Нина Васина - Шпион, которого я убила
– Он сказал, что с особо важной информацией нужно обращаться к офицеру, и показал на вас, – старуха потрепала Еву за плечо. Коза нервно переступила на месте и насыпала кучку черных крупных горошин.
– За этого человека назначен выкуп двадцать тысяч долларов, а он стоит в фойе в домашних тапочках! Он что, живет тут? – возмущается старуха и быстро добавляет: – У вас есть пистолет?
Ева смотрит на пистолет Жени в своей руке. От происходящего начинает кружиться голова. Коза дергает поводок, старуха приструнивает ее.
– Далила, – пытается правильно оценить ситуацию Ева. – Куда Женя стрелял из этого пистолета?
– Никуда, – пожимает плечами Далила. – Он стрелял никуда. Поэтому я и сказала ему, зачем выбрасывать? Это не поможет. Ева Курганова обязательно найдет по траектории пули…
– Вы должны его застрелить сразу! – категорично заявляет старуха. – В газете сказано: «за сведения о живом или мертвом». А если начнете играть в расследование, он вас убьет, он профессионал.
– Послушайте, почему вы здесь? – не выдерживает Ева и обращается к старухе: – У вас есть документы?
– Всегда ношу с собой документы. Всегда готова. Их уже посмотрели два раза.
– Хорошо, что вы хотите от меня?
– Чтобы вы пристрелили Бобра. Вот этим, – показывает Милена на пистолет в руке Евы.
– Этим – не надо, а то потом будет страшная путаница, – взволновался Женя.
– Какого бобра?! – не выдерживает Ева и повышает голос: – У вас и бобер с собой? Вы работаете в театре?
– Ну что вы, я пришла на спектакль, меня Надежда уговорила. Я давно не была в театре, думала – со скуки здесь засну. Я совершенно не ожидала такого потрясающего шоу!
– Хорошо, вы не работник театра, откуда у вас коза?
– Из клетки, послушайте, он уйдет, он меня видел. Бобер меня видел, – объясняет старуха.
– Тихо! – приказывает Ева. – Бобер не уйдет. Одну минутку. Сначала разберемся с пистолетом. Далила, где ты взяла Женю?
– Он сидел рядом. А когда на сцену свалился труп, я полезла под сиденье, как ты мне советовала. Он тоже полез под сиденье. Он меня охранял. Накрыл своим пиджаком.
– Далила уверяла, что скоро начнут стрелять, – подтвердил Женя. – Но никто не стрелял.
– Ладно. Начнем сначала, – глубоко выдохнула Ева. – Это ваш пистолет?
– Трудно сказать, – улыбнулся Женя. – Вот если бы вы мне объяснили, как можете по номеру кресла узнать, кто на нем сидел…
– Пойдем с другого конца, – успокоилась и даже чуть улыбнулась Ева. – У вас есть оружие?
– У меня? – задумался Женя. – Вероятно… То есть да, у меня было оружие.
– Прекрасно. Зарегистрировано?
– А как же, – улыбнулся Женя, – я законов не нарушаю.
– Милочка, – тронула Еву старуха, – если вы не хотите пойти со мной и пристрелить его, можно я кого-нибудь другого попрошу? За двадцать тысяч найдется человек…
– Нет. Не надо никого просить. Еще одна минута, и я закончу допрос.
– О-о-о, – кивает старуха. – Допрос!
– Да. Не мешайте. Я и так плохо соображаю. Значит, Женя, у вас есть зарегистрированное оружие. Теперь объясняю, как бы я по брошенному пистолету выяснила, что стреляли вы.
– Да, как?
– Я бы понюхала дуло, – Ева нюхает пистолет, – и попросила бы дежурного выяснить по регистрации, кому он принадлежит. Через две минуты я бы это узнала и начала ваши поиски. Теперь я хочу, чтобы вы оба сэкономили мне эти две минуты и сказали, куда и кто стрелял из этого пистолета?
– Браво, – похвалила старуха. – Теперь пойдем?
– Что я тебе говорила! – уныло пробормотала Далила.
Застывший с приоткрытым ртом Женя медленно вынул из брюк плоскую фляжку, протянул Далиле, а когда она отказалась, сам хорошо отхлебнул.
– Вы хотите сказать, что у меня неприятности? – спросил он, «занюхав» кончиком галстука. – Но никто же не пострадал! Все к этому времени уже разбежались с кресел.
– Ладно, скажи ей, – посоветовала Далила.
– Хорошо. Я, конечно, никогда так не делал, я оплачиваю дорогого адвоката, и даже когда я врезался в старый «жигуль»…
– Время, – перебила его Ева.
– Это я сбил люстру.
– Вот… этим?.. – Ева неуверенно посмотрела на пистолет.
– Один выстрел – и все, – кивнула Далила. – Я свидетель. Он стрелял не глядя.
– Я проверял, заряжен он или нет. Ваша старуха ушла. Не дождалась.
– Фактурщика в гардероб! – говорит Ева. – Найдите Кошмара, скажите, что есть свидетель… – она задумалась, – или невольный участник падения люстры.
– С кем ты разговариваешь? – оглядывается Далила.
– Полковник Кошмар пока не найден. На связь не выходит, – сообщил динамик в ухе Евы.
– У него микрофон на одежде? – спрашивает она, машет спешащему к ней молодому человеку, берет у него полиэтиленовый пакет и кладет в него пистолет.
– Нет, рация. Посылаем сигнал каждые тридцать секунд.
– Молчит?
– Молчит.
– Ну и чего вы ждете? Выделите группу поиска рации по пеленгу!
– Есть начать искать полковника Кошмара по пеленгу его рации.
Рация полковника Кошмара была найдена на старом угольном складе. Каждые тридцать секунд она одиноко светилась красным огоньком и пищала.
– Послушай, – Ева замялась, потом решительно тряхнула Далилу за плечи, – смотри на меня и слушай! Я прошу тебя остаться еще на некоторое время. Ты – свидетель. Обещаю, что с тобой не случится ничего плохого, просто побудь здесь. С Женей… Я постараюсь побыстрей прислать людей для снятия ваших показаний. Ты как себя чувствуешь?
– Я? – вяло отбивается Далила.
– Встряхнись, ты же психолог, ты можешь отстраненно оценить свое состояние?
– Перестань меня трясти! Мое состояние находится в состоянии средней тяжести. Я перенервничала и сильно удручена тем, что спровоцировала несчастье.
– Какое еще несчастье? – Ева смотрит на часы.
– Я так люблю театр, – вдруг всхлипывает Далила. – А теперь тут люстра упала!..
Женя протягивает плоскую фляжку. Далила опять отказывается, вытаскивает у него из кармана полосатый платок и громко сморкается.
Ева отводит Женю в сторону.
– Не отходите от нее, по-моему, это шок. Да, вот еще что. Если она будет реветь больше пяти минут, дайте ей пощечину.
– Вы с ума сошли! – ужасается Женя. – Она!.. Я!..
Далила осматривает большой носовой платок у себя в руках, оглядывается и со словами «Большое спасибо!» начинает заталкивать его в нагрудный карман первого попавшегося ей мужчины в пиджаке. Женя бросается к ней и хватает за руку.
– Послушайте, – обращается он к Еве, не отпуская от себя Далилу. – Сколько стоит эта ваша чертова люстра?!
– Это не моя люстра. И дело не в ее цене.
– А вот пусть руководство театра скажет, в цене или не в цене! Я куплю им две таких. Одну – про запас. На всякий случай. И бригаду монтировщиков-электриков закажу, пусть укрепят как следует! А то что же это получается? Уже нельзя просто так пальнуть один раз?
Сжав виски пальцами, Ева идет в фойе.
– Сколько билетов было продано? – спрашивает она на ходу. – Опросили дежурных по залу о количестве пустых мест? Ладно, – устало машет она рукой, – давайте предварительный прогноз.
– По предварительному прогнозу, если предположить, что количество зрителей равнялось количеству проданных билетов…
– Давайте сразу с учетом условного процента отсутствующих! – перебивает Ева, и от нее, громко разговаривающей и размахивающей руками, шарахается испуганный зритель.
С учетом условного процента отсутствующих можно предположить, что все зрители были собраны в фойе. Все актеры и работники театра были тоже собраны в фойе отдельной группой. Госпитализированы трое. Две женщины с обмороками и мужчина с подозрением на инфаркт. Из обслуживающего персонала театра не могут найти двоих – работницу костюмерного цеха Булочкину и осветителя Устинова. По-прежнему не выходит на связь полковник Кошмар.
– Его рация была оставлена на том же месте, где ее обнаружили, на куче угля, – докладывают Еве.
– Зачем? – она удивлена.
– В случае преднамеренных действий полковника. Он мог оставить рацию с определенным умыслом, а после своих запланированных действий вернется за ней.
– Ну и бред! – качает головой Ева.
– Никак нет. Все в порядке. В рации заменены батарейки.
Ева оглядывается в поисках старухи с козой, которая почему-то хотела пристрелить непонятно откуда взявшегося в театре бобра, и бормочет:
– В мягких тапочках и за двадцать тысяч долларов, – становится на цыпочки и видит старуху рядом с Маргаритой Францевной. Заметив Еву, Марго убегает, обменявшись на прощание со старухой многозначительным прощальным кивком.
– Коньячку не желаете? – предлагает Милена откупоренную бутылку. – Я сперла только что из ящика в буфете.
– Нет, спасибо, – отказывается Ева и дожидается, пока старая женщина сделает несколько глотков из горлышка. – Вы меня извините, пожалуйста…
– Милена, – перебивает ее женщина. – А тебя?
