Пьер Сувестр - Жокей в маске

Пьер Сувестр и Марсель Аллен

Жокей в маске

Глава 1

ВСТРЕЧА В ОТЕЙ

– Слушайте! Слушайте! Только я, старый торговец, знаю, какая лошадка придет первой! Все мои клиенты выигрывают! Подходите! У меня найдется кое-что покрепче шампанского! Я припас коньяк, водку, а уж ром у меня – градусов восемьдесят! Даже спирт имеется! Спешите все сюда! Только я знаю имя настоящего фаворита!

Зеваки, шатающиеся с праздным видом по загонам, окружили палатку с напитками. С трудом сдерживая хохот, они взирали на субъекта, произносящего этот хвастливый монолог. И было на что посмотреть. Даже если бы торговец не изрек ни слова, вид его непременно привлек бы внимание.

Это был мужчина лет пятидесяти с длинными седеющими лохмами и рыжеватой бородкой. Костюм его был до того потрепан, что, казалось, вот-вот свалится с него по частям. Когда торговец носился возле своей палатки, пританцовывая и размахивая руками, лохмотья развевались, едва поспевая за ним. Больше всего человечек напоминал базарного клоуна. За спиной у него был приторочен медный цилиндр с краником внизу. В промежутке между воплями знаток лошадей хорошо отработанным движением открыл вентиль и подставил под кран мятый цинковый стаканчик. Правда, туда не потекла ни одна из тех жидкостей, которые он так активно рекламировал, но, видимо, это было следствием разумной экономии и бережливости. Настоящий кран открывался тогда, когда перед торговцем возникал клиент, заранее согласившийся уплатить десять сантимов.

Не торопясь отведать водки или спирта, толпа с искренним удовольствием наслаждалась бесплатным спектаклем, который неутомимый продавец демонстрировал без передышки от первого до последнего заезда на ипподроме в Отей. Скачки уже закончились, а он все еще носился вокруг палатки, предлагая твой товар.

– У меня есть водка, коньяк, ром! У меня есть великолепный спирт! Подходите!

При этом он ни на минуту не забывал, что имеет дело с любителями лошадей. Заглядывая клиентам в глаза, он говорил с таинственным видом:

– Только старый торговец знает, какая лошадка придет первой!

И, понизив голос, добавлял:

– Все мои клиенты всегда выигрывают!

Наконец подошло время последнего, решающего заезда. Толпа подалась вперед, стараясь разглядеть фаворита. Торговцу ничего не оставалось, как двигаться вместе с ней. Закрыв палатку, он шлепал ногами по грязи, сгибаясь под тяжестью резервуара с напитками. Медная крышка, формой напоминающая китайскую шапочку, позвякивала в такт его шагам. Однако голос его звучал по-прежнему пронзительно:

– У меня есть ром! У меня есть водка! Только я знаю, какая лошадка придет первой!

Внезапно забавный человечек смолк и замер на месте, глядя на широкоплечего верзилу. Тот посмотрел на торговца, и его мрачная физиономия растянулась в улыбке:

– Бузотер! Никак это ты! Надо же, где пришлось встретиться!

– А где же мне еще быть! Тут, знаешь, все только на мне и держится. Без меня они бы все вылетели в трубу! Весь ипподром идет ко мне за советом. Знают, что лучше знатока не найдешь!

Верзила расхохотался:

– Оно и видно. И платят тебе, наверное, золотом. Иначе у тебя не хватило бы денег на такой шикарный костюм!

Бузотер улыбнулся и беззаботно махнул рукой. Одежда никогда его особо не волновала. Что такое заплаты для человека, который всю жизнь бродяжничал! Зато и повидал он такое, что другим и не снилось. Даже с бандой Фантомаса сводила бродягу судьба, десятки профессий он перепробовал, и вот теперь стал самым популярным продавцом парижского ипподрома.

Приятели отошли в сторонку.

– Рад тебя видеть, Горелка, – негромко произнес Бузотер. – Значит, удалось вырваться из тюряги?

Да, Горелка, знаменитый бандит, наконец-то оказался на свободе. Естественно, зарабатывать себе на жизнь честным трудом ему и в голову не приходило, и поэтому он искренне удивился, увидев старого товарища, занимающегося коммерцией.

Бузотер, в свою очередь, посматривал на гиганта с опаской. Уж ему-то лучше многих других было известно, что Горелка, правая рука Фантомаса, вместе со своим дружком Иллюминатором способен на любое, самое страшное преступление. Таких понятий, как сострадание или совесть, для него не существовало. Бузотер наполнил стаканчик ромом и, увидев, что бандит полез в карман за монетой, поспешно сказал:

– Ну, что ты, старина! Для тебя у меня все бесплатно!

Он подмигнул:

– Меня, знаешь, разорить трудно. Сена – река полноводная…

Оба расхохотались.

– Так как дела? – продолжал Бузотер.

– По-старому… И дружки, и бабы – все прежнее, – ответил Горелка, нависая над маленьким торговцем, словно могучее дерево над низкорослым кустарником. – И Иллюминатор все такой же – кутит покруче меня.

– А Адель?

– Адель? Адель молодцом. Все так и живет со мной.

– Рад за тебя. Я слышал, она тоже подалась в коммерсанты, как и я?

Бандит приосанился:

– Ну, браток, тебе до нее далеко! Мы с Иллюминатором так крепко поставили нашу красотку на ноги, что она уже имеет собственную машину.

– Не может быть! – пораженно воскликнул Бузотер.

– Точно-точно, – подтвердил Горелка, сдерживая улыбку. – Она каждый день толкает эту машину перед собой от улицы Каде до площади Сент-Эсташ. И там торгует зеленью.

Бузотер расхохотался. Так, значит, машина – это повозка для овощей! Он ткнул приятеля кулаком.

– Да, пройдоха, ты не изменился! По-прежнему отмачиваешь шуточки!

Отсмеявшись, торговец стал прощаться.

– Рад был с тобой поболтать, старина. Но, сам понимаешь, дела… Если я тут буду сидеть на одном месте, то не заработаю ни су. Приходится вертеться. Мне ведь надо быть в курсе всего, что творится в этом сумасшедшем доме!

Оставив Горелку около букмекерских касс, где тот хотел, пользуясь толчеей, поживиться парой – тройкой пухлых бумажников, Бузотер засеменил вдоль скаковых дорожек в сторону финиша. Возле барьеров неистовствовала возбужденная толпа. Со всех сторон раздавались пронзительные крики. Люди в передних рядах уже были намертво прижаты к барьеру, а задние все напирали в надежде хоть краем глаза увидеть шапочку того жокея, на которого они поставили. По мере того как лошади приближались к финишу, шум становился все более оглушительным.

– Марокканец! Марокканец придет первым! – вопили справа.

Слева не отставали сторонники Фриволы:

– Фривола, вперед! Поднажми еще немного!

– Кид! Кид! – скандировали в центре.

– Какой Кид? – возмущались рядом. – Этой кляче не дотянуть и до последнего поворота!

И над всем этим гамом отчетливо разносился пронзительный голос Бузотера. Даже не пытаясь следить за ходом скачек, он повторял:

– Ну? Что я вам говорил? Только старый торговец знает, какая лошадка придет первой! Все мои клиенты всегда выигрывают!

Пока простолюдины неистовствовали в грязи у барьера, элегантная публика напряженно наблюдала за состязаниями с трибун. Сегодня на ипподроме в Отей присутствовали поистине сливки общества – ведь именно в этот день разыгрывался Большой марсельский приз. Пятнадцать жокеев на лошадях-трехлетках борются за право получить эту престижную награду. После первых двух заездов пришлось ждать добрых сорок минут, и вот сейчас наступал кульминационный момент. Один за другим появлялись ладно скроенные, подтянутые жокеи и отправлялись на взвешивание. Под мышками они несли седла. У некоторых по потайным карманам были распиханы кусочки свинца, чтобы соответствовать стандарту.

Появление каждой новой лошади на старте вызывало бурное обсуждение. Вовсю заключались пари. По рукам ходила программа заезда.

Поначалу предпочтение отдавалось лошади по имени Камба, принадлежащей знаменитому американскому миллиардеру Мэксону. Большинство считало ее фаворитом. Между тем группе любителей удалось протиснуться к самому барьеру, отделяющему зрителей от места взвешивания жокеев. До них донеслась фраза служащего, слывущего здесь знатоком. Тот уверенно заявил:

– В этот раз выиграет Перванш.

Немедленно и на Перванша было поставлено несколько тысяч. Сторонники Камба тут же взвинтили ставки.

– Ладно-ладно! – перешептывались они. – Еще посмотрим, чья возьмет!

Ставки росли. На Камба и Перванша ставили уже восемь к одному. И если внизу, на газонах, ставки не превышали пяти франков, то здесь, на трибунах, минимальный взнос составлял двадцать пять луидоров. У тотализаторов толпилась богатая, изысканно одетая публика, с карманами, набитыми деньгами.

В конце концов ставки постепенно уравнялись. В заезде было два фаворита. Вскоре раздался гонг, вызывающий жокеев на старт. На трибунах началась давка. Каждый старался выбрать себе место получше. У тотализаторов остались лишь несколько сомневающихся и кучка новичков. Эти, помня поверье, согласно которому играющий впервые всегда выигрывает, хотели поставить на аутсайдера и одним махом заработать приличное состояние.