Не замужем. И очень опасна - Виолетта Владимировна Якунина
— Мне нестрашно, мне совсем нестрашно, — пробормотала я и отчетливо клацнула зубами.
Чтобы не расшибить нос, я решила, что лучше постоять спокойно, не шевелясь, пока глаза не привыкнут к темноте, ведь абсолютного мрака здесь быть не должно. Клаустрофобией я не страдала, только клептоманией, да и то это у меня недавно, так что можно было пока не дергаться. Но тут благостность моих намерений была разрушена в одночасье. Откуда-то слева раздался глухой стон. Я подскочила на полметра, покрывшись крупнокалиберными мурашками, и тут же заскулила:
— Ритка, Риточка, это ты?
Ответа не последовало, но через некоторое время в углу опять застонали. Я медленно, держась рукой за стену, направилась на звук. Глаза постепенно привыкали к отсутствию освещения, и в мутной темноте подвала я заметила более темную груду. И, уже споткнувшись, теряя равновесие, я поняла, что груда состояла из двух тел.
— Ой, мамочки! Тут труп! — взвизгнула я и постаралась сползти с первого неподвижного тела.
На четвереньках я добралась до второго, стонущего человека, на ощупь нашла голову и чуть не зарыдала в голос. Это была явно не Ритка — на лице страдальца я нащупала пластырь и щетину. Прикинув, что враги Тиграна вполне могут оказаться моими друзьями, я содрала пластырь с губ человека, чем вызвала еще один болезненный стон.
— Эй, ты кто? Тебе сильно плохо? Я могу тебе помочь? — бормотала я, пытаясь приподнять ему голову.
Однако в беседу со мной вступать не спешили. Наверное, он был без сознания, другого объяснения его молчанию я не находила. Тогда я рискнула переключить свое внимание на второго человека — вдруг он еще не умер и нуждается в моей помощи. Нащупывая руками направление движения, я поползла на коленках в его сторону. Вдруг рука наткнулась на что-то мягкое. Сумка! Надо обыскать, вдруг там есть спички или зажигалка? Обшарив внутренности своей находки, я действительно нащупала зажигалку. Есть! Сдвинув колесико, я добыла огонь.
Вот ужас! Прямо перед собой я обнаружила похищенную подругу, не подававшую никаких признаков жизни.
— Риточка, солнышко! — заныла я, наклоняясь над ней.
Она дышала! Слава богу, она дышала! Я осмотрела ее с ног до головы и не обнаружила никаких видимых повреждений, только одежда была почему-то влажной. Что же с ней такое? Наркотики? Снотворное? И тут до меня дошло. Однажды я уже видела свою подругу в подобном состоянии, когда она решила принять транквилизаторы, обладающие релаксационным свойством. Кампеозин! Обычно этот препарат тормозит активность мозга перевозбудившегося индивидуума, а его большая доза действует как снотворное. И тогда Ритка впала в кому на целые сутки, а еще три дня ползала как вареный рак, апатичная ко всему. Скорее всего, ей вкололи что-то наподобие, когда вытаскивали из квартиры, чтобы она не подняла шум. Представляю, как они разозлились, когда сообразили, что теперь для допроса у них имеется только спящая красавица!
Убедившись, что подруга почти не пострадала, я облегченно вздохнула и переключила свое внимание на другого пленника. Как только свет зажигалки осветил его лицо, я тихонько вскрикнула. Варелик! Это был он, точнее то, что от него осталось. Над парнем хорошо потрудилась банда садистов. Лицо опухло, глубокие ссадины на щеках и лбу запеклись черной кровью, губы вздулись, правый глаз затек. Он лежал на спине, но руки были странно вывернуты назад. Связан! Я поспешно извлекла нож, позаимствованный у Артура, осторожно перевернула Валерку на бок и кое-как перепилила многочисленные слои скотча. Затем проделала ту же процедуру с ногами. Интересно, где обучают приемам насилия и откуда берутся изверги? Вряд ли они рождаются от женщин, скорее от бешеных вурдалаков!
— О, привет! — прохрипел вдруг Валерка, чем напугал меня до смерти.
— Фу, слава богу, ты пришел в себя! — обрадовалась я.
— Помоги мне, я хочу сесть, — попросил он.
Через пару минут он уже сидел, привалившись к стене, и тяжело дышал. Я настороженно вглядывалась в его лицо, пытаясь понять степень его жизнеспособности. Мне очень не хотелось, чтобы он умер у меня на глазах, очередной вины за погубленную душу я могла бы и не вынести.
— Слушай, они поливали Ритку водой из фляги, поищи ее, может, там хоть что-то осталось, — попросил он.
Я пошарила по углам и действительно обнаружила объемную флягу, в которой на дне бултыхались остатки воды. В конце концов мне с трудом, но удалось напоить его — огромную флягу держать на весу было совсем неудобно. Но тем не менее питье оказало оживляющее действие, и Валерка заговорил почти нормальным голосом, чем несказанно меня обрадовал.
— Слушай, ты фантастику любишь? — спросил он.
— Не очень, — ответила я, заволновавшись, не бред ли у него.
— А я люблю, страшно. Знаешь, там всегда такие крутые ребята, всех делают напропалую и чудищ инопланетных, и гуманоидов, и даже роботов. Так вот, когда они меня били, я все думал, что же у меня нет нейробластера, чтобы разнести их в клочья...
Я молчала, глядя на него во все глаза, пытаясь понять, как реагировать на его слова. А Варелик улыбнулся разбитыми губами и тут же поморщился от боли:
— Не боись, я в своем уме, только этих гнид изорву на хрен, когда отсюда выберусь. Слушай, погаси зажигалку, видишь, бензин кончается.
Я послушалась, и мы оказались в полной темноте.
— Аня, посмотри, что там с Риткой, они ей что-то вкололи, да, видно, дозу не рассчитали. Она еще вчера как вырубилась, так в себя и не приходит. Они ее и трясли, и по щекам лупили, и водой обливали. А ей хоть бы что — впала в коматоз.
— Не переживай, это у нее такая реакция на снотворное, — успокоила я. — Сегодня или завтра очнется. Ты мне лучше расскажи, что с вами случилось.
— Нет, это ты лучше мне расскажи, во что вы, дурынды, вляпались! Я, блин, с вас хренею. Вы же знали, чем я по жизни занимаюсь, так неужели
