Смерть и креативный директор - Рина Осинкина
– Привет тебе от Звягиной Олеси. А от себя хочу добавить…
Добавить он не успел.
Физиономия Янека страдальчески скривилась, и он с надрывом выкрикнул, уставившись в экран:
– Я не знаю никакой Олеси! Я никогда не знал никакой Звягиной! Я не желаю этих гадин снова видеть!
Коновалов обернулся по направлению его взгляда. Бегущая строка на мониторе гласила, приказывала, предупреждала: «Забудь Олесю Звягину. Иначе мы вернемся. Забудь Олесю Звягину. Иначе мы вернемся. Забудь Олесю…»
Макс расхохотался и продолжал посмеиваться, освобождая перочинным ножиком от липких пут ничтожество в кресле, и в подъезде, спускаясь по лестнице, и шагая по усыпанным желтыми листьями дорожкам двора, и так до самой парковки.
Устраиваясь за руль своего «Фиата», он пошутил сам себе: «А ведь ты влип, паря. Обидишь жену – сам будешь иметь дело с бандой анонимных пенсионерок».
На перекрестке, остановившись на «красный», он набрал номер любимой и, дождавшись ответа, проговорил:
– Радость сердца моего, а знаешь ли ты, с кем мне довелось только что пересечься? И не догадываешься даже? С твоими анонимщицами, угу. В количестве четырех. Классные такие девчонки. У меня идея: а не позвать ли нам их в гости как-нибудь? Твою Татьяну с супругом тоже, познакомимся заодно. У меня друзей близких нет, но могу пригласить одного охламона по фамилии Семёнов. Устроим банкет, отметим нашу помолвку. Как тебе мысль?
И откуда в его памяти всплыло это забытое слово – помолвка?
Такое замечательное слово.
Конец книги.
