Валентина Андреева - Новый год со спецэффектами
– Ай да Мария Карловна! – не выдержала я. – Знала, куда удрал Ренат, и молчала! Всех опасалась. Нет, ну как легко обстоятельства меняют отношения между людьми! Перестаешь доверять всем подряд.
– Да. Только она не знала, что за рулем машины буду я.
– Надо же! – От удивления брови у меня невольно взметнулись вверх, я непроизвольно удержала их кончиками пальцев. – Была уверена, что Катерина с Алькой уехали раньше.
– Я же говорила, что Алька категорически отказалась оставить отца без присмотра. А он после уколов был нетранспортабелен. Решили украсть их под утро. Вернувшись, мама легла спать, а я тайком от нее сводила тут счеты. Да-а-а… Этот Новый год был самым «веселым» в моей жизни. Ирина, если не секрет, как вы меня вычислили? По клочкам пакли отследили?
– Какие клочки?! Я дальше собственного носа вообще ничего не вижу, под ноги никогда не смотрю. Просто, когда перестала бояться, начала думать. И додумалась. Во-первых, до того, что твое стремление постоянно держаться в тени и прятать лицо в широкий воротник свитера – не случайно. А если это так, значит, ты боялась быть узнанной. Не удивительно, когда я узрела тебя в избушке Варвары, то приняла за помолодевшую Катерину. Но обе вы старательно демонстрировали, что друг с другом не знакомы. Значит, вас связывали какие-то не очень хорошие планы в отношении Гусевых-Сапрыкиных. Встал вопрос – почему? Во-вторых, все, прямо скажем, жуткие мистические вещи так или иначе наводили на мысль о местной покойной колдунье, родственниками которой вы не являлись. Я пришла к выводу, что кто-то из здешних домочадцев ей крепко и несправедливо насолил. И тому были свидетели. Так оно и оказалось. Но это не могло быть главной причиной. Ты сама себя выдала – этот самодельный венок с недвусмысленной надписью… Мария никогда бы так не пошутила. Дальше все было очень просто. Отдельные кусочки пазла легко собрались в единую картину. А что касается истории с брачным союзом Сапрыкиных, то здесь было еще проще. Не будем ворошить то, что не заслуживает внимания.
Я отлепилась от стены и потянулась. Виктория, нахмурившись, сосредоточилась. Супруги Гусевы неуверенно переглядывались. Мне не хотелось участвовать в дальнейшем разговоре.
– Наверное, не стоит делиться услышанным с остальными, – сказала я. – Единственное исключение – Наталья. Не имею права держать ее в неведении. Вика, не знаю, как все сложится, но в любом случае тебе повезло с сестрой и племянницей.
– Если бы я знал раньше…
Карлу Ивановичу явно было трудно говорить.
– Если бы я знала раньше! – Василиса Михайловна заявила это более решительно.
– А уж если бы я знала раньше! – Виктория явно сердилась. – Скорее всего, стоит извиниться, но…
– Не за что, – автоматически откликнулась Василиса Михайловна. – Всем действительно было одинаково «весело». Даже не знаю, как теперь жить дальше?
– Так жизнь и подскажет, – бодро заявила я.
Оглушительный грохот прервал своеобразное подведение итогов «встречи в верхах». Мне показалось, что что-то взорвалось. Инстинктивно я опять прижалась к стене. Василиса Михайловна повисла на растерявшемся супруге, а бесстрашная Виктория сорвалась с кресла и пулей вылетела из комнаты. Мы не сразу нашли силы последовать за ней.
Дверь на улицу была распахнута настежь. Толпившиеся на крыльце с интересом обсуждали случившееся. В принципе ничего страшного не произошло. Просто развалилась старая изба бабки Варвары.
Вскоре успешно разрулилась и ситуация, объясняющая поведение Рената.
– Ты представляешь, – с наигранным возмущением сообщила мне Наталья, в то время как Машуня смущенно улыбалась, – этот долдон, именуемый Ренатом, – ее указующий перст ткнулся прямо ему в бок, чтобы я случайно не перепутала, о ком идет речь, – получил анонимное сообщение, позорящее честь и достоинство его жены. Машка обвинялась в сексуальных домогательствах к его высокооплачиваемому шефу. А он сдуру поверил! И пока-а-а разобрался! Какая-то сволочь то ли обзавидовалась, то ли пошутила… Вот так и распадаются счастливые семьи. Да, вы еще главного не знаете – Ренат-то действительно едва сам себя не прирезал! Присобачил нож через мешок к какой-то тетрадке – для устойчивости, а сам мешок заложил за спину – хотел разыграть Василису Михайловну. Думал ее порадовать. Да спьяну об этом и забыл, неосмотрительно откинулся на спинку стула, ну ножик сопротивляться не стал, дальше пошел. Только не намного, Дмитрий Николаевич правильно сказал – на сантиметр. Ренат был «под наркозом», даже и не заметил.
Все дружно и старательно охали и ахали под Наташкин монолог о вреде алкоголя, а через пару часов мы собрались в дорогу. Наташка, довольная тем, что у Дмитрия Николаевича в багажнике нашлась запасная канистра бензина, пела дифирамбы его предусмотрительности, выгодно подавая ее на фоне моей извечной безалаберности – я ухитрилась забыть в комнате кое-что из своих вещей. При этом подруга так заговорщицки мне подмигивала, что я не нашла в себе сил разозлиться. А самое интересное, что она улучила момент и тайком слазила с инспекторской проверкой за притолоку входной двери тем же путем и способом, что в свое время и сама Василиса Михайловна. Три толстые штопальные иглы, торчавшие острием вниз, самое действенное средство против ведьм и колдуний.
Спустя пару месяцев после Нового года Гусевы продали свою дачу в медвежьем углу. Мария с Ренатом и Алькой укатили в Исландию. Рената пригласила на работу весьма солидная фирма. А на днях мы с Наташкой почти нос к носу столкнулись с Карлом Ивановичем, Катериной и Викторией. Весьма довольные, они выходили из зоопарка, рядом с кассами которого мы с подругой определили место встречи для похода в один интересный магазин за подарками. Очень удобно для бестолковых – не разминешься. Все сделали вид, что не заметили друг друга. Наташка намеренно уронила на асфальт свой кошелек, мы с ней старательно собирали выпавшую из него мелочь. А когда выпрямились, их уже не было. Зато рядом стоял с протянутой рукой занюханного вида господин в нещадно мятых брюках непонятного цвета и, слегка покачиваясь на негнущихся ногах, слезно просил оказать ему материальную помощь на долгую дорогу домой.
– Все мужики – козлы! – поделилась с ним своим выводом и мелочью Наташка. Он икнул и дополнил его:
– А бабы – дуры!
Возразить было нечего.
Я почти забыла ужасы медвежьего угла. Они искусственные и своим рождением обязаны человеческим порокам. Но, как говорится, не судите… Вот только до сих пор не могу понять, померещилось мне это или нет – худая фигура старой женщины в белом платье и платочке на заснеженной дороге, прощально машущая нам вслед букетом белых хризантем, подаренных мне Ренатом и в суматохе отъезда забытых на спинке дивана. Скорее всего, она плод моего богатого воображения, порожденный вьюжной шалостью. Зря я тогда так резко обернулась назад…
Нет. Новый год обязательно надо встречать дома. В кругу родных и друзей.
