Нина Васина - Шпион, которого я убила
– Милена, – перебивает ее женщина. – А тебя?
– Ева.
– Ну, будь, Ева. – Еще пара глотков. После чего крышка бутылки завинчивается с торжественной тщательностью.
– Я хотела извиниться, что не смогла заняться вами. Теперь вот освободилась.
– Этот мальчик из гардероба действительно сшиб люстру?
– Не знаю, будем выяснять. Вы сказали…
– Забудь. Все уладилось. Оказывается, я поторопилась. Еще не время. Куда мне пройти, чтобы выпустили? – Милена оглядывается.
– Я хочу с вами поговорить. Давайте сядем в буфете.
– А бутылка? Они не…
– Ерунда. Если что, я все улажу.
Милена идет, слегка пошатываясь, и тащит за собой козу. Ева усаживает ее за столиком. В фойе последние зрители проходят посты. Проблемных из гардероба разделили на группы по четыре человека и начали досмотры.
– Расскажите, кто вы.
– Это неинтересно, – категорически отказывается Милена. – Лучше вы скажите, как можно обрушить такую люстру?
– Люстра с прошлого века крепится на металлическом крюке и четырех растяжках. Растяжки – металлические тросы. По правилам, профилактические осмотры крепления должны осуществляться не реже раза в год. Я должна дождаться данных последнего профилактического осмотра, прежде чем делать выводы, но на первый взгляд положение создалось угрожающее. Два троса из четырех изрядно проржавели и повредились. Если предположить… – монотонно говорит Ева, внимательно, сантиметр за сантиметром, осматривая лицо старой женщины напротив. – Сколько вам лет? – вдруг спрашивает она.
– Семьдесят пять, не отвлекайтесь, – быстро отвечает Милена.
В бутылке осталось меньше половины.
– Если предположить, что пуля попадает в крюк и потом – рикошетом – в один из тросов и трос этот лопается, то можно представить, что от попадания в крюк люстра с него соскакивает, а удержаться на двух тросах потом не может.
– Думаете, это богемский хрусталь? – шепчет Милена, наклонившись к Еве.
– Не знаю, – Ева сдерживает улыбку.
– Вранье. Это никакой не богемский хрусталь. Дурят народ, как, впрочем, всегда. Что вам от меня надо?
– С кем вы пришли в театр?
– Одна. Я приехала на такси.
– А коза? – заглядывает Ева под стол и видит, что коза, грациозно сложив под себя передние копытца, спокойно улеглась на пол.
– Козу я нашла здесь.
– А где бобер, которого вы просили пристрелить?
Милена встает, опирается о столик и осматривает фойе.
– Его уже нет. Наверное, поехал домой. Я погорячилась. Еще не время. У меня будут брать отпечатки пальцев?
– Не думаю. Вы же сказали, что имеете при себе документы. Откуда вы знаете Марго?
– Кто это?
– Женщина, с которой вы только что разговаривали.
– Да кто же ее не знает! – ухмыляется Милена. – Когда она придет к вам, вы ее тоже сразу узнаете! Уговорите их отпустить со мной козу.
– Нельзя, – качает головой Ева. – Если коза театральная, то ее должны забрать после спектакля.
– Хорошо, я подожду, пока за ней приедут. – Милена расправляет складки бархата на платье и со скучным видом опирается головой на подставленную руку в перчатке, кое-где наспех заштопанной.
Ева смотрит на нее, застывшую в неподвижности, всем своим видом демонстрирующую примерное ожидание. Вздыхает, идет к буфету и приносит бумажную тарелку с бутербродами и печеньем.
– После первой бутылки я не закусываю, – вместо благодарности выдает Милена. – А вы кто в КГБ?
– Я офицер Федеральной службы.
– Ясно, что офицер, чем вы занимаетесь?
– Аналитик.
– А для души? – прищуривается Милена и достает из маленькой сумочки на поясе сигареты.
– Снайпер, – поколебавшись, отвечает Ева.
– Понятно, – кивает старуха. – Хорошо смеется тот, кто стреляет первый, да? Идите, снайпер Ева. Я никуда не денусь. Я тут. С козой.
Ева идет в подвал. Осмотрев на складе кучу угля, она несколько минут стоит, застыв в полнейшей тишине, и думает, куда мог подеваться полковник Кошмар. Рация, предусмотрительно оставленная на угле, мигает красным огоньком. Ева обходит уголь, жалея, что у нее нет фонарика. На склад выходят два помещения. В одном – классическая свалка бомжа: матрац, старая телогрейка, буржуйка, несколько поломанных стульев, заготовленные для растопки пачки программок. Но тумбочка, застеленная клеенкой, и цветная эмалированная миска и чашка на ней говорят о том, что впавший в запой истопник любил комфорт и порядок. Ева открывает тумбочку. В слабом свете далекой лампочки она несколько секунд разглядывает небольшой пистолет и не верит своим глазам. Закрывает тумбочку. Идет в другое помещение.
Это старая котельная. Все помещение занимает огромный паровой котел. Неподалеку от котла на ящике сидит осветитель Марат и играет выкидным ножичком, втыкая его в доску. Он молча смотрит на Еву и кивает на котел. Сквозь щель в огромной чугунной дверце топки проникает тонкая полоска света. Плохо понимая, что происходит, Ева подходит к топке, откидывает массивную защелку и тянет на себя полукруглую ручку. Дверца открывается с трудом. В глубоком холодном зеве топки на чугунных решетках сидит зареванная Надежда, а напротив нее – с лепестком огонька из зажигалки – полковник Кошмар. Они оба так перемазаны сажей, что в первый момент кажутся Еве скорчившимися гномами из подземелья.
– Кто тут все время стучит?! – истерически взвизгивает Надежда, выпадая из топки в объятия Евы.
Марат молча встает и убирает нож.
Полковник Кошмар выбирается медленно, осторожно нащупывая ногой место, куда можно стать.
– Вы, молодой человек, – говорит он наконец, выпрямившись и кое-как отряхнувшись, – довели девушку своими игрушками до полной невменяемости. Почему не открыли затвор на дверце? Вы же слышали, как мы стучали!
– Я его не закрывал, – уклончиво говорит Марат.
– Мы сидим в полной темноте, – захлебываясь, кричит Надежда, – а снаружи кто-то закрыл защелку!
– Начните сначала, девушка, – невозмутимо предлагает Кошмар.
– Сначала я сижу в темноте, я спряталась…
– А если еще с самого начала? – перебивает Марат. – И поближе к Еве Николаевне. – Почувствовав, что на него все уставились, он объясняет: – Я к тому, что вы сразу все передадите своим микрофоном на общий пульт, а, Ева Николаевна?
– С люстры или с трупа начать? – сникает Надежда.
– С люстры, – советует Кошмар. – Как вы закрепляли труп под куполом над сценой, потом при случае расскажете еще раз, я это слушать в такой обстановке больше не могу. У меня мурашки, да, майор Курганова, что вы так смотрите? Мурашки!
– Надежда затащила труп под купол? – не верит Ева.
– В три часа ночи, в кромешной тьме на высоту пятнадцать метров. И закрепила его там на двух веревочках, – кивает Кошмар. – Веревочки она завязывала бантиком, я правильно все понял?
Надежда кивает с тяжелым вздохом.
– Думаю, что один из ее бантиков развязался, и труп выпал из холста. – Кошмар поворачивается к Марату. – Да вот старший лейтенант Устинов сидел рядом с котлом, играл с ножичком и все слышал, пусть он подтвердит.
– Я не сама поднимала, я лебедками! – дополняет Надежда сорванным голосом.
– Значит, ты не просто нашла вторую зажигалку в костюмерной, как говорила раньше? Ты взяла ее у мертвого агента?
– Ни за что! – сипит Надежда. – У живого. Она вывалилась у него изо рта!
– Да уж, вот куда я не заглянул, так это в рот! – кивает Марат.
– Зачем ты полезла в эту топку? – не понимает Ева.
– Потому что помреж умер!
– Когда? – Ева уже устала удивляться.
– Когда люстра упала! Он умер, он больше не мог мне помочь! Я побежала в костюмерную, я плакала, я не помню!..
– Ее посадил в топку мастер Тавров, – продолжает Кошмар. – Наши спецы обыскивали помещение, но не заглянули в топку, потому что она была закрыта снаружи. Понимаете, майор Курганова, снаружи! – Кошмар многозначительно повышает голос.
– А зачем вы-то полезли в эту топку? – У Евы от усталости начинает болеть голова.
– Потому что услышал шаги. Залез в топку, объяснил девушке, кто я есть такой.
– Дверь открылась. Я только набрала воздуха, чтобы заорать, а он говорит шепотом: «Тихо, я полковник Кошмар из ФСБ». У него правда такая фамилия? А потом кто-то подошел и еще раз закрыл топку снаружи. Это ты, придурок? – бросается Надежда к Марату. – Это твои шуточки, да?
Марат качает головой.
Ева отводит Кошмара в сторону и тихо сообщает:
– В тумбочке истопника лежит малокалиберный пистолет.
Они оба поворачиваются и смотрят на Марата. Тот отбивается от визжащей Надежды. Полковник достает пакет с липучкой и идет к тумбочке истопника. Засунув руку в пакет, он берет пистолет полиэтиленом.
– Мне нужно с вами поговорить. – В полутемном коридоре Ева идет сзади Кошмара и замыкает собой медленное шествие. Впереди – Марат, за ним – иногда судорожно всхлипывающая Надежда, потом полковник. – Похоже, люстра упала от случайного выстрела. Человек испугался паники в партере, занервничал и опробовал свой пистолет.
