Юлия Чернова - Павильон Зеленого Солнца
— В метро? — Глаза инспектора приняли несвойственную им форму.
— На вашем месте, инспектор, я обратила бы внимание на первую половину фразы: «Жаждала услышать признание…»
Показывая, что разговор окончен, Патриция взяла чайник, Ямура подхватил поднос с едой, и они присоединились к остальным.
Элен уже блистала во всем великолепии, так что Патриция испугалась, не выронит ли инспектор поднос. Элен, разумеется, была бы в восторге от такого признания ее достоинств. Но, к ее разочарованию и к удовольствию Патриции, поднос — после некоторой заминки — был водружен в центре стола. Элен в отместку не соизволила заметить вошедших. К тому же она была крайне занята. Беспрерывно щелкала фотоаппаратом, снимая Фарфоровый город.
Эндо с Комито сидели рядом, разговаривая вполголоса. Судя по угрюмому виду археолога, он уже знал всю историю.
— Тои… — сказал он. — Тои… Профессор Шень ушам своим не поверит. Подарочек ему на старости лет.
Эндо хотел что-то возразить, но Комито перебил, схватил за руку.
— Профессор себя будет винить — мол, отличного ученика воспитал! Это у Тои счастливый характер: что ни случись, виноват кто угодно, только не он. А профессор… Ты же его знаешь. За весь мир норовит ответить.
Эндо согласно кивнул.
— Поезжай прямо к нему, Комито. Не хватало, чтобы Шень узнал обо всем из газет.
Комито бросил на собеседника уничтожающий взгляд.
— Сам бы я не догадался!
— Вот и договорились, — спокойно продолжал Эндо. Кивком указал на ларец. — И для начала расскажи о находке. Надеюсь, эта новость хоть как-то смягчит…
— Я тоже надеюсь, — энергично согласился Комито. — Теперь если бы еще удалось отыскать место упокоения госпожи Ота… — Он затаенно вздохнул. — Интересно, кому поручили эту работу? Наверное, Го-Фэю, он человек старательный, правда, без фантазии.
Патриция, прислушивавшаяся к разговору, втянула голову в плечи. Затем громко принялась звать всех к столу. И тут уставшие, изголодавшиеся сотрапезники на время забыли даже о Фарфоровом городе. Восхваляли мудрость Комито, догадавшегося привезти столько гостинцев. Эндо с Патрицией не преминули напомнить инспектору о пакетах с едой, затоптанных в драке.
— Ваши ретивые помощники…
В разгар трапезы задрожали мостки и раздался осторожный стук в дверь.
— Войдите! — в один голос закричали хозяйки, предполагая увидеть Синь-эй или кого-нибудь еще из непоседливых ребятишек, примчавшихся полюбоваться «волшебным ларцом».
Дверь отворилась, и Патриция с изумлением узнала монаха-библиотекаря, тревожно осведомлявшегося утром, не нужна ли ей помощь. Войдя, он слегка поклонился и витиевато попросил прощения за доставленное беспокойство. Впрочем, извинения его не были так долги, как полагалось бы. Он сразу сказал:
— В монастыре услышали выстрелы, доносившиеся, как нам показалось, с Лисьей горы. Несколько человек спустились в деревню, чтобы узнать, не случилось ли беды с кем-нибудь из деревенских. А еще несколько — в их числе и я — отправились прямиком на Лисью гору. Мы обнаружили там нечто странное. К тому же вспомнили, что вы живете уединенно, и забеспокоились…
Монах осекся. Он увидел ларец. Порывисто шагнул вперед, присел на корточки, рассматривая. Не удержался, провел рукой по крышке ларца — без позволения, что было вопиющим нарушением приличий. Повернулся. Во взгляде его вспыхнул вопрос, даже требование.
«Того и гляди, примет нас за преступников, вознамерившихся вывезти сокровища Тайана», — забеспокоилась Патриция.
Монах переводил взгляд с одного улыбающегося лица на другое. Улыбнулся и сам, явно отказываясь от всколыхнувшихся было подозрений.
Инспектор поднялся на ноги, показал удостоверение.
— Инспектор Ямура, уголовная полиция. Мы знаем, что вы обнаружили на Лисьей горе. Правда, пока, в интересах следствия, не можем сообщить подробностей. Совершено преступление. Но, кроме того, сделано величайшее открытие.
Теперь монах жестом спросил позволения и склонился над ларцом. Остальные терпеливо ждали, пока он оторвется от созерцания. Элен, зная, как долго способны тайанцы любоваться всякими диковинками, несколько приуныла. Продолжать еду в столь торжественный момент казалось неловким, а она была еще зверски голодна.
Против ожиданий, гость быстро поднялся на ноги.
— Извините, — сказал он. — Могу ли я попросить вас задержаться на некоторое время в этом доме, чтобы настоятель и остальные братья могли своими глазами увидеть…
Ямура переглянулся с Эндо и отвечал:
— Могу ли я просить вас, а через вас — настоятеля, предоставить комнату для хранения этого ларца — пока за ним не прибудет специальный транспорт с охраной.
Элен возмущенно дернула Патрицию за рукав: «Как? У нас отнимают триумф? В столице нас не станут встречать с фанфарами? Жители не выстроятся вдоль дорог, чтобы хоть издали взглянуть на героинь…»
Патриция прерывисто вздохнула. Конечно, она мечтала лично доставить ларец в столицу (а по дороге еще заехать к профессору Шеню), но понимала: везти самим такое сокровище — безумие. Достаточно малейшей случайности на дороге…
Монах, кажется, не мог поверить своему счастью. Ямуре дважды пришлось повторить просьбу, прежде чем тот, сияя, заявил, что поспешит уведомить настоятеля.
— Из монастыря немедленно вышлют почетный эскорт.
Он ушел, не потратив на поклоны даже и пяти минут.
…Уже совершенно стемнело, когда из лощины светящейся рекой выплеснулась процессия. Монахи несли огромные круглые фонари, употреблявшиеся обычно во время торжественных шествий. На особенных золоченых носилках, на которых переносят изваяния божеств и добрых духов, несли открытый бронзовый ларец. Восемь носильщиков сменялись через каждую четверть часа. Следом шли инспектор Ямура и археолог Комито. Эндо, снова превратившийся в скромного рыбака, замыкал процессию вместе с Элен и Патрицией. Элен кипела от возмущения. Полагала, это их с Патрицией должны были усадить под шелковый балдахин. Если бы не они, клад никогда не был бы найден.
По просьбе рыбаков, оповещенных проворной Синь-эй о случившемся, процессия прошла через деревню. Сбылась мечта Элен — хоть и в меньшем масштабе — о зрителях, столпившихся по обеим сторонам дороги. Отсветы фонарей освещали улыбающиеся, взволнованные лица. Глаза взрослых горели не меньшим любопытством, чем глаза детей.
— Теперь начнется паломничество на Лисью гору, — удовлетворенно заметила Патриция, — скоро к жилищу госпожи Ота протянется хорошо утоптанная дорога.
Процессия начала подниматься в гору. Эндо, Элен и Патриция остались дожидаться внизу, по мере сил и возможностей отвечая на вопросы рыбаков. Элен не сомневалась, что разговоров и переживаний жителям деревушки хватит до утра — в эту ночь никто не отправится на рыбную ловлю.
Ждать пришлось долго. Наконец светящаяся змейка поползла по склону горы вниз.
— Они опять что-то несут, — заявила Элен, всмотревшись пристальней.
Действительно, каждый из монахов держал в одной руке фонарь, в другой — корзину. Когда их опустили на землю и разгрузили, образовалась целая пирамида деревянных коробочек, сплошь покрытых красочными росписями. Тут были изображены и отдельные иероглифы, и разноцветные веера, и стаи перелетных птиц, и целые жанровые сцены — например, горожанка, покупающая угря.
Монах, возглавлявший процессию, что-то сказал, обращаясь к Патриции и Элен. Патриция сразу заулыбалась, а Элен пришлось дожидаться перевода. Эндо негромко пояснил:
— Инспектор не скрыл, что драгоценной находкой Тайан обязан вам обеим. В благодарность обитатели монастыря дарят вам триста шестьдесят коробок чая. Ровно столько сортов, сколько было известно во времена госпожи Ота.
Сперва Элен бросила взгляд на инспектора, открывший ему, что наконец-то прощена грубость первой встречи. И только потом произнесла ответную речь. Эндо переводил. Элен показала себя благовоспитанной особой. Благодарила дарителей не меньше пятнадцати минут. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы погрузить коробки в машины.
…Пришла пора возвращаться в город. В распоряжении друзей были две машины — Эндо и инспектора Ямуры. В том, что Эндо, Патриция и Комито сядут вместе, сомнений не было. Патриция с любопытством ждала, где расположится Элен. Не сомневалась, что инспектора этот вопрос занимает еще больше.
Элен не торопилась. У нее оказалась масса дел. Во-первых, она должна была расчесаться, во-вторых, перебрать содержимое сумочки, в-третьих… Она еще выказывала колебания, когда Ямура, распахнув дверцу автомобиля, скомандовал:
— Садитесь.
Элен, ждавшая по меньшей мере получаса любезных уговоров, слегка опешила.
— Мне нужно узнать подробности вашего разговора с Тои, — решительно заявил Ямура.
