Валентина Андреева - Новый год со спецэффектами
Вика торопливо вскочила с кресла.
– Ничего страшного, милая, я присяду на кровать. Спасибо тебе за заботу.
– Ну, если вам там удобнее… Этот ящик лежал у бабушки на чердаке. Со временем чердак проломился, и гроб рухнул вниз. А здорово вы тогда струхнули, верно? – засмеялась она.
– Здорово. – Я совсем не разделяла ее веселья. – Ты приехала сюда со строго определенной целью: разрушить семейную идиллию супругов Гусевых, их дочери и внучки. Дневник Василисы Михайловны нашла случайно?
– Разумеется. И без зазрения совести ознакомилась с его содержанием. А потом долго ломала голову, почему этот любовный роман с грамматическими ошибками спрятан на наших антресолях? Решила, что об этом маму попросила Василиса Михайловна. Возможно, хотела держать «на крючке» настоящего, как она думала, отца Марии. Мама рассказывала про этапы своего восхождения по крутым горкам жизненного пути – от няни до директора частного лицея, я давно уже знала, кто этот «ужасный человек», получавший удовольствие от предсмертных мук бабушки Варвары. Боялась и ненавидела его всеми фибрами души. Но и только. Не сразу пришло в голову, что смогу ему отомстить за тот страшный день, за все ночи детских кошмаров, походы с матерью к психотерапевту и прочие неприятности в моей жизни. А тут мама, затеявшая генеральную уборку, обнаружила пропажу дневника и поняла это по-своему… Вот только ее главный довод был плохо продуман. Под конец она обвинила меня в том, что я собираюсь наказывать не только ни в чем не повинную Марию, но и своего ни в чем не повинного родного отца. Словом, сделала большую ошибку, не подумав, каким кошмаром обернулось для меня это последнее известие. Быть дочерью монстра!
Я постаралась ее успокоить тем, что давно выкинула дневник в мусоропровод, но она в это не очень поверила. Первый раз в жизни мы с ней крупно поссорились. А потом я окольными путями, в основном через соседей, стала собирать сведения о семье Гусевых. Хотелось понять, чем именно покорил Карл Иванович мою щепетильную в вопросах порядочности маму? И столкнулась с интересными фактами. Судя по содержанию дневника, настоящий отец Марии носил фамилию «Сапрыкин». Но и она носила такую же фамилию. Не составило труда выяснить, что муж Марии – Ренат Алексеевич Сапрыкин является сыном Алексея Романовича Сапрыкина, бывшего друга семейства Гусевых. Прописан в однокомнатной квартире, завещанной ему отцом. Нет сомнений, что, зная о своем кровном родстве, Ренат и Мария не стали бы вступать в брак. Получалось, что супруги Гусевы, знавшие это – страшные люди. Для них нет ничего святого. И я решилась на разоблачение, не скрою, испытывая мстительную радость.
У Карла Ивановича выступила на лбу испарина. Он старательно тер лоб ладонью и что-то неслышно мямлил себе под нос. Кажется, чертыхался. Василиса Михайловна намертво вцепилась в подоконник и беззвучно плакала. Следовало немедленно разрядить обстановку, именно поэтому я влезла со своими комментариями услышанного. В плане того, как по-разному можно воспринять один и тот же случай. Затем принялась петь дифирамбы Катерине. В конце концов вообще велела Виктории замолчать, хотя она и так молчала. А потом тихо продолжила сама, решив, что Виктория в случае чего меня поправит. Мне было жалко всех, в том числе и себя. Хотелось как можно быстрее свернуть этот неприятный разговор.
– Дальше все понятно: Виктория поделилась содержанием дневника с Ренатом, рассчитывая на то, что он по стенке размажет родителей Марии. Но не учла тех чувств, которые Ренат испытывал по отношению к своей жене и дочери. Вопрос сведения счетов с Гусевыми у Рената не стоял. Пережив шоковое состояние, он испугался за Марию и Альку. Пожалуй, за Альку – больше. И принял решение любыми путями заполучить проклятый дневник и уничтожить его. Тогда все слухи, если они и достигнут ушей любимых, можно обозвать просто сплетнями завистников. А дальше будет видно, как поступить. Что касается Василисы Михайловны – пусть с ней разбирается сам Карл Иванович. Если, конечно, случайно узнает правду. Он еще один обманутый в этой истории человек. Рогоносец, воспитавший чужую дочь и по неведению способствовавший ее браку со сводным братом. Круто! От такого точно жить не захочешь.
О Марии Виктория не очень печалилась. Ну разведутся с Ренатом, главное, ребенок вполне здоров. Сама Вика тоже жила в так называемой неполной семье. Сначала ясли, потом детский сад-пятидневка, школа – как по этапу. Впрочем, я отвлеклась… В общем, в какой-то момент Вика осознала, что Ренат очень странно себя ведет. Создавалось впечатление, что он хочет скрыть от всех содержание дневника. Но «маховик» правды уже раскрутился. Вика решила побыстрее покончить с этой историей. «Подарок» всем Гусевым-Сапрыкиным решила вручить перед боем курантов. И навсегда распрощаться с прошлым. До Нового года. Так, Вика?
– Так, – прозвучало из-под ладони, которой сгорбившаяся девица прикрывала лицо. – Все так. – Она неохотно распрямилась и отняла ладонь от лица. Глаза были сухими. – Вот только Ренату я об этом ничего не сказала. Он не хотел сюда ехать, пришлось соврать, что дневник спрятан здесь. Заодно можно и Новый год отметить – два несчастных человека в нетопленом доме. Мама услышала один из наших телефонных разговоров и кое-что уяснила…
– Ох, Вика, Вика… – Я укоризненно покачала головой. – Я так и поняла, что она сама «пригласилась» в гости к Василисе Михайловне и Карлу Ивановичу, настояв на их непременном визите в медвежий угол – надеялась развести беду своими руками. Вот только не решилась сказать, от кого именно следует ждать этой беды. Была уверена, что у родной дочери хватит благоразумия не заявляться сюда. Она, также как и вы, Василиса Михайловна, ждала визита только Рената. Время шло, а он не приезжал, зато прикатила Машуня с Алькой и кучей гостей. Карл Иванович веселился в счастливом неведении, а Катерина с Василисой Михайловной решили, что можно вздохнуть свободно, «Дед Мороз» отказался от сведения счетов и планов мщения. Вот тут-то вы и нарисовались! Да еще этот дурацкий костюм Санта-Клауса на Ренате…
– Ренат начал пить, как только свернул с основной дороги, а наряд мы случайно приобрели у одного из участников массовки на елочном базаре здесь, недалеко, в городке. Кстати, рядом с больницей. Этот участник был уже безучастен, вообще на ногах не стоял. Про «подарок от Деда Мороза» я по телефону просто так брякнула – Новый год же на носу. А когда мы сюда приехали, я и сама еле на ногах устояла, когда увидела такое обильное застолье и дружный коллектив, в котором моя мама занимала почетное место справа от моего, но не совсем, папы… – Виктория тихо засмеялась. – С этого момента все пошло кувырком. Машка со своими объяснениями, в результате которых я поняла, что мне ее ужасно жалко. До этого сталкиваться с ней близко вообще не приходилось. Потом – Алька, устроившая спектакль с привидением. Девочка меня явно ненавидела. И я опять вспомнила себя. Кстати, мне довелось увидеть Алькин маскарадный костюм. Потом он навел меня на определенные мысли… По большому счету мне тогда хотелось поскорее уехать. Но Ренат не согласился и потребовал отдать ему дневник. Большая часть гостей гуляла, и, кажется, никто не слышал, как мы выясняли отношения. Ренат повел себя хамски – вернувшись в машину, влез в мою сумочку, вытащил тетрадь и сунул ее в свой мешок Санта-Клауса. А его демонстративно нацепил себе на спину. Теперь, говорит, правды никто не узнает. Можешь болтать что угодно, тебе никто не поверит. Хотя жизнь нам с Марией и Алькой ты все-таки сломала… Да я уже сама была готова отказаться от своей задумки. На деле все как-то очень страшно и противно выходило. И еще моя мама, всем своим видом показывающая, что уважает людей, в обществе которых находится. Я хотела забрать дневник и вернуть его на то место, где взяла. Чтобы мама это видела. Но Ренат не позволил.
Виктория глубоко вздохнула и нахмурилась.
– А потом ты была серьезно напугана, – миролюбиво подсказала я, и она согласно закивала головой. – Рената пытались убить. И это мог сделать только кто-то из присутствующих в доме. Сразу стало ясно, что ты зря расслабилась – семейная тайна Гусевых обросла криминалом. Ненормальных гостей исключила из числа подозреваемых сразу. Альку – тоже. Она обожает отца. На подозрении остались Карл Иванович, Василиса Михайловна и Мария. Они очень любят Альку, кто-то из них, а может, все сразу, готовы на что угодно, лишь бы девочка не узнала правду, которую уже знал Ренат. Кому-то он вольно или невольно успел намекнуть о своих «знаниях». Вот тут ты и поняла – вся твоя продуманная «операция» окончательно вышла из-под контроля. Ты на очереди на тот свет. Следовало немедленно уносить ноги.
– Вы правы. Мама отказывалась что-либо понимать, не верила в реальность происходящего. Я долго уговаривала ее уехать, но она проявила завидное упрямство и осталась. Пришлось и мне задержаться.
