Не замужем. И очень опасна - Виолетта Владимировна Якунина
Когда я вернулась в машину, телефона в руках Артура видно не было.
— Ну что, поехали?
— Поехали, а куда?
— Мне кажется, я знаю, куда он ее повез, — напустил таинственности Артур.
— Ну конечно, — кивнула я, подразумевая, что не прочь поверить в его ясновидение.
— Ты не так меня поняла, я не уверен, мне только кажется, что я знаю.
— Слушай, Артур, не надо наводить тень на плетень. Я тебя наняла, чтобы ты приложил к этому делу все свое умение и старание, поэтому я не хочу, чтобы ты гадал на кофейной гуще. Позвони Тиграну и выясни, где он.
— Знаешь, дорогуша, — вспылил вдруг мой наемник, — если бы ты меня внимательно слушала, а не корчила из себя великую работодательницу, то, возможно, уразумела бы, что Тигран не желает, чтобы мы объединяли свои усилия. И потом, я ему уже позвонил, — сдулся он — видимо, роль провидца пришлась не по вкусу.
— А вот тут поподробнее, — заинтересовалась я.
— Он мне ничего не сказал на мое предложение увидеться, наоборот, заметил, что сейчас ему не до свиданий. Но мне кажется, что я догадался, где прячется наш грузинский друг.
— Выражайся яснее, пожалуйста, — поморщилась я.
Он покосился на меня, затормозил перед светофором и выразился яснее:
— Не так давно он приезжал по делам в Краснодар и пригласил меня на ужин. Местечко он выбрал весьма специфическое — в пригороде, но заверил, что там готовят отличный шашлык и подают настоящее грузинское вино. Так вот в этом затрапезном кабаке в тот вечер играл на саксе мужик. Очень своеобразно играл, я похвалил, а мне тогда сказали, что только там он и играет, потому что практически ослеп и далеко от дома не ходит. Сейчас, когда я разговаривал по телефону с Тиграном, я слышал звуки сакса. Думаю, он там.
— Слушай, а у тебя оружие есть? — поинтересовалась я.
— Есть, — кивнул он.
— Хорошо.
— Было бы совсем не плохо, если бы обошлось без оружия, — как бы самому себе сказал он.
— Это уже твои трудности. Я тебя наняла. Плачу неплохие деньги, так будь любезен их отработать.
И чтобы показать, что разговор окончен, я врубила приемник, зазвучала старая песня «АББА», ребята в четыре голоса превозносили волшебное чувство — любовь. А в моем сердце пела ненависть.
Глаза 15
Дальше мы ехали в тишине. Не знаю, о чем размышлял мой спутник, я же молилась о том, чтобы эти гады ничего не сделали с Риткой, чтобы она проявила благоразумие и ничего не говорила о деньгах. Взять их было большой ошибкой. А признаться сейчас в том, что она в курсе, где они находятся, — означало подписать себе смертный приговор. Тигран слетел с катушек, это ясно. И, выяснив, где деньги, он спишет Ритку в тираж. Я понимала это на уровне подсознания и молилась, чтобы Ритке хватило мужества ничего не говорить этим тварям.
Мы ехали довольно быстро, но во время пути я смогла о многом подумать — о собственном слабоумии, невезении и недальновидности. Я корила себя за самоуверенность и жадность, за неумение постоять за себя, за то, что втянула во всю эту историю близких мне людей. Самобичевание уже буквально достигло апогея, когда наш автомобиль съехал с трассы и затормозил перед слабоосвещенным строением. На парковке ютилось с пяток машин, из приоткрытой двери неслись звуки джаза. Играл саксофон.
— Посиди в машине, — бросил мне Артур и не спеша направился ко входу.
Чего ждать от жизни, гадать не приходилось, поэтому я лихорадочно принялась обыскивать автомобиль. Пистолета нигде не было. В бардачке я обнаружила перочинный нож, но такое оружие вряд ли могло серьезно напугать противника. Впрочем, на худой конец, и нож пригодится, решила я и засунула его в джинсы. И вовремя, потому как дверца с моей стороны распахнулась — и бугай неопределенной национальности влез по пояс в салон.
— Выхады, твою мат, и бэз глупастэй! — обдав меня перегаром, предложил он.
Ну я и вышла, чего же не послушаться, когда с тобой так доступно изъясняются. Бугай ухватил мое предплечье, которое утонуло в его лапище, и потянул куда-то в сторону. В довершение всех бед, я попала к маньяку-насильнику, мелькнуло у меня в голове. Точно-точно, он выслеживает клиентов этого заведения и ворует девиц, задержавшихся в машинах. Бугай сопел и толкал меня в нужном направлении. Скорее всего, после акта насилия он съедает свои жертвы, решила я, отважившись еще раз взглянуть на конвоира. Страшен он был безмерно, но я решила не сдаваться.
— А-а-а! Спа-аси-ите! — завопила я и затрепыхалась в его руках.
— Малчи, сука! — рявкнул он и ткнул кулаком мне в солнечное сплетение.
Я хрюкнула и задохнулась. Никто никогда меня не бил. Это было ужасно. Последние метры ему пришлось меня тащить чуть ли не на себе, так как я хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, и вяло перебирала ногами. Таким макаром мы обошли здание и оказались во внутреннем дворе. Он втащил меня в покосившуюся сараюшку, в которой под потолком горела тусклая лампочка. Хлама там было навалено прилично, но мы обогнули старый шкаф, и громила, не отпуская меня, одной рукой открыл люк, вмонтированный в пол, и, придав мне направление движения, спустил меня вниз. Уж не знаю, что они хранили в этом подвале, но вместо традиционных ступенек там, на мое счастье, был пологий спуск, который я
