Джоржет Хейер - Дьявол и паж

— Успокойся! — прошипел Сен-Вир, едва владея собой. — Ты хочешь, чтобы нас услышала прислуга?

Мадам вздрогнула и украдкой огляделась по сторонам.

— Думаю, разоблачение меня убьет, — прошептала она и закрыла за собой дверь.

Сен-Вир устало опустился в кресло. Через несколько минут в комнату скользнул лакей.

— Да? — граф вскинул голову.

— Месье, вас желает видеть дама.

— Дама? — Сен-Вир удивленно вздернул брови. — Кто она?

— Не знаю, месье. Дама в малой гостиной; она уверяет, что непременно должна увидеться с вами.

— Как она выглядит?

— Лицо ее закрыто вуалью, месье.

— Вуалью? — Сен-Вир встал. — В малой гостиной?

— Да, месье.

Сен-Вир быстро прошел в малую гостиную. У окна, закутавшись в плащ, замерла женская фигура. Лицо посетительницы было скрыто темной вуалью. Когда Сен-Вир вошел, дама повернулась и решительно откинула вуаль. На графа смотрели темно-синие глаза его дочери.

— Так! — прошептал он и попытался нашарить ключ в двери.

— Ключ у меня, — спокойно сказала Леони. — И кроме того, месье, на улице дожидается горничная. Если через полчаса я не выйду, она немедленно отправится к Монсеньору и сообщит ему, где я.

— Очень умно, — Сен-Вир постарался остаться невозмутимым. — Так что вам нужно от меня? Вы не боитесь оказаться в моей власти?

— Ба! — Леони извлекла из кармана плаща маленький позолоченный пистолет.

Сен-Вир шагнул к девушке.

— Премиленькая игрушка, — ухмыльнулся он, — но мне хорошо известно, как женщины умеют обращаться с такими штуками.

Леони сверкнула глазами.

— Quant à ça[121], то я с большим удовольствием убила бы вас, но я не стану этого делать, если вы меня не тронете.

— Благодарю вас, мадемуазель! Так что явилось причиной столь необычного визита?

Леони пристально смотрела на графа.

— Месье, вы действительно мой отец?

Сен-Вир молчал.

— Отвечайте! — яростно прошептала Леони. — Вы мой отец?

— Дитя мое… — тихо заговорил граф. — Почему ты спрашиваешь об этом?

— Потому что ходят разговоры, будто я ваша незаконнорожденная дочь. Так это правда? — Девушка нетерпеливо топнула ногой.

— Бедное дитя! — Сен-Вир сделал еще шаг, но дуло пистолета угрожающе качнулось. — Не нужно бояться, малышка. Я никогда не хотел причинить тебе зло.

— Вы свинья! — взорвалась Леони. — Я вас не боюсь, но если вы подойдете ближе, меня стошнит. Так это правда?

Сен-Вир испустил печальный вздох.

— Да, дитя мое!

— Как же я вас ненавижу!

— Может, присядем? — предложил Сен-Вир. — Грустно слышать что ты меня ненавидишь, но я понимаю твои чувства. Мне очень жаль, девочка моя.

— Я не буду садиться! — отрезала Леони, — и не думайте, будто вам удастся разжалобить меня. Я вас ненавижу! Сейчас мне сильнее прежнего хочется вас убить.

Сен-Вир молитвенно стиснул руки.

— Я же твой отец, дитя мое!

— А мне все равно! — гневно ответила Леони. — Вы гадкий человек, и если правда, что я ваша дочь, то вы даже омерзительнее, чем я думала!

— Ты еще слишком юна и не понимаешь, в каком страшном мире мы живем… Ты не вправе с такой суровостью осуждать юношеское неблагоразумие. Я сделаю все возможное, чтобы обеспечить тебе достойную жизнь… поверь, меня беспокоит твоя судьба. Я полагал, что ты находишься на попечении достойных людей. Можешь представить мои чувства, когда я обнаружил, что ты попала в лапы герцога Эйвона. — Под взглядом Леони Сен-Вир невольно попятился.

— Если вы скажете еще хоть одно слово против Монсеньора, я вас застрелю, — тихо сказала девушка.

— Я ничего не имею против его милости, дитя мое. С какой стати? Герцог не хуже любого из нас, но мне больно видеть, что ты находишься в его власти. Меня не может не заботить твоя судьба… Я боюсь представить, что произойдет, когда все узнают о том, что ты моя дочь.

Леони не ответила. Помолчав, Сен-Вир продолжал:

— В нашем мире, дитя мое, не любят открытых скандалов. Именно поэтому я и попытался похитить тебя. Я хотел вызволить тебя из лап Эйвона. Как мне хотелось сказать тогда правду…

— Очень мило с вашей стороны, — едко откликнулась Леони. — Жаль, что вы не сказали мне ничего, я бы умерла от счастья!

Граф побагровел.

— Я знаю, ты считаешь меня жестоким человеком, но я хотел сделать как лучше. Ты перехитрила меня, и теперь я вижу, что было бы лучше открыть тебе правду. Тайну утаить невозможно, сходство слишком разительное. Теперь нас ждет скандал, который повредит всем нам.

— Многие уже понимают, кто я такая! — отрезала Леони. — Тем не менее меня везде прекрасно принимают.

— Пока, девочка моя, пока. Но что будет потом, когда все откроется?

— Tiens! — Леони презрительно сощурилась. — А зачем вам нужно что-либо раскрывать?

— У меня есть основания не любить твоего опекуна, — Сен-Вир с опаской взглянул на пистолет. — И не думаю, что он обрадуется, если Париж узнает, что его воспитанница — моя незаконнорожденная дочь. Полагаю, гордость его милости будет уязвлена.

— А если он уже знает? — спросила Леони. — Раз знают все вокруг, то и Монсеньор тоже должен знать.

— Думаешь, он знает? — осторожно спросил Сен-Вир.

Леони промолчала.

— Да, у него могли возникнуть подозрения, — пробормотал граф. — Может, он знает, а может, и нет. И все же мне кажется, что в первом случае Эйвон вряд ли привез бы тебя в Париж. Кому захочется быть всеобщим посмешищем, а в этом я могу поспособствовать.

— Каким образом, вы… свинья!

Сен-Вир улыбнулся.

— А разве ты не была его пажом, ma fille? Знаешь ли, это чрезвычайно неприлично, если юная девушка щеголяет в мужском наряде и проживает в доме закоренелого холостяка и повесы. То-то разразится скандал, когда я поведаю об этом! Можешь быть уверена, я позабочусь о том, чтобы герцог больше не смел появляться в Париже. Его моральные устои всем хорошо известны; я не думаю, что Париж поверит в его невинность, равно как и в твою.

Леони поджала губы.

— Voyons, вы меня совсем за дурочку принимаете? Какое дело Парижу, если Монсеньор взял себе в любовницы внебрачного ребенка.

— Никакого, дитя мое, но Парижу вряд ли понравится, что Эйвон ввел свою пассию в высшее общество. Более того, ты успела покорить всех, я слышал, что сам Конде ходит в твоих поклонниках. И вот этого Париж точно не простит. Тебя сопровождает слишком шумный успех, дорогая. Ты всего лишь девица легкого поведения, а Эйвон с твоей помощью обманул высший свет. Ты думаешь, Париж это стерпит? Полагаю, герцога мы больше во Франции не увидим, а быть может, скандал достигнет и Лондона. А репутация твоего покровителя лишь подольет масла в огонь, смею тебя в этом заверить.

— Интересно, не стоит ли мне убить вас прямо сейчас? — медленно проговорила Леони. — Вы не сможете навредить Монсеньору, готова поклясться в этом!

— А у меня и нет такого желания, — ответил Сен-Вир безразличным тоном. — Но мне больно видеть, что мое дитя находится в лапах дьявола. Надеюсь, ты допускаешь, что у меня могут иметься отцовские чувства. Доверься мне, и Эйвон может спать спокойно. Я хочу лишь твоего благополучия. Если ты исчезнешь, никакого скандала не будет; но если ты останешься в доме Эйвона, скандала не избежать. И поскольку он все равно будет связан с моим именем, я предпочту сам поднять шум.

— А если я уеду, вы будете молчать?

— Буду нем как рыба. Ну подумай, к чему мне скандал? Позволь мне обеспечить тебя всем необходимым. Я подыщу тебе жилье. Пришлю денег. И быть может, ты…

— Я никогда не вверю себя в руки свиньи! — безжалостно объявила Леони. — Я исчезну, разумеется… уеду к тому, кто меня любит, а не к такому мерзавцу, как вы. — Девушка сглотнула комок и еще крепче сжала пистолет. — Даю вам слово, я исчезну.

Сен-Вир протянул руку.

— Бедное дитя, какой тяжелый день для тебя. Мне нечем тебя утешить, но мне очень, очень жаль. Ты же понимаешь, что мы поступаем как лучше. Куда ты поедешь?

Леони вскинула голову.

— Этого я не скажу ни вам, ни кому-либо еще! Я молю лишь о том, чтобы никогда больше не видеть вас. — Она замолчала, махнула рукой и направилась к двери. На пороге девушка обернулась. — Совсем забыла. Вы должны поклясться, что не скажете ничего, что могло бы повредить Монсеньору. Поклянитесь на Библии!

— Клянусь, — торжественно провозгласил Сен-Вир. — Но в этом нет необходимости. Как только ты уедешь, у меня не останется оснований что-либо говорить. Мне не нужен скандал.

— Bon! В ваши клятвы я не верю, но, думаю, вы слишком трусливы, чтобы устроить скандал. Надеюсь, когда-нибудь вас настигнет Божья кара. — Леони швырнула ключ на пол и быстро удалилась.

Сен-Вир промокнул лоб.

— Mon Dieu, — прошептал он. — Она дала мне в руки туз! Ну что, Дьявол, посмотрим теперь, кто кого!