он спросил:
– Когда обнаружили покойного?
– В половину шестого, мсье.
– А когда вынули из петли?
– Где-то в половине одиннадцатого.
Карандаш снова заработал:
«Обнаружив труп, никто не решается вынуть его из петли до прихода полиции…»
Задав еще несколько вопросов, молодой человек прыгнул обратно в такси.
– Трогай, – сказал он шоферу. – В Мезон-Лафит, в комиссариат.
– Слушаюсь, мсье Фандор, – ответил тот.
Глава 4
ПОДОЗРЕВАЮТСЯ В УБИЙСТВЕ
Увидев, как его жена рухнула в обморок, Поль Симоно совершенно потерял голову. Стеная и охая, он неуклюжими движениями пытался привести женщину в чувство. Самое толковое, что пришло ему в голову – это положить на лоб Жоржетты смоченное водой полотенце. Однако все было тщетно.
– Жоржетта, – шептал несчастный супруг. – Жоржетта, очнись!
Наконец, поняв, что ему самому не справиться Поль кинулся к двери и завопил:
– Анжела! Сюда, на помощь!
В этот момент раздался звонок. В смятении бедняга Симоно подумал, что горничная успела каким-то чудом оповестить врача и тот уже спешит на помощь. Дрожащими руками он открыл дверь и замер на пороге. За побледневшей от любопытства консьержкой стояли жандарм и сурового вида господин в штатском. В руке он держал трехцветный шарф полицейского комиссара.
– Что это… – ошарашенно проговорил Симоно. – Что угодно этим господам?
Комиссар отодвинул консьержку и вошел в комнату.
– Мсье Симоно? – спросил он.
Вконец растерявшись, чиновник кивнул:
– Да, это я…
– А где мадам Симоно?
– Моя жена? Здесь, конечно… Но что вам угодно?
– Мне угодно увидеть мадам Симоно.
Обычно добродушное лицо Поля Симоно исказилось:
– Что вы себе позволяете! Она еще в постели. И она больна. И…
Комиссар снял шляпу и шагнул вперед.
– Прошу вас проводить меня к вашей жене, мсье, – произнес он вежливо, но твердо. И, обернувшись к жандарму, бросил:
– Следите за дверью.
Последняя фраза лишила Поля Симоно мужества. Он попятился:
– Но, мсье… Моя жена…
Не слушая его, комиссар вошел в спальню. Жоржетта по-прежнему лежала без сознания.
– Так-так… – саркастически протянул комиссар. – Похоже, в этом доме настолько не жалуют полицию, что лишаются чувств при ее появлении!
Поль Симоно воздел руки к небу:
– Господи, почему ты допускаешь это издевательство? Мсье, покиньте немедленно мою спальню и объясните наконец, в чем дело!
Комиссар положил свою шляпу на трюмо и не спеша подошел к кровати.
– Не стоит ломать комедию, мадам, – резко произнес он. – Открывайте глаза.
Услышав эти слова, оскорбленный супруг побледнел от ярости. Он собирался уже завопить во все горло, как вдруг Жоржетта открыла глаза.
– О, Господи, – едва слышно прошептала она. – Что происходит? Поль…
Взгляд ее упал на полицейского. Она вскрикнула и натянула одеяло на плечи.
– Кто это?
Поль Симоно беспомощно развел руками. Комиссар уселся в кресло и скомандовал:
– Будьте любезны одеться, мадам и мсье. У нас не так много времени.
У Поля снова прорезался голос.
– Да что же это за безобразие! – заголосил он. – Какого черта вам здесь надо?!
Как и многие слабые натуры, добрейший чиновник в ярости мог стать совершенно невменяемым.
– Отвечайте немедленно, – орал он с пеной у рта, – а не то вышвырну вас отсюда, будь вы хоть комиссар, хоть сам Господь Бог!
Казалось, он вот-вот набросится на полицейского с кулаками. Тот решительно встал.
– Не стоит усугублять ваше положение подобным поведением, – сказал он с оттенком уважения. – Я нахожусь при исполнении служебных обязанностей. Будьте добры, оденьтесь и следуйте за нами.
– Да куда же, черт побери?!
– В полицию.
– По какому поводу, позвольте спросить? Что мы там забыли?
– Вот там вам все и объяснят.
Симоно осел на стул. Казалось, из него с шумом выпустили воздух.
– Одевайтесь, – снова сказал комиссар. – Не затягивайте этот спектакль.
Жоржетта посмотрела на мужа широко раскрытыми глазами:
– Поль, мы должны подчиниться?
– Куда уж тут деваться, – обреченно пробормотал Симоно. – Вставай. Но, клянусь Богом, это им даром не пройдет!
Комиссар, усмехнувшись, вышел. Через несколько минут супруги были одеты.
– Если хотите, можно вызвать машину, – сказал полицейский. – Но предупреждаю, оплачивать ее придется вам. Таков порядок.
Симоно фыркнул, как рассерженный еж:
– Хорошенький порядок! Нет уж, это вы мне заплатите за сегодняшнее утро!
Он высунулся в коридор:
– Анжела! Сходите, поймайте такси!
Через несколько минут супруги в сопровождении полицейских вышли на улицу. Взбудораженные жильцы глядели на них из окон. Консьержка в своей комнате говорила подружке:
– Вот, и этот оказался жуликом. Нет, биржа до добра не доведет!
Входя в полицейский участок, Поль Симоно не переставал бормотать:
– Ладно, ладно! Вы мне еще заплатите!
Комиссар властным жестом остановил его:
– Вы следуйте за мной. Мадам пусть подождет. Присмотрите за ней, жандарм.
Сердце бедного чиновника мучительно сжалось, когда он увидел, с какой покорностью его жена опустилась на жесткую скамью. Комиссар ввел его в кабинет, где беседовали двое мужчин.
– А вот и ваш клиент, – произнес полицейский.
Один из мужчин окинул Симоно долгим взглядом.
– Вам известно, почему вы здесь? – спросил он.
– Вот это-то я и хотел бы знать, – пробурчал чиновник. – И предупреждаю вас, что непременно буду жаловаться!
– Поменьше слов, – поморщился хозяин кабинета. – Вы не на базаре.
Симоно на мгновение застыл, но тут же разразился очередной тирадой:
– Что значит «поменьше слов»? Это вы прекратите валять дурака и объясните наконец, какого дьявола меня сюда притащили!
– Что ж, слушайте. Прежде всего позвольте представиться. Я сотрудник Службы безопасности, а это, – он указал на своего собеседника, – ее глава.
Симоно хлопнул ладонью по столу.
– Да хоть сам Президент Республики! Я требую, чтобы мне объяснили, в чем дело, и ответили на все мои вопросы!
Полицейские молча смотрели на чиновника. Тот, вздохнул и уже спокойнее спросил:
– Так в чем меня обвиняют?
– Вы подозреваетесь в убийстве, – сухо ответил комиссар. – Если вы хотите сделать заявление по этому поводу, то еще не поздно.
Глаза Симоно вылезли из орбит.
– Что?.. Я?.. – пролепетал он. – Что вы такое говорите?
– Вы знаете Рене Бодри, не так ли? – продолжал комиссар.
– Откуда мне его знать? Хотя…
Симоно осекся. Рене Бодри… Ведь прочитав в сегодняшней газете, что этот человек найден мертвым, его жена потеряла сознание!
Заминка не ускользнула от комиссара.
– Итак, – напористо продолжал он, – мы все видим, что это имя вам известно.
Симоно побледнел.
– Ложь! – прохрипел он. – Никогда в жизни не слышал об этом человеке!
Глава Службы безопасности кивнул комиссару:
– Не тратьте зря времени. Бесполезно сейчас задавать этому человеку вопросы. Лучше помогите ему освежить память. Я думаю, семи-восьми дней в камере хватит.
Пока двое жандармов отводили совершенно ошалевшего Поля Симоно в камеру, двое других ввели в кабинет Жоржетту. Молодая женщина выглядела совершенно потерянной и не сопротивлялась. Голос полицейского комиссара несколько смягчился:
– Итак, мадам, вам известно, почему вы оказались здесь?
– Нет, – ответила Жоржетта еле слышно. – Мне не в чем себя упрекнуть.
– Хотелось бы вам верить, – вздохнул комиссар. – Однако это необходимо доказать. Вы готовы говорить откровенно?
– Да, мсье.
– Тогда подумайте хорошенько и скажите – вы знакомы с Рене Бодри?
Жоржетта поколебалась.
– Нет, – прошептала она наконец.
Комиссар развел руками.
– Ну вот, мадам, вы пообещали быть откровенной, а начинаете со лжи. Ведь вы знаете этого человека!
Жоржетта Симоно закусила губу. Пальцы ее терзали кружевной платочек.
– Я… Я не могу вам ответить, – выдохнула она.
– Почему же? – настаивал комиссар. – Уверяю, помочь вам может только правда!
Женщина молчала.
– Давайте я попробую помочь, – предложил полицейский – Рене Бодри был вашим любовником, не так ли?
– Но… Я замужем, мсье! – воскликнула арестованная.
– Ну, это обстоятельство почему-то мало кого останавливает, – заметил начальник Службы безопасности. – Если дело только в этом, мадам, то мы можем гарантировать – ваш муж ничего не узнает.
– А вдруг он нас услышит?
Ее собеседник снисходительно улыбнулся:
– Не беспокойтесь. Там, где он сейчас находится, ему нас никак не услышать.
