Ирина Пушкарева - ПростиТурция, или Восток - дело темное
— Объясняю специально для тех, кто в бронепоезде, — ты пришел к нам на виллу буквально через десять минут после того, как мы покинули дом. На столе была бумажка с адресом немца, к которому мы уехали. Дальше — дело техники. Звонишь своим хлопцам, те хлопцы отправляют по адресу своих хлопцев. В итоге — чик-чик, башка у сутенера отрезана. Мы спаслись только чудом. А ты — сука!
— Вы параноики. Все трое. Да, бумажку видел. И даже наверняка в руки брал — я почти каждый день даю Стиву новые рецепты, мне их мама специально для него записывает, я ему перевожу, а он себе в блокнотик заносит. Кстати, ваш повар уверял меня: все, что он по этим рецептам готовит, вы едите с большим удовольствием. Вот я и удивился, почему это он вдруг листок с рецептом вырвал? Может, вам не понравилось? Но когда увидел, что это не рецепт, положил бумажку на место. Зачем она мне нужна?
— Саш, а ты на чем адрес записывал? — поинтересовалась у телохранителя Ёлка.
— На чем, на чем? Ты же сама листок из Стивятинской кулинарной книги вырвала. Где я тут, на кухне, другую бумагу для записей найду? — пробурчал Терминатор.
— Вот! А я о чем говорю! — восторжествовал переводчик. — Я-то думал, что рецепт плохой!
— А куда ж ты тогда звонил, кулинар ты наш, доморощенный? Вот докажи мне, что между тем, что ты в бумажку посмотрел и тут же звонить куда-то начал, нет никакой связи!
Яман замахал руками, загорячился, забегал по кухне:
— Да мало ли куда я звонил? Может, маме. Узнать, как она себя чувствует! Может, сестре, она у меня замуж выходит — сказать, что вас на месте нет, поэтому неизвестно, когда я освобожусь, чтобы с ней по магазинам прокатиться? Мало ли куда я мог звонить? Если бы я знал, что когда-нибудь мне это репутацию спасет, — я бы запомнил!
Дело об ужасном предательстве переводчика разваливалось на глазах. Как-то так выходило, что пациент скорее прав, чем врет. И никого этот приятный парень не закладывал. И честен он, как пионерская организация. Зря его злые люди оговорили… Или же он очень убедительно врет.
— Если не ты, то кто тогда нам так усиленно пакостил, а? Ты на роль подонка идеально подходишь, — расстроилась Элка. И ее можно было понять! Вот что теперь прикажете делать? Нового подозреваемого искать? Ежу понятно, что кто-то им все это время палки в колеса вставлял, но вот как теперь вредителя вычислить? Может, и правда поваренок скурвился?
— Стив? Да нет, не может этого быть! Он со своим интеллектом запалился бы уже восемь раз, — прочитал Элкины мысли телохранитель Евгений. — Точно не он.
— Тогда кто?
— Конь в пальто, — печально вздохнул Шурик. — Точнее, в мундире. Если не Яман это, то полицай, стопудов. Все на него сходится. А никому не показалось странным, что старый сутенер нас почти не слушал? Выходит, был прекрасно осведомлен, что именно мы делаем в Бодруме. И в листок с данными нашей Машки он глянул только мельком — но у него уже были готовы условия для нас! А то, что он так лихо согласился с нами встретиться — он, большая шишка в этих местах, и вдруг приглашает к себе на виллу каких-то непонятных русских! Неспроста же это все! Кто-то подробно ему о нас рассказал. И кто бы это мог быть? Кто в этом городе, кроме Ямана, знал обо всех наших приключениях, о цели нашего сюда приезда? — И сам же ответил: — Шеф полиции. Мы же, как порядочные люди, сначала к нему приперлись. Все рассказали, всех преступников ему сдавали. И о том, что мы к детективу обратились, шеф тоже знал. Похоже, что в какой-то момент он перепугался, что частный сыщик нароет чего-нибудь опасное, — и нашему бедному другу перерезали горло…
У Элки в голове все откровенно перемешалось:
— Не мог же полицейский сообщить Альте о том, что мы к нему в гости собираемся! Никто, кроме нас троих, об этом не знал!
— Наоборот, Элла, все наоборот, — печально вздохнул Саша. — Сам Альте рассказал ему о нас. Старик-сутенер мог быть в некоторой дружбе с продажным полицейским. После нашего звонка он мог связаться с шефом полиции и поинтересоваться: что это за обнаглевшие русские, которые к нему на встречу напрашиваются? Шеф полиции Фатих Озил вынужден был доложить Альте всю информацию о нас. И тут же, не отходя от кассы, этот Фатих настучал о предстоящей встрече своему главному хозяину. Главный хозяин решил, что сутенер может наговорить лишнего, — и к нему на виллу прискакали головорезы. Вспомните, как этот упырь в погонах переживал и нервничал, когда я устроил допрос подставному убийце. И как настойчиво он навязывал нам этого убогого «как бы киллера» — только чтобы мы успокоились и расслабились.
— Тоже логично, тоже убедительно. — Женя усмехнулся: — Теперь у нас, выходит, два полноценных подозреваемых на роль стукача.
А Яман-то заметно расслабился, вон как вальяжно развалился на стуле.
— Ладно. — Для удобства рассуждений Евгений принялся ходить по кухне. — Оставим пока стукачей. У нас еще имеются аж целых две темных личности, которые замешаны во всей этой странной истории. Тип, который перерезал горло детективу и который, как мы с вами сообща решили, на наших глазах убил Альте. И еще недавно всплывший наркодилер, мрачный тип с палкой за спиной.
— Что за человек с палкой? — спросил Александр.
— Да есть такой… В Стамбуле мы нашли проститутку, которая видела нашу Машу. Видела ее в перевалочном пункте для доставленных в Стамбул девочек на продажу. Там нашу Машу удерживали насильно. И там ее купил невысокий турок, если верить слухам — наркоторговец. По словам проститутки, этот тип здорово похож на меня телосложением, чуть ли не копия. И еще она сказала, что тип носит за спиной палку. Палки за спиной нормальные люди обычно не носят. Значит…
— Меч, нож, кинжал, — задумчиво проговорил Александр.
— Вот именно, — кивнул Евгений. — И, вспоминая бойню в особняке Альте…
— …где твой супротивник выхватил нож из-за спины, — опять договорил за напарника Саша, — и убрал его тоже за спину. А еще телосложением он был похож на тебя…
— Это правда, — встряла в мужской разговор Элка. — Очень они фигурами похожи. Я все отлично тогда разглядела из фонтана. Но ведь тогда получается, что…
— …наркодилер и тот убийца с ножом — одно лицо, — закончил за нее Александр. — Однако такого не может быть. С чего бы это крутому и уважаемому среди местной братвы торговцу белой смертью лично бегать по Бодруму и ножиком махать? Так не бывает. Тут одно из трех: или он никакой не авторитет, или их все же двое, или мы имеем дело с сумасшедшим авторитетом, психом в законе. Я лично склоняюсь к последней версии.
— А я лично знаю только одно, — сказала Элка. — Что-то во всей этой истории не сходится. Не стыкуется.
Терминатор Александр вышел в соседнюю комнату, вернулся оттуда с ноутбуком, сдвинув посуду, поставил его на кухонный стол, открыл крышку и поводил пальцем по тачпаду. На экране ожила картинка. Потыркавшись по просторам Интернета, Шурик нашел нужную картинку и развернул ноут так, чтобы изображение было видно всем.
— Вот как выглядит тот нож. Длинный, прямой, на конце немного загнут. Ножны для него, соответственно, тоже довольно длинные, очень удобно носить за поясом, на спине. Они удобно прячутся под рубашкой, курткой или пиджаком.
Саша перещелкнул изображение. На экране появился нож в ножнах, заткнутый за широкий пояс национального костюма.
— Вот, видите? Такой же был у киллера, им-то он на наших глазах и перерезал горло старому сутенеру. Эта разновидность холодного оружия зовется таджикский кард. Оружие, к слову, легендарное, его создание приписывают самому Тамерлану. Распространены карды главным образом в Средней Азии, но проникли и в другие края.
— У нас курды с такими ходят, — напомнил о себе полупрощенный переводчик Яман. — Это, конечно, незаконно, но для некоторых людей законы не писаны.
— Что за курды? И почему им не писан? Они у вас VIP-персоны, что ли? Элита? — Элка, честно говоря, при всем своем уме все равно оставалась женщиной. Нормальной полноценной женщиной, то есть топографический кретинизм в полный рост. Да чего там врать — она право-лево до сих пор путала! А уж про политическую историю даже говорить страшно! Нет такого файла в девичьей красивой головушке. Поэтому, кто такие курды и какие у них отношения с внешним миром, до этого момента ей было не то чтобы фиолетово, она вообще о таких ребятах никогда не слышала.
— Ох, Ёлочка, что ж ты на уроках географии-то делала? — горестно вздохнул Саша.
— Спала. Или записки мальчикам про любовь писала. Я уже в те годы догадывалась, что беззащитное человечество будет спасено Интернетом и навигаторами!
— Курды — крупнейшее национальное меньшинство, их около сорока миллионов человек, — с профессорским видом принялся вещать местный житель Яман. — Древняя нация — но при этом своей государственной территории не имеют. Представители этой национальности живут по всему миру, но больше всего их в Турции — около двадцати двух миллионов. У нас их иногда называют «горными турками». А еще они очень большая головная боль для нашего государства. — Яман колоритно нахмурился и гордо вздернул шикарный турецкий «рубильник». — У нас от них проблем не меньше, чем у вас от чеченцев. А то и больше. И не только у нас. От курдского сепаратизма страдают Сирия, Иран с Ираком. Это и терроризм, и подрывная деятельность, и наркотики. У рядового гражданина Турции — у меня, например, — такой тесак за спиной редко можно увидеть. Практически никогда! А ребята из курдских группировок за подобным делом были замечены. У них такие ножи передаются от дедов отцам, а от отцов к детям. Преемственность поколений, гордость рода. Воин без подобного ножа — не воин, а не пойми что. У каждого курдского рода на клинке вырезан свой узор. Как у шотландцев — у каждого рода свой узор килта… Словом, я намекаю, что этот ваш мрачный наркодилер наверняка из этих неспокойных людей. Я совершенно серьезно говорю: в горах, на юго-востоке страны, есть буквально военные поселения, жители которых в наше время разгуливают с винтовками и ножами! Они там живут продажей оружия, работорговлей, наркотрафиком. Своя жизнь, свои устои. И головорез ваш на девяносто процентов из этих будет. Все сходится: излюбленное оружие курдов, наркотики, все боятся вашего типа с ножом…
