Запретные воспоминания - Людмила Мартова
Радецкий, со слов Инны Полянской, рассказывал ей, что после махинации с продажей самолетов Нежинский, отвечающий за финансовую сторону дела, перевел деньги со счетов своей фирмы в какой-то банк, кажется швейцарский. Влада читала, что доступ к счетам в таком банке осуществлялся с помощью кода, и карточка с ним вполне могла все эти годы храниться у Ираиды Нежинской, жены бизнесмена.
Старушка приехала в город, чтобы «восстановить справедливость». Если она хотела, пусть с опозданием, рассчитаться с подельниками своего мужа, одним или несколькими, то явно привезла с собой не сумку, набитую наличными. С собой у нее вполне могла быть пластиковая карточка с необходимым кодом, и именно ее хотел отобрать у нее преступник.
Они с Радецким решили, что это мог быть сын прокурора Сергея Ветюкова, двадцать лет назад уже попробовавший вернуть причитающееся своему отцу с помощью преступления. Однако с чего они сделали такой вывод? Почему человеком, пытавшим Нежинских, не мог быть сын их друзей Тихомировых?
В первый раз у него не вышло, потому что Нежинские смогли нажать кнопку тревоги. И да, после смерти мужа Нежинская не стала сдавать нелюдя полиции, скорее всего из-за хорошего отношения к его матери. Возможно, ее молчание было гарантией того, что деньги больше никто не будет искать. Много лет так и было, но приехавшая в город Нежинская сказала, что хочет восстановить справедливость.
Она могла иметь в виду сыновей Корнилова и Ветюкова. То, что она собиралась помочь Тихомирову, известно только с его слов, больше ни от кого. Почему ночью Нежинской стало плохо? Не потому ли, что Тихомиров снова заявился к ней с угрозами? Он был вынужден отправить ее в больницу и здесь пришел в палату, чтобы все-таки узнать судьбу денег. Скорее всего, старушка испугалась и отдала карточку, вот только он все равно ее убил, чтобы во второй раз не оставлять в живых свидетельницу своих преступлений.
Так. Хорошо. Пока все сходится. Но что было дальше? А дальше преступнику нужно было незамеченным покинуть отделение кардиохирургии и вернуться к обычной жизни, чтобы никто ничего не заподозрил. Он спустился с пятого этажа на лифте, встретил Владу, вместе с ней пришел в гибридную операционную, хотя спешил к себе в кабинет и был вовсе не рад, что она его задержала. Когда они спустились на первый этаж, он нечаянно выронил карточку и, видимо, видел, как Влада ее подняла и сунула в сумку. И после этого объявил охоту, сначала на сумку, а потом и на саму Владу.
Рассказывая им с Радецким свою версию, Тихомиров даже не отрицал, что был у Нежинской в палате, просто интерпретировал события так, как ему выгодно. И это именно он обыскал ее сумку в ресторане, он был в офисе, чтобы выкрасть ключи, он дважды обыскал ее квартиру в поисках черного рюкзака, он ударил Надю по голове. И он не остановится, пока не найдет то, что ищет.
Так, наплевать на все на свете оперативки, нужно бежать к Радецкому, чтобы рассказать о карточке, забрать ее из камеры хранения и срочно звонить Зимину. Мерзавца Олега нужно задержать. Вскочив с коробки, Влада почти бегом отправилась обратно в подсобку, где оставила свои вещи. Зайдя туда, она обнаружила внутри Павла Белова и не сразу поняла, что именно он делает. А когда поняла, то на мгновение перестала дышать. Стоя у подоконника, главный инженер «Мед-Систем» рылся в оставленной ею сумке.
– Паша, – слабым голосом сказала Влада, и, заслышав ее голос, он вздрогнул, повернулся, спрятав сумку за спиной, но тут же поставил ее обратно на подоконник, понимая, что отпираться бессмысленно. – Ты что ищешь, Паша?
– Владислава Игоревна? Вы же знаете, что я ищу. Не могли не догадаться, вы же умная. Куда вы ее дели?
– Ты про карточку с кодами доступа к банковской ячейке, в которой хранится четырнадцать миллионов долларов? – уточнила Влада.
Почему-то ей совсем не было страшно. Вот просто ни капельки. Где-то над ее головой, всего на один этаж выше, ходил, дышал, разговаривал Владимир Радецкий, и только это имело смысл и значение.
– Догадалась. Причем обо всем, – протянул Белов. – Какая же вы умная и хитрая сука, Владислава Игоревна.
– Какая есть, – Влада пожала плечами. – А ты к этим миллионам с какого бока, Паша? Ты-то откуда про них узнал? И про Нежинскую тоже.
– Не-ет, – протянул Паша, – не все вы, оказывается, знаете, не все. Я, так и быть, удовлетворю ваше любопытство, но только после того, как вы мне скажете, где карточка. Где она?
– То есть это ты ее потерял, а не Тихомиров. Я-то на него грешила, а он, значит, правду говорил, что пришел в палату к Нежинской, когда она была уже мертвая.
– Где карточка?
– Ты ее не достанешь, Паша.
Он вдруг оскалился как волк. Это было неприятно и страшно, и Влада мимоходом подумала, что совсем ничего, оказывается, не знает про своего главного инженера, которого когда-то перекупила у конкурентов за баснословную сумму. Почему тогда ее не царапнуло, что он так легко продался?
– Достану. Вы мне поможете. Вы же всегда находите выход из самых неразрешимых ситуаций, правда, Владислава Игоревна?
Он метнулся к ней, поднимая руку, и Влада запоздало поняла, что бежать отсюда нужно было гораздо раньше. Бежать, спасаться, а не задавать дурацких, никому не нужных вопросов. Туда, на второй этаж, где ее наверняка уже потерял самый лучший человек на свете. С этими последними словами было связано какое-то стихотворение, но Влада не успела вспомнить какое, потому что подскочивший Белов ударил ее по голове. Последним, что она заметила, был кастет на его правой руке.
«Вот чем он Надю», – успела подумать она и начала падать куда-то в бездонный черный колодец.
Когда она пришла в себя, то обнаружила, что сидит на стуле в той самой дальней комнате, в которой хранились коробки с основным оборудованием. Ноги и руки оказались примотанными к ножкам и спинке стула широким скотчем, им же ей залепили и рот. В комнате она была одна, поэтому сразу начала дергаться, пытаясь понять, насколько крепко связана. Крепко, не вырваться. Ее сумка и шубка валялись в
