Алена Смирнова - Голова в кустах
— Подтягивайся в управление, детка, — велел Измайлов.
— Спустя пару часов мне с Варварой водку пить. Успею?
— Поленька, — призвал полковник, — помнишь, мы видели по телевизору передачу про разведчика? Он всех признал людьми со слабостями и порекомендовал пьющим штирлицам изначально делать вид, будто они к бабам неравнодушны, а бабникам — будто к спиртному.
В кого ты собираешься перевоплощаться?
— Поняла, не переборщу, — покорилась я.
И поехала к Вику.
Из Волгограда пришел ответ на запрос. Вениамин Кузьмич Загорский проживал там с рождения. Десять лет назад получил наследство от тетки — дом в Москве. Казалось бы, перебирайся и радуйся. Но прописать можно было его одного, жена и сын для чиновников не существовали. Немало народу получило нищенскую компенсацию за недвижимость и отняло, мучимое невысказанными претензиями к борцам со столичной перенаселенностью. Загорский фиктивно развелся с супругой и ринулся вперед.
По идее благоверная должна была последовать за ним, чай не «во глубину сибирских руд» отправился. Но семейная обыденность особенно редко зиждется на идее. Через год жена перевела развод из разряда фиктивного в разряд натурального. Сын Вениамина Кузьмича, тогда семилетний, натерпевшись от отчима, подался к отцу.
— Незадолго до прощания с Волгоградом Загорский потерял паспорт. Недоумевал, как это могло случиться. Точно помнит, что домой приносил. Все формальности были соблюдены, штраф он заплатил, удостоверение личности получил, — сказал Измайлов.
— Позвонить ему? — изобразила соблюдение обязательств я.
— Позвони, — разыграл удовлетворение соблюдением обязательств полковник.
Пришлось клянчить у полковника транспорт. Повторно я связалась с Измайловым уже из квартиры Линевой:
— Колдую над овощным рагу, Вик.
Купила у бабок полкило хрустящих соленых огурчиков. Водка запотевает в холодильнике. Елки!
— Мужчин принимаете, девушки?
— Не-а, не из таковских.
— Тогда давай быстренько про наш «живой труп». Иначе я сам умру. Через телефонную трубку передаются ароматы рагу или я брежу?
— Бредишь.
— Не жалко меня?
— Жалко, но я принадлежу журналистике и сыску.
— Попробуй сунься домой.
— Попробую. Ой, Варвара вот-вот нарисуется. Отпирает, Вик. Слушай, внешне Загорский похож на самого себя — плотный, с залысинами. Фамилию, имя и отчество произносит с апломбом, этакий масштабный деятель. Он размечтался объединить усилия родителей наркоманов в неустанной борьбе и так далее.
Все, пока, милый… Привет, Варь. Нет, не жених, у меня таких милых…
Измайлов зарычал. Мысленно я пожелала ему здравствовать и попросила о снисхождении.
Варвару и впрямь мучила смерть Зины Красновой. Однако прежде чем выговориться, она допросила меня: кто, откуда, почему, зачем. Правда, и свою немудреную биографию девушка излагала охотно. Воистину важно не что сказали, а как. Тон Линевой удивительным образом сочетал спесь и заискивание. «Эта обшарит карманы, сумку и, не спросясь, позаимствует на день юбку», — подумала я. И возрадовалась. Варвара Линева была живая, то есть в меру порочная. По сравнению с ней праведничающая Лилия Петровна Вешкова казалась муляжом.
Варварина манера пить и поить меня тоже не шокировала. Видела я таких. Собутыльнику наливают щедро, себе чуть-чуть, а выглядит закрашенное лимонадом пойло одинаково. Поскольку водку я приемлю с трудом, ниже уровня чекушки мы не опустились. Почему бы ей было не заказать шампанского? Вина? Проверяла на пристрастие к алкоголю? Ох уж эти саперные работы в быту. Или она Краснову поминала?
Про Зину Варя рассказывала трепетно, как и подобает подруге, принесшейся в милицию с повинной в равнодушии и недомыслии. Собственно, она попотчевала меня тем же, чем Измайлова, Юрьева и Балкова. В отличие от них я знала, что последует за каждым пассажем, и рулила к теме наркоты без зазрения совести. Судя по всему, Варвара о бурно формирующейся зависимости Зинаиды не догадывалась. «Так живешь бок о бок, дружишь, а ничегошеньки о человеке не ведаешь», — классически думала я, прикладываясь к стакану. Ни мне, ни Варваре не удавалось захмелеть. По выражению Сергея Балкова, мы «переводили продукт». Наконец убрали его с глаз долой. На какой-то миг мне показалось, что Варвара готова предложить забить косячок. Но она выразила желание лечь спать. «Такими темпами далеко не продвинешься», — недовольно размышляла я, вытирая намываемые Варварой тарелки. И тут позвонили в дверь.
— Кого принесло на ночь глядя? — проворчала Варвара.
— Девятый час всего, — объявила я.
Мне не хотелось сидеть одной и внимать посапыванию Линевой. Гости были ко двору. Тем более что на огонек забрел Леша Трофимов. Его визит взбудоражил Варвару. С девушки мгновенно стекли хандра и сонливость. И водочка в компании Леши хорошо пошла, и закуска на зубах не вязла. Бодрость Варвары заметно контрастировала с подавленностью Трофимова. Он пил и ел, словно через силу. Говорил только о достоинствах Зиночки Красновой — медленно, не очень связно и внятно. Мое присутствие Лешу очевидно раздражало. Он промаялся минут двадцать и вызвал Варвару в кухню.
— Не могу никого представить на месте Зинки, — донеслось до меня.
— Тише, Лешенька, Полина ни в чем не виновата. А я на мели.
— Сказала бы, у меня есть деньги.
— Извини, Поля, мы посекретничаем, — запоздало крикнула Варвара и закрыла дверь.
Я их извинила. Не в лучшее время попала в дом, надо было терпеть. Состояние средней паршивости превращалось в состояние крайней гнусности. Я уже собиралась малодушно сбежать к Вику, когда вернулись Варвара с Лешей. От рюмки на посошок Трофимов отказался.
Но общение с девушкой пошло ему на пользу. Во всяком случае, он перестал искоса зыркать на меня и цедить звуки, будто давал их взаймы. И сразу стал милее.
Его небольшие серые глаза, острый нос, узкие губы и чуть скошенный подбородок более не вызывали во мне неприязни.
После чашки кофе Леша убрался восвояси.
— Тоскует он по Зинке, — сказала Варвара. — Я все прикидывала, ставить тебя в известность, не ставить. В общем, когда Зину сбила машина, менты сюда наведались. Представляешь, в кресле восседал труп дядечки, которого я в глаза не видела. Поэтому и заволокла тебя сюда чуть ли не силком. Весь универ в курсе, желающих поселиться со мной не было.
Удерешь теперь? Струсишь?
— Нет, — успокоила я Варвару. — История, конечно, странная. Спасибо, что посвятила. Но мне приткнуться некуда. Кто еще на две недели пустит.
— Лады, мне полегчало, — улыбнулась Варвара. — Ну, укладываемся?
— Укладываемся, — поддержала я.
Никаких развлечений в финале суток не предвиделось.
Глава 4
Утро ознаменовалось разогретыми остатками рагу, горячим чайником и отсутствием Варвары. У девушки не было привычки будить людей, чтобы досадить им.
Поэтому Варя удостоилась моего мысленного привета и наилучших пожеланий. Я давно предпочла завтраку пробежку и контрастный душ. И изменять привычке не собиралась. Приспособление с дырочками в ванной наличествовало, но бездействовало. Это стало ударом по психике, однако в нокдаун не послало. Облачившись соответственно, я рванулась осуществлять то, что зависело от меня, а не от жилконторы. Народ у нас все-таки дикий. Трусящая женщина вызывает в нем потребность соучастия неласковым словом. Комплексы прут наружу. Чего только я не наслушалась. От «кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет» до «глупышка, пылесосишь легкими вредные выхлопы, на природе надо здоровье поправлять». От «жрать пора меньше» до «догоню — трахну».
Под железным навесом остановки на искореженной лавке сидел бомж. Он создавал впечатление скульптуры — мертвецкой неподвижностью членов и подслеповатостью взгляда. «Наверное, пребывает здесь неотлучно, — решила я. — Устал уже попрошайничать, просто ждет, когда кто-нибудь сунет в руку монету. Не видел ли сиделец, как погибла Зина Краснова?» Свою общительность бомж обменял на мой червонец. Да, недавно наехала легковушка на девицу. Водила был пьян или обкурен, потому что несся на зеленый. Сшиб девчонку и не заметил казуса. Наверняка снимает дачу в пригороде: номер грязью забрызган, а асфальт сухой. Почему обкурен? Да, мужик битый час за рулем кемарил и вдруг сорвался — чума чумой. Прохожие обалдели, к девушке бросились, потом врассыпную.
Кому охота с ментовкой связываться?
А наехавшего моментально и след простыл… На словосочетании «и след простыл» мой информатор забуксовал. Я отправилась в квартиру, он в магазин.
Вечер не сулил неожиданностей. Количество действующих лиц равнялось количеству исполнителей. Мне даже подумалось: «Напрасно переупрямила Измайлова. Надо было просто попросить Вешкову свести меня с наркоманом из завязывающих. Такие чаще соглашаются говорить с журналистами». Я готова была морщиться при слове «интуиция» и кукситься при мысли о перспективах чинного сосуществования с Варварой, которая, подобно Софи Лорен, норовила завалиться спать в двадцать ноль-ноль. Со стареющей кинозвездой все было ясно, а со студенткой Линевой нет. Нарушать уговор не хотелось. Но можно было пожертвовать деньгами, оплатить двухнедельное проживание и податься «в научную командировку». Я сомневалась, что Варя исстрадалась бы без моих телеграмм.
